Несмотря на то, что градус недовольства внутри русскоязычной общины снизился, увеличилось количество тех, кто уходит во внутреннюю эмиграцию. Люди предпочитают заниматься личными делами, решать проблемы своих семей и ни во что не совать свой нос.
Одним интеграция, другим эмиграция (2)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
У нас больше половины таких, считает евродепутат Яна Тоом, но: «Я бы не сказала, что между двумя национальными общинами – пропасть. Между ними достаточно глубокий овраг». На этой неделе Тоом и советник по стратегической коммуникации правительства Эстонии Ильмар Рааг встретились в студии Postimees, чтобы по результатам опроса Saar Poll обсудить межнациональные отношения в Эстонии. Рааг уклонился от прямого ответа на вопрос, почему не работает коммуникация на уровне двух национальных групп, предложив не зацикливаться на старых проблемах: «В исследовании обозначены реальные тенденции, но важно двигаться вперед».
Через овраг – не враги
Рааг озвучил интересную мысль, которую русскоязычная община уже 25 лет пытается донести до эстонского общества: интеграция – это не ассимиляция. «Сегодня уже не говорится об интеграции в том ключе, что русские должны сделать то-то и то-то, а эстонцы останутся такими, какие они есть, – признал он. – Мы пришли к пониманию того, что попытки к сближению должны предпринимать обе общины». И что удивительно, похожие слова прозвучали на этой неделе еще из нескольких источников. Суть сказанного сводилась к тому, что попытки сделать из русских хороших эстонцев вылились в отчуждение.
Рааг облегченно вздохнул, когда обнаружил, что русские не так страшны, как кажутся: «Эстонцы часто представляют себе русских очень замкнутыми. Однако из опросов выясняется, что русские хотят общаться с эстонцами: данные Мониторинга интеграции говорят о том, что почти 80 процентов населения готовы жить рядом друг с другом».
Тоом заметила, что эти данные были получены еще за несколько лет до кризиса с беженцами, а Рааг – что пропасть между эстонцами и русскими было начала расти после событий на Украине, но разразившийся миграционный кризис снова сблизил жителей Эстонии: «Эстонцы пересмотрели свое отношение к русским и стали доброжелательнее». В данном случае, считает Тоом, оправдывается давно предсказанный сценарий: «Когда чужие понаедут, тогда-то вы и поймете, что русские не так страшны». Признаем честно, что это не самая здоровая тенденция.
Интеграция на почве дружбы против
«Чуть ли не главной точкой соприкосновения двух общин является боязнь беженцев и нежелание видеть их в Эстонии, – констатировала Тоом. – Интеграция происходит на почве вражды. Понимаю, что цифры говорят о том, что моя соседка тетя Малле теперь полюбила меня сильнее, потому что я не чернокожая, но меня эта любовь не радует». Трудно не согласиться: странная у нас любовь получается.
Но, по мнению Раага, эстонцы стали больше любить русских не только из страха перед беженцами, а еще и потому, что за 25 лет независимости убедились, что с русскими можно жить вместе. Подобное признание эксперта весьма удивило Тоом: «Не удержусь, перебью! Я тут родилась в 1966 году, мне 49 лет, и если вы говорите, что последние 25 лет вас убедили, что со мной рядом можно жить, то это большой коммуникационный провал. Напоминаю, что мы приехали сюда не в 1990 году!»
Рааг, как оказалось, имел в виду другое: в конце 1980-х эстонцы испытывали страх перед русскими и русификацией, поэтому в обществе и доминировали националистические настроения. За последние же 25 лет эстонцы, по его словам, не стали другими, но некоторые перемены в них произошли: «Мы уже готовы двигаться навстречу русским там, где это возможно». Однако, как бы власти ни старались показать на уровне законов и официальной риторики, что дискриминации в Эстонии не существует, реальная жизнь вносит свои коррективы. Проведенный фирмой Saar Poll опрос показал, что с дискриминацией по языку или национальности сталкивались около 20 процентов неэстонцев. Среди эстонцев таких лишь два процента.
Политический тренд
Рааг обратил внимание на то, что даже если политическая элита изменит свою риторику, она не сможет изменить мнение всех людей: «Все равно останутся те, кто думает иначе». От советника по стратегической коммуникации такие слова было слышать несколько странно, поскольку общественное мнение во многом формируется именно политической элитой и СМИ. А что, если рискнуть и попробовать смягчить, например, антироссийскую риторику? Возможно, что тогда не желающих жить рядом с представителями других национальностей было бы не 24 процента, как следует из Мониторинга интеграции, а значительно меньше...
