Конец летучего шпиона

Фрагменты сбитого самолета Пауэрса. Фото: Ozersky/RIA Novosti

1 мая 1960 года в 529-м истребительно-авиационном полку (ИАП) 25-й дивизии противовоздушной обороны СССР, дислоцировавшемся в бухте Провидения на Чукотке, где я в то время проходил службу, начался как обычный праздничный день.

Вечером был кинофильм. Перед фильмом – лекция сотрудника военной контрразведки о бдительности. Не успел особист в красках изложить нам свои страшилки, как в клуб вбежал дежурный по части и громко скомандовал: «Полк! Боевая тревога!» – через открывшуюся дверь донесся противный вой гарнизонной сирены, которую  на крыльце штаба полка вручную крутил помощник штабного дежурного.

Тревога в полку

Бегу на аэродром, командир полка майор Шевченко уже на командном пункте, а на взлетной полосе, готовые к вылету, стоят два МИГа. Занимаю место хронометражиста, чтобы регистрировать взлеты и посадки самолетов, и понимаю: тревогу дал не командир полка и не командир дивизии: в первомайский праздник полк приведен в боевую готовность командой сверху. Стало быть, случилось что-то  чрезвычайное.

Все ждут дальнейших команд, они не поступают, и чтобы не тратить время попусту, командир полка решает начать тренировочные полеты и сам на спарке вылетает на разведку погоды. Время идет, на КП звонят из столовой, интересуются, доставить ли на аэродром ужин. Получают ответ: подождать. На Чукотке время опережает московское на десять часов, и сигнал «отбой тревоги» мы получили поздно вечером, когда в столице закончилась первомайская демонстрация трудящихся.

В тот вечер 56 лет назад я так и не понял, что же такое произошло, чтобы в праздник подняли по боевой тревоге полк. Узнали мы об этом через день, когда командир полка собрал весь летный  состав. Я встречаю летчиков у входа в штаб и напоминаю: «Товарищи офицеры! Зайдите к Зубову – и с рабочими тетрадями в зал». Сержант Володя Зубов служит секретчиком, у него за толстой железной дверью хранятся секретные приказы, инструкции, технические описания своих и чужих самолетов, рабочие тетради, которые в необходимых случаях он под расписку выдает офицерам.

Последними в зал заходят начальник штаба, замполит, секретарь парторганизации и командир полка: они тоже летающие летчики. Кабинеты опустели, в коридоре один часовой стоит, знамя полка охраняет. Захожу к Зубову, интересуюсь: «Володя, что за срочность сбора летчиков?» И узнаю от тезки: сбит американский самолет U-2, который многократно нарушал воздушные границы СССР. Слава тебе господи! Наконец-то! Но сбит и свой самолет, летчик погиб. Жаль!

Начался перерыв. Мое рабочее место в огромном предбаннике, перед кабинетом начальника оперативного отдела майора Лошкарева. В середине помещения большой стол, на котором я составляю полковую таблицу полетов. Некурящие пилоты заходят ко мне передохнуть от табачного дыма. Слышу их разговоры: «Какая несогласованность, не вывели  летчиков из зоны обстрела, Серегу жалко...». Я уже знаю, кто этот Серега. Ко мне подходит Лошкарев и предупреждает: «Что здесь услышишь – никому, язык держать за зубами». Через несколько дней читаем в «Правде»: под Свердловском сбит самолет-разведчик U-2. О том, что сами сбили еще и наш МИГ-19, газеты не писали. Я держал язык за зубами более тридцати лет, до тех пор, пока в печати не стали появляться публикации, посвященные тому первомайскому инциденту.

Хорошо ли сработали?

Самолет Loched U-2 – однопилотный летательный аппарат, без оружия, но оснащенный мощной аппаратурой для разведывательный аэрофотосъемки. Первый полет над Советским Союзом U-2 проделал 4 июня 1956 года. В тот день он вылетел из ФРГ, пролетел над Польшей, вошел в воздушное пространство СССР и взял курс на север, облетев Ленинград, через Эстонию, Латвию и Литву беспрепятственно вернулся на немецкий аэродром.

