«Русские школы Эстонии»: ход кино

Кадр из фильма: урок биологии – в русской школе, но на эстонском языке. Фото: Из архива Олега Беседина

9 марта в таллиннском Центре русской культуры состоялась премьера документального фильма «Русские школы Эстонии. Состояться и выжить» режиссера Олега Беседина и сценариста Алисы Блинцовой.

Эту ленту можно рассматривать как своего рода ход конем – асимметричный ответ нашим властям и реформе школьного образования. Авторы фильма знают о проблеме не понаслышке: Алиса Блинцова – активист некоммерческого объединения «Русская школа Эстонии» (РШЭ) и член попечительского совета столичной Кесклиннаской русской гимназии, Олег Беседин – глава того же совета. (Более того, несколько лет назад против Беседина и Блинцовой возбудили уголовное дело в связи с подачей гимназией ходатайства о сохранении русского языка в качестве основного языка обучения; потом дело было прекращено за отсутствием состава преступления.)

Доказательство от истории

От фильма «Русские школы Эстонии. Состояться и выжить» можно было ожидать политизированности и даже пропаганды. Не секрет, что у реформы русского образования в нашем государстве много, скажем так, внеобразовательных аспектов, чем пользуются некоторые ее сторонники и противники: первые вещают об опасностях присутствия в стране стольких «инородцев», имеющих наглость надеяться на обучение своих детей на родном языке, вторые ищут помощи у России, для властей которой русские в Эстонии – вряд ли нечто большее, чем пешка в сложной геополитической игре. Ленту Беседина финансировал в том числе фонд «Русский мир», по которому ежегодно оттаптывается в своих ежегодниках Полиция безопасности.

Однако – и это главный плюс фильма, перевешивающий все мелкие минусы – основной его тон не агрессивно-агитационный, как у напористых идеологов по обе стороны политического фронта, а нейтрально-разъясняющий. По структуре лента «Русские школы Эстонии» похожа на теорему: сначала идет утверждение – русское образование в Эстонии имеет право на существование, – а затем доказательство. Сперва – историческое. Авторы доказывают, что русские школы не следует считать наследием оккупационного режима: русское образование появилось в Эстонии задолго до советской власти, оно не исчезало и в 1918-1940 годах, так что прерывать эту традицию совершенно незачем.

Данный аргумент, скорее всего, наши политики отвергнут с ходу: оккупация есть оккупация, множество русских школ в 1970-х – совсем не то, что три русские гимназии в 1940-м (две государственные, в Таллинне и Нарве, и одна частная, в Таллинне). Однако для внешнего, европейского наблюдателя довод, скорее всего, сработает. То же с другим аргументом, о котором у нас вспоминать катастрофически не принято: в СССР эстонские школы не просто существовали, но и очень хорошо себя чувствовали, и теперь люди, давящие наше образование, выглядят хуже кошмарных оккупационных властей.

Больше того: один из героев фильма, хранитель Русского архива Александр Дормидонтов, говорит о том, что в советское время ресурсы шли в первую очередь в эстонские школы, а не в русские, – ведь и наверху сидели по большей части эстонцы; это любопытный исторический аспект, о котором, безусловно, хотелось бы знать больше.

И что теперь?

Авторы фильма дали высказаться множеству людей: здесь и директор Таллиннского Линнамяэского русского лицея Сергей Гаранжа, и бывший политик, ныне краевед Леонид Михайлов, и главный специалист фонда Innove Эйнар Вяря, и представитель Министерства образования и науки Калле Кюттис, и, разумеется, члены РШЭ – Мстислав Русаков, Андрей Лобов, Алиса Блинцова.

