Вячеслав Иванов: фабрика грез наоборот

Вячеслав Иванов. Фото: SCANPIX

Показанный недавно на ЭТВ+ документальный фильм «Муравейник» вызывает странные ассоциации с высказываниями Тыниса Пальтса (не к ночи будь помянут!) о «средних ласнамяэсцах».

Вряд ли авторы картины – режиссер Владимир Логинов и оператор Максим Голомидов –  ставили перед собой именно такую цель. И, скорее всего, даже совсем наоборот. Но…

Получилось то, что получилось

«Муравейник» стал гвоздем второй передачи новой программы «25-й кадр», которую ее автор и ведущий Николай Караев позиционирует как «посвященную миру эстонского кино во всем его многообразии, включая эстонское кино на русском языке». В первой (12 марта) были презентованы два фильма творческого и семейного тандема Сергея Трофимова и Алены Суржиковой – «Суур-Сыямяэ. Не моя земля» и «Холостяк и „Волга“».

Нет смысла сравнивать эти картины. Они слишком разные, даже у одних и тех же авторов. Их объединяет одно: все три – не игровые. Хотя сравнение все-таки напрашивается –  на уровне субъективного зрительского восприятия. Тут уж ничего не поделаешь: кинематографисты ведь к кому-то адресуются, не в пустоту же они свой мессидж посылают. А в сознании зрителя ассоциативный ряд выстраивается явочным порядком, сам собой.

Фильм, открывший новую программу на ЭТВ+, посвящен судьбе «диких» садоводов, когда-то получивших в пользование от завода «Двигатель» земельные наделы в районе таллиннского аэропорта, на улице Суур-Сыямяэ, название которой и служит географическим определением места действия. Режим, давший людям эти участки, канул в небытие, а при новом строе выяснилось, что все было сделано незаконно, вот и оказались жители формально несуществующего поселка на не своей земле и «при казенном интересе».

«Холостяк и „Волга“» – история жителя Нарвы, мечтающего  обзавестись невестой, а также вожделенным автомобилем строго определенной марки. Типа, комедия… Хотя и имеющая явно драматический привкус.

На этом фоне «Муравейник» стоит особняком.

Если оба «трофимовских» фильма, представленных зрителям ЭТВ+, несут в себе – пусть не жестко акцентированный, но тем не менее вполне прочитываемый – социальный акцент, то картина Логинова-Голомидова оставляет ощущение, мягко выражаясь, недоумения.

Вообще отношение к понятию «социальный» у нас скорее отрицательное. Но это потому, что многие путают его с такими понятиями, как «идеологический», «пропагандистский». На самом же деле социальный – это всего лишь синоним слова «общественный», не больше и не меньше. С этой точки зрения любое искусство, и кинематограф в том числе, явление бесспорно социальное. Хотя бы потому, что любое искусство – это порождение общества, вне него не существующее.

Феллини, ау!

В «Муравейнике» перед нами предстает некое почти циклопическое сооружение – многоэтажный и многофункциональный, с баней и рестораном, гаражный комплекс в центре столичного района Ласнамяэ. Герои ленты – суровые мужики разных национальностей (русские, эстонцы, выходцы с Кавказа), этот комплекс населяющие. Причем многие практически буквально: судя по интерьерам их гаражных боксов, они здесь не только содержат своих «железных коней», но и живут сами. Здесь оборудованы спальные места, мини-кухни. Нет только туалетов. Хотя в реальности они, конечно, имеются, просто авторы фильма почему-то их нам не показывают.

А зря – в эстетику фильма такие кадры вписались бы «без остатка». Главная фишка этой эстетики заключается в том, что речь персонажей (а все они, независимо от национальной принадлежности, изъясняются по-русски), изобильно сдобренная ненормативной лексикой, доводится до зрителей без купюр. Никаких «бип-бип»: как слышится, так и пишется.

Хотя, если честно, матерятся мужики, на мой взгляд, как-то угрюмо, без огонька, буднично и даже уныло. Они просто разговаривают матом. Да и сами разговоры особой  содержательностью не отличаются. Если, скажем, герои Довлатова матерятся, то в их речи таким способом ярко выделяются какие-то эмоциональные оценки событий или явлений, в том числе политических. Действующие же лица «Муравейника» просто выговаривают знакомые им слова.

Возникает незамысловатый звуковой ряд: гараж, дежурство, машина, б…дь, зарплата, гараж, рыбалка, б…дь, на х…, пришел, машина, уехал, рыбалка, на х…, дежурство, гараж, б…дь; и далее – с небольшими вариациями – по кругу.

По словам режиссера, фильм снимался в течение трех лет. Но никакой динамики, кроме смены времен года (да и то, при нашем-то климате, на фоне унылого городского пейзажа неброской), никакого развития сюжета мы не наблюдаем.

Примерно столько же времени потратил на «Суур-Сыямяэ…» дуэт Трофимова и Суржиковой. Но в их случае понятно, хотя бы, для чего это было сделано. Перед нами социальная проблема. Садоводы годами возделывали эту землю, мы видим, как это происходило, каковы результаты их стараний, а теперь людей гонят. И никто, вроде, не виноват, но люди теряют плоды многолетних усилий, и жизнь прожита напрасно...

В «Муравейнике» никто никого не прогоняет, никто ничего не теряет. Всё и все остаются на своих местах. Да, у кого-то дефицит общения, а кому-то не хватает денег, ну и что?! Это уникально? Да таких «муравейников», разве что размером поменьше, в одном только Таллинне сотни, если не тысячи. И все они одинаковы, во всех сложились более-менее устойчивые сообщества суровых мужиков, которым либо надоели их сварливые жены, либо просто некуда податься, вот они и трутся в своем «клубе».

Если бы этот фильм вышел лет сорок назад, его бы расхватали по закрытым просмотрам как несомненный ремейк «под Феллини». Сегодня это уже как минимум не актуально.

…В 30-е годы прошлого века Голливуд назвали «фабрикой грез». В этом была некая доля легкой иронии, но гораздо больше – признание заслуг американского кино в преодолении Великой депрессии. Именно сладкие грезы о Золушках и принцах, с неизменным хеппи-эндом, противопоставленные беспросветной действительности, позволили нации сохранить свое моральное и психическое здоровье. Грезотерапия оказалась гораздо действеннее, чем так называемая суровая правда жизни. При этом, чтобы разглядеть в окружающем нас мире позитив, вовсе не обязательно смотреть через розовые очки: иногда бывает достаточно просто снять черные.