За четыре года U-2 совершил над странами Восточного блока десятки полетов. Для летчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса этот был по счету двадцать восьмым и – последним. Пауэрс вылетел из Пакистана, дозаправился в Турции и 1 мая 1960 г. в 5 час. 36 мин. по московскому времени пересек воздушную границу СССР в двадцати километрах юго-восточнее Кировабада (ныне город Пяндж) в Таджикистане. Полет над Советским Союзом был проложен по маршруту «Аральское море – Свердловск – Киров – Архангельск – Мурманск» и должен был завершиться в Норвегии, на авиабазе в Будё.

Радары вели Пауэрса от самой границы, он пролетел над Байконуром и взял курс на север. В пути у самолета вышел из строя автопилот, но Пауэрс продолжил полет, покружился над особо секретным городом «Челябинск-40» и подлетел к Свердловску. О нарушении границы и продвижении самолета-разведчика вглубь страны министр обороны СССР маршал Малиновский доложил Хрущеву.

Все ждали начала демонстрации. На трибуну Мавзолея генсек поднимался хмурый. Через некоторое время к нему подошел командующий ПВО маршал Бирюзов и что-то шепнул на ухо. Хрущев радостно воскликнул: «Молодцы! Хорошо сработали». Микрофон был включен, демонстранты на площади услышали слова генерального секретаря ЦК КПСС, но не поняли, кого и за что он благодарит. В тот же день в США объявили, что прекратилась связь с их самолетом U-2.

Мир не знал, куда пропал самолет и что с летчиком. Москва молчала. Президент Эйзенхауэр заявил, что пилот выполнял задание метеорологов, заблудился и на базу не вернулся. Советский Союз только этого и ждал: на сессии Верховного совета СССР 5 мая 1960 года Хрущев ошарашил всех сенсационным сообщением – под Свердловском сбит американский разведывательный самолет U-2, летчик взят в плен и дает признательные показания. Теперь стало понятно, почему он воскликнул: «Хорошо сработали!».

Хорошо, да не совсем. Хрущев сказал, что нарушитель был сбит первой же ракетой. Но на самом деле U-2 сбили не первой и, возможно, даже не второй ракетой. На перехват Пауэрса направили двух летчиков: капитана Бориса Айвазяна и старшего лейтенанта Сергея Сафронова на самолетах МИГ-19. Они сопровождали U-2, но не в силах были прервать его полет: у их самолетов не хватало «потолка». Как рассказывал сын Пауэрса, его отец летел на высоте 70 тысяч футов (22 970 метров). Можно представить злорадство Пауэрса, наблюдавшего сверху на беспомощных советских летчиков на  МИГах.

В сумятице по U-2 выпустили, по одним данным, восемь, по другим – аж 14 ракет С-75, и один бог ведает, которая из них, пущенная вдогонку, неконтактным подрывом снесла ему хвост. Из-за несогласованных действий разных командных пунктов авиаторов и ракетчиков из сектора обстрела не вывели летчиков, и Сергей Сафронов тоже был сбит. Подобная участь могла постигнуть и Айвазяна, но опытный летчик заметил приближающуюся ракету и увернулся от нее, применив умелый маневр.

Пауэрса осудили на десять лет тюрьмы и поместили в печально известный Владимирский централ. Он писал домой, что его сбила не ракета, а советский самолет, который он отчетливо видел сбоку от себя в атакующем положении. Вначале Пауэрса подняли на смех. Какой там еще самолет! Ну нет у Советского Союза перехватчика, который мог бы лететь с U-2 на одной высоте...

Конечно же, Пауэрса сбила ракета, но рядом с ним действительно летел советский самолет. К весне 1960 года СССР разработал и испытал дельтовидной формы истребитель-перехватчик Т-3: в будущем, в честь известного авиаконструктора Сухого, его назовут СУ-9. На новом перехватчике еще не были установлены ракеты воздух-воздух, а летчики еще не получили высотные, противоперегрузочные костюмы. Но 1 мая 1960 года один такой Т-3 находился на военном аэродроме в Перми, где летчик капитан Игорь Ментюков, перегоняя самолет из Новосибирска в Белорусский военный округ, сделал промежуточную посадку.