С какого-то момента фильм превращается в хронику борьбы РШЭ за права русских школ. Закадровый голос рассказывает о том, какие права дает школам Конституция, о памятной ситуации с ходатайствами о непереходе на 60-процентное обучение на эстонском (всем русским гимназиям правительство отказало, Немецкой гимназии – нет), об уроках биологии и природоведения, на которых русские школьники должны заучивать эстонские термины, которые им могут в жизни не пригодиться. О том, что власть подает перевод русских школ на эстонский как «спасение» русских подростков, которые без эстонского не найдут работы. О том, что, согласно исследованиям, уровень образования в русских гимназиях при этом падает, а уровень владения эстонским не растет...

Словом, лента «Русские школы Эстонии. Состояться и выжить» дает достаточно информации, чтобы убедить зрителя: власть, мягко выражаясь, не права. И Сергей Гаранжа, и Мстислав Русаков говорят о том, что вопрос русского образования заполитизирован; жаль, что без политизации не обходится и сам фильм – в нем есть выпад в сторону президента Ильвеса, например. Есть и еще один повод для грусти: русский язык, которым нам рассказывают про необходимость защиты русского образования, не слишком идеален («идет риторика о чем-либо» и так далее). Хотя можно сказать, что и это – лишнее доказательство все того же тезиса. Еще немного подобной государственной политики – и о грамотности русской речи в Эстонии можно будет забыть.

Все это правильно, и, возможно, такой фильм действительно нужен людям, которые не слишком хорошо представляют себе масштаб бедствия. Угнетает только один вопрос: и что теперь? Как ни печально, противопоставить государству РШЭ не может практически ничего, невзирая на участие в международных форумах: рекомендации международных организаций носят исключительно рекомендательный характер, так что наши идеологи эстонизации русского образования на них плевать хотели. А что, если завтра очередное правительство захочет перевести на стопроцентный эстонский не только старшую, но и основную школу, да еще и детсады?

Поможет ли делу фильм на русском языке? Поможет ли делу вообще что-либо? Пока что оснований для оптимизма, увы, немного.

Режиссер Олег Беседин: Никто не призывает не учить эстонский

– На премьеру вашей картины пришло не так много людей. Какова будет ее дальнейшая судьба?

– Мы обязательно разошлем диски с фильмом по всем школам – для школ мы сделали другую версию, в которой нет политики. Переведем фильм на эстонский и английский языки, английской версией будут пользоваться члены НКО «Русская школа Эстонии». Фильм точно будет показан по телевидению – в Эстонии, но и не только, думаю, интерес к нашему фильму будет большой.

– Какова была ваша цель – как режиссера картины?

– Меня как главу попечительского совета Кесклиннаской русской гимназии интересует: как достучаться до чиновников, чтобы они нас услышали? Наша школа четырежды подавала ходатайство о том, чтобы оставить языком обучения русский. Есть ведь Таллиннская еврейская школа, есть Немецкая гимназия, есть Французский лицей – а аналогичной русской школы нет, хотя русская диаспора в Эстонии огромна. Почему бы не создать в Эстонии две-три русские школы?

– По-вашему, этого было бы достаточно?

– Я думаю, да. Пусть создадут хотя бы одну русскую школу в Таллинне и одну в Нарве. Это выход. Вопрос в чем: родители хотят, чтобы их дети учились на русском языке. Может, они видят будущее своих детей в России, Белоруссии, на Украине... Цель фильма – объяснить ситуацию, в том числе чиновникам. Тому же министру образования.

– Полагаете, чиновники чего-то не знают?

– Думаю, они все прекрасно понимают. Как говорит у нас в фильме работник Министерства образования Калле Кюттис: «Мы не можем позволить себе большую русскую диаспору...» С другой стороны, фильм может объяснить что-то людям, которые даже не догадываются, что у нас в стране есть такая проблема. Я сам знаю таких людей. А родители школьников не спят ночами, сами зубрят предметы на эстонском языке... К чему такие сложности? Никто ведь не призывает не учить эстонский. Пусть его преподают каждый день, пусть будет два урока эстонского каждый день. Но пусть это будет эстонский язык, а не биология на эстонском языке!