Страна ждала кого-нибудь...
Из этих трех актерских работ самая реалистичная – Захар Егорыч: у Тагаметса это в прошлом явный бандюган, а ныне почтенный гражданин, подумывающий о депутатстве и любящий поговорить о смысле жизни с главным героем, невзирая на то, что между ними – социальная пропасть. Другие роли решены в более мягком ключе, хотя, конечно, не без элементов гротеска и психологического заострения образов.
Звезда Раквереского театра Юлле Лихтфельдт в роли Марины Семеновны Мухиной очень достоверно рисует свою героиню: актриса близко подходит к образу не очень-то обеспеченной и счастливой русской женщины: видно, что когда-то она была гордой и красивой, но красота поблекла, гордость истрепали житейские заботы, осталось только беспричинно ревновать мужа – и небеспричинно поколачивать его за чрезмерную приверженность к испытанному народному средству от всех невзгод.
Ревнует она Ивана Павловича к соседке Анжеле, молоденькой фельдшерице, девушке романтической и восторженной. У Жеребцова все рассчитано, и имя фельдшерице дано не случайно. Одно время было модно называть девочек Анжелами, Есениями и пр., такое имя – уже диагноз. Как вы лодку назовете, так она и поплывет, учит народная мудрость, и носительницам подобного имени редко удавалось избежать участи девицы с богатой фантазией, но катастрофически плохим вкусом. Именно такой Анжелу сыграла Марин Мяги-Эферт.
Можно поспорить, стоило ли так карикатурить вечную просительницу старушку Крюкову – в исполнении Хельги Аннаст она превратилась в грозно стучащую клюкой ветераншу труда, партии и ГУЛАГа, не вылезающую из нелепого полувоенного одеяния с какими-то то ли наградами, то ли значками. Такие типажи в жизни существуют, но здесь речь идет о старой женщине, просящей не так много: подвести водопровод к ее дому, так как в ее годы трудно черпать воду из колонки.