Капитан был поднят по тревоге и в пути на аэродром ему передали приказ «Дракона»: «Самолет-нарушитель обходит зоны обстрела зенитных дивизионов и продолжает полет. Вам приказывается вылететь на перехват и, имитируя атаки, заставить повернуть нарушителя в квадрат ракетного обстрела. Если этого не удастся сделать – таранить». («Дракон» – еще с военного времени позывной бывшего командующего истребительной авиации ПВО страны генерал-лейтенанта Савицкого, отца космонавта Светланы Савицкой.) Пауэрс не знал, что Ментюкову нечем в него стрелять, и, уходя от имитированной атаки, повернул туда, куда и требовалось – в квадрат ракетного огня, где и был сбит. А капитан, выполнив задание, по команде «отвал» развернулся и со снижением быстро удалился.

Обмен с довесками

Пауэрс отсидел два года. Влиятельные родственники стали требовать от американского правительства его обмена на арестованного в США советского разведчика Рудольфа Абеля. Стороны, в принципе, пришли к согласию, но американцы оценили Абеля дороже своего разведчика и, чтобы обмен был – с их точки зрения – равноценным, на чашу весов с Пауэрсом попросили положить «довесок»: выдать вместе с ним американского студента Фредерика Прайора, арестованного полицией ГДР по обвинению в нелегальном проникновении на территорию Восточной Германии.  

Председатель КГБ СССР Александр Шелепин и глава Штази министр государственной безопасности ГДР Эрих Фриц Эмиль Мильке не возражали: не велика потеря. Но мне приходилось читать, что был еще второй довесок – американский турист Марвин Уильям Макинен (Мякинен), арестованный в Киеве по обвинению в шпионаже и содержавшийся, как и Пауэрс, в тюрьме строгого режима во Владимире. Мякинен стал тем самым возмутителем спокойствия, который после возвращения в США, стал выяснять судьбу известного шведского дипломата Валленберга, бесследно исчезнувшего в конце войны в Будапеште, и следы которого шпиону Мякинену удалось найти во Владимирском централе.

Сбитый Пауэрс здорово выручил Советский Союз: президента США уличили во лжи и высмеяли, Хрущев перестал чувствовать себя униженным, к тому же еще удалось и вызволить из американской тюрьмы легендарного разведчика полковника Рудольфа Абеля.

По возвращении домой Пауэрса сначала подозревали в выдаче СССР секретной информации, но после тщательной проверки установили, что на следствии и в тюрьме он вел себя достойно. (К слову, Пауэрс был снабжен пистолетом с глушителем и баллончиком с ядом, но не воспользовался ими, предоставив музею КГБ возможность пополнить богатую коллекцию снаряжения шпионов и средств шпионажа новым ценным экспонатом.)

В 2000 году, в связи с сорокалетним юбилеем свердловского инцидента, он был посмертно награжден Крестом за выдающиеся летные заслуги, Памятной медалью национальной обороны и Медалью военнопленного (оказывается, у американцев даже такая медаль имеется!). 1 августа 1977 г. Пауэрс погиб, возвращаясь со съемок тушения пожара в районе Санта-Барбары: топливо кончилось, его вертолет упал и разбился.

А в 2012 году внуку и внучке Пауэрса вручили «Серебряную звезду», которой их дед был награжден за то, что «стойко отверг все попытки получить от него жизненно важную информацию об обороне и стать эксплуатируемым в целях пропаганды». Рудольфа Абеля на родине тоже не обошли вниманием: ему присвоили звание Героя Советского Союза и наградили орденом Ленина. Такого, чтобы разведчику дали Героя при жизни, раньше в СССР не случалось. Полковник Абель умер 15 ноября 1971 года.

Спасибо, Великобритания

В информированных кругах шутили: сбить Пауэрса помогла Великобритания. Для народа, живущего на островах, защита страны от нападения с воздуха – вопрос жизни и смерти. В период Второй мировой войны германские бомбовые удары по Лондону сильно напугали его жителей. Англия стала выделять огромные суммы на развитие ПВО и пошла «впереди Европы всей»: разработала первоклассную ракету земля-воздух.

