Владимир Вельман: «Я был уверен, что кофе в кронах не потяну»

Фото: Владимир Вельман

Люди, хорошо знавшие усопшую крону, поминают ее тихим незлым словом.

Евгения Гаранжа, «День за Днем»: У меня с переходом на кроны связано воспоминание о самой крупной найденной мною сумме денег. Как вы помните, в одни руки меняли 150 крон. И вот дня через три после реформы выхожу из дома и вижу – на газоне лежит новенькая зеленая купюра в 25 крон! У меня с детства был счастливый глаз на деньги, да и потом мне случалось находить на улице и более солидные суммы. Но такое – чтобы разом найти в траве одну шестую месячного бюджета среднестатистического жителя Эстонии, – наверное, больше никогда не повторится.

Марианна Тарасенко, «День за Днем»: Мы шли менять деньги, а навстречу уже летела наша соседка: она успела не только совершить обмен, но и посетить магазин. «Белый аист» – 19 крон, красная икра – 20», – выкрикнула она вместо «Здравствуйте». Почувствуйте разницу! Тем более что сейчас нам снова предстоит знакомство с «низкими» ценами. Интересно, во сколько раз они вырастут через восемнадцать лет?

Сразу после обмена я уехала отдыхать в Нарва-Йыэсуу, где на семь крон можно было сносно пообедать. По мере приближения к Таллинну – на обратном пути – мы, поскольку все хотели есть в разное время, несколько раз останавливались перекусить – цены росли. А первая моя кроновая зарплата, правда, полставки, составляла 700 ЕЕК. Ох уж эта мне история по спирали...

Владимир Вельман, депутат Рийгикогу, в прошлом тележурналист: Когда мне выдали причитающиеся каждому 150 крон, ощущение было очень странным: хватит ли этого на день? Я пришел в буфет в Доме телевидения и долго приценивался к пирожкам и чаю – был уверен, что кофе не потяну. Но хватило и на кофе, и на суп, и еще осталось. И это вселило в меня оптимизм: раз сейчас хватило, то с голоду не помру. А потом очень быстро пришло время, когда я перестал нагибаться за рассыпанными центами... Но когда я так же, по привычке, не нагнулся за мелочью в Латвии, мне сказали: «Ты что, парень? Это твой завтрак под стол убегает!» Так что к приходу евро я готов.

Марина Теэ, организатор культурных мероприятий: В период обмена рублей на кроны я продавала гараж: собиралась покупать квартиру, а денег не хватало. А так как крон у народа было мало, но зато (чтобы рубли не пропали) имелась закупленная техника, то предложения поступали удивительные: в обмен на гараж мне предлагали три телевизора, две стиральные машины, подписные издания в упаковке плюс какие-то суммы в кронах. Один финн хотел расплатиться марками, но мы никак не могли посчитать правильный курс. Еще была женщина, которая предложила следующее: треть суммы она мне платит сразу, а к двум оставшимся третям прибавляет три процента и дает две расписки – одну нотариально заверенную, а другую – двумя свидетелями. Что это было, я до сих пор не поняла.

В итоге гараж я все-таки продала, и мне нужно было срочно, именно в этот день, внести в банк деньги за купленную квартиру, и тут выяснилось, что не хватает 25 крон. Банк уже закрывался, что делать? Я вышла на улицу, подошла к первому же мужчине и попросила в долг до завтра, предлагая в залог свой паспорт. Он посмеялся, деньги дал, а паспорт не взял: поверил на слово.

Владимир Либман, директор Завода нерудных материалов: Отлично помню последний день перед обменом: на последние рубли народ скупал бананы и по всему городу валялись банановые шкурки. Я ехал на машине и дивился их обилию. А вскоре после введения кроны я улетел на Всемирную выставку «ЭКСПО-92» в Севилью, это была первая выставка, в которой Эстония принимала участие как независимое государство. Привез туда новые деньги – купюры в одну, две и пять крон. У меня их тут же отобрали, положили под стекло в нашем павильоне, обещали потом вернуть. Но не вернули, а вместо этого накормили. Первая зарплата в кронах у меня, директора завода, была полторы тысячи. Правда, еще премии набегали.