Есть такая дилемма в политике: либо плыть по течению, либо что-то менять. К сожалению, как считает Яна Тоом, наши политики в большей степени принадлежат к первой категории: «У нас считается, что лидер общественного мнения – это не тот, кто формулирует задачи на полшага вперед, а тот, кто ловит эти настроения и плетется в хвосте у солдат Одина или забирается на трибуны, как Кристийна Оюланд. А хотелось бы все-таки, чтобы политики были способны руководить. Очень печально, что у нас советник правительства советует вроде бы неглупые вещи, но его советы идут под сукно, как и масса полезных исследований. Все потому, что политики не хотят оказаться в ситуации, при которой их будут бить сапогами, когда они скажут что-то не то. Мы не решаем важные вопросы из этих опасений».
В этой же области находятся и разговоры о российской военной угрозе. Иногда создается впечатление, что не верить в угрозу военного столкновения с Россией просто неприлично. Но исследование Saar Poll выявляет обратное: даже после известных украинских событий эту опасность отрицает 93 процента опрошенных русских и 63 процента эстонцев (16 процентов из которых – с формулировкой «конечно, нет» и 47 – «скорее нет»). Тоом считает залогом нашей безопасности не контингент НАТО, а сплоченное общество, построенное на доверии друг к другу: «Если этого не будет, никакие НАТО нам не помогут».
Ильмар Рааг тоже признал, что, как и большинство опрошенных, не верит в угрозу военного столкновения между Эстонией и Россией, при этом сделав оговорку: «Когда мы говорим о НАТО, то подразумеваем, что политика г-на Путина очень непонятна, из-за чего и рождается страх. НАТО не связано с потенциальными проблемами внутренней безопасности. Наша первейшая задача – решать проблемы между эстонской и русской общиной. Оставим НАТО в стороне».
С видом на надежду
Рааг предлагает первым делом дать возможность жителям Эстонии получить хорошее образование, поскольку многие проблемы, включая преступность, находятся в прямой зависимости от уровня образования.
Поймав собеседника на слове, Тоом передала привет в Дом Стенбока: «Я как в „Поле чудес”, хочу передать привет премьер-министру Рыйвасу! Пожалуйста, скажите нашим дорогим членам правительства, что не надо замалчивать проблемы русской школы. Это нехорошо. Последним министром, который об этом хоть что-то говорил, был Евгений Осиновский. Лиги набрал в рот воды. Между тем наше исследование выявило, что люди очень недовольны происходящим. Лучше не стало – стало хуже! Это ненормально, когда в демократической стране потомки иммигрантов в третьем-четвертом поколении живут хуже тех, кто приехал сюда много лет назад. Статус должен повышаться, а не понижаться. А у нас происходит маргинализация целой общины».
«Я разделяю вашу позицию и все время говорю об этом министрам, – вставил Рааг. – Но будем реалистами! В будущем проблемы все равно останутся. Главное, чтобы в гражданском обществе постепенно стало меняться мнение, которое оказало бы давление на правительство и заставило власти предержащие изменить свою позицию».
Тоом считает, что реальная возможность повлиять на сближение жителей Эстонии есть именно у политиков: «Способы только политические: вернуться к проблеме русской школы, посмотреть на нее трезвым взглядом, измерить в обществе температуру и безотлагательно решить проблему безгражданства».
«Если вы желаете изменить ситуацию в Эстонии, недостаточно быть привлекательной только для русских, – парировал Рааг. – Надо что-то сказать и эстонцам, чтобы они вас не боялись». «Согласно данным Saar Poll, меня поддерживают 28 процентов эстонских избирателей», – не осталась в долгу Яна Тоом.
В заключение Рааг признал, что хотел бы, чтобы сближение эстонской и русской общин шло быстрее, в том числе и благодаря правительству: «За полтора года сотрудничества с правительством я увидел, что они тоже стараются. Я вижу надежду!»
«Остается вам только поверить, – сказала Тоом. – Когда я окажусь в доме Стенбока, и, возможно, не в должности советника, я тоже увижу надежду».