Тем временем постоянные полеты американских самолетов-разведчиков над территорией СССР приводили его руководителей в бешенство. Хрущев неоднократно устраивал военному командованию головомойки и приказал сбивать самолеты-нарушители границ любой ценой. Перед ГРУ и Внешней разведкой КГБ была поставлена задача: раздобыть информацию о новой английской ракете.

Задачу успешно решила резидентура КГБ в Италии совместно с научно-технической разведкой: была получена сама ракета, которую по частям вывезли в Советский Союз. Необходимость в собственной разработке отпала, по английскому оригиналу начали клепать копии, которые выдавались за собственную ракету С-75.

Свою роль в операции по добыванию английской ракеты сыграли любовь и авантюризм женщины-агента и страсть некоторых интендантов натовского склада ракет к наживе. За ракету было заплачено 28 миллионов американских долларов: по сути, мелочь по сравнению с теми затратами, которые страна понесла бы на собственную разработку. Кроме того, СССР восстановил престиж великой державы, что в долларах не оценивается.

В чукотских краях самолеты U-2 тоже постоянно шалили. В нашем полку были устаревшие истребители МИГ-15, они вылетали на перехват, но ничего с нарушителями поделать не могли. Помню, как заместитель командира полка, боевой летчик подполковник Мордовский, служивший до Чукотки в ИАП в Эстонии (в Тапа), и старший штурман полка майор Доронин вылетали на перехват. После посадки Мордовский устало вышел из кабины, прислонился к фюзеляжу и со слезами на глазах бил по нему кулаком: «Когда же поступят новые перехватчики?». Новые самолеты, пока я служил в полку до лета 1961 года, так и не поступили.

Косить проклятых косами!

Но были у нас на Севере и радостные моменты. 17 апреля 1955 года летчики Коротков и Сажин сбили самолет КИ-47 «Стратоджет» из 4-й стратегической разведывательной эскадрильи ВВС США. Погибли все три члена экипажа. (Когда я в 1958 году прибыл на Чукотку, Сажин служил во второй эскадрилье нашего полка.) Американцы не угомонились. Через два месяца, 22 июня 1955 года, летчики полка атаковали над Беринговым проливом разведывательный самолет «Нептун» из 9-й патрульной эскадрильи ВМС США. Газета «Правда» тогда писала: «Нарушитель скрылся в сторону моря». Теперь известно, что подбитый «Нептун» дотянул до острова Святого Лаврентия, где упал и разбился. Пострадали все члены экипажа. В тот день были сложные метеорологические условия, и истинная картина происшедшего представлялась спорной, поэтому СССР согласился выплатить 50 процентов компенсации от затребованной американской стороной суммы в 725 тыс. долларов.  

По словам сына Пауэрса, за период холодной войны над территорией СССР было сбито 38 чужих самолетов с 258 членами экипажа, и участь 138 из них неизвестна. Американские самолеты сбивались повсюду: над Арменией, Прибалтикой, Чукоткой, даже над Норвегией. Над Украиной посадили транспортный самолет самого директора ЦРУ, который заблудился в пути из Западной Германии в Иран. В период Карибского кризиса, в субботу, 27 октября 1962 года, над Кубой советская ракета сбила второй самолет-разведчик U-2, пилот майор Рудольф Андерсон погиб. В ту «черную субботу» мир был близок к ядерной войне. Но это уже совсем другая история.

Границы нарушали не только американские разведывательные самолеты, но и напичканные аппаратами аэрофотосъемки воздушные шары, которых запускали на советскую территорию при благоприятных ветровых потоках. Такие шары было непросто сбить: они состояли из многочисленных, изолированных резиновыми перегородками, сегментов, и одна пулеметная очередь, пущенная по шару, особого вреда ему не наносила – дыры от пуль затягивались, падение шара шло медленно.

Полковой летчик-юморист, возвратившись однажды с поединка с шаром, внес командиру эскадрильи «рационализаторское предложение»: не тратить патроны, а всегда иметь в кабине косу и, пролетая мимо шаров, резать их проклятых на части простым крестьянским орудием.