Один день из жизни бездомных африканцев

«Где Харку?» – просят показать на карте выходцы из Африки. Попутно мы выясняем местонахождение суповых кухонь, адреса которых им дали в Пыхьяской префектуре. Однако далеко не все суповые кухни готовы накормить нелегалов – в одних еду дают только местным, в других – на основании документа. Фото: Сандер Ильвест

Корреспонденты Postimees провели один день с выходцами из Африки, 18 меся­цев находившихся в Харкуском центре для депортируемых лиц. В Таллинне они теперь на птичьих правах – выслать из Эстонии их нельзя, но и оснований для пребывания в стране у них нет.

На часах почти девять утра, Таллиннский приют для бездомных покидают Салл, Конде, Траоре и Сиссе (это их прозвища, а не настоящие имена – прим. ред.). Трое гвинейцев и один уроженец Кот-д’Ивуара уже две недели живут в приюте. Вопрос о том, сколько им лет, остается открытым: сами они утверждают, что несовершеннолетние, но экспертиза показала, что парням точно больше, чем 21 год.

Сиссе, увидев фотокамеру, не останавливается и решительно шагает дальше. Салл, еще совсем недавно дававший интервью СМИ, теперь жалеет об этом, ведь никто из четверых нелегалов понятия не имеет, что о них на самом деле пишут и что думают. Слоняясь по городу, они уже поняли, что слиться с массой, им, мягко говоря, непросто.

«Мы не хотим никому доставлять беспокойства», – говорит Салл. (Из этой четверки он лучше всех говорит по-английски.) А вот вопрос собственной безопасности молодых людей волнует, хотя им и не приходилось сталкиваться с плохим отношением к себе. В Эстонии, считают они, живут дружелюбные люди.

Именно поэтому нелегалы согласились на то, чтобы корреспонденты Postimees провели с ними один день. Мы хотели своими глазами увидеть, каково живется в Таллинне людям без документов и без денег (как они уверяют), которые полтора года провели в Центре для депортируемых лиц.

Без зеленой карточки

Утром, выйдя из приюта, они направляются в Пыхьяскую префектуру полиции, чтобы подтвердить, что не покинули Эстонию и не исчезли в неизвестном направлении. Подтверждать свое нахождение в стране они обязаны ежедневно.

В автобусе интересуюсь у гвинейца, лучше жить так, как они живут сейчас, или за закрытыми дверями, но имея крышу над головой и еду? Салл округляет глаза: «Свобода не имеет цены». Закашлявшись, говорит, что поинтересуется в полиции, нельзя ли будет ему получить какое-нибудь лекарство от кашля.

В зале ожиданий Департамента полиции и погранохраны (ДПП) сотрудница приветливо машет рукой. Салл, Конде, Траоре и Сиссе хорошо ей знакомы, это «свои» нелегалы. Парни усаживаются на диван. Торопиться им некуда. В фойе тепло, в кулере можно набрать чистой воды. В фойе появляется еще один сотрудник ДПП, и через минуту все формальности улажены, нелегалы ставят свои подписи.

«Нам бы зеленую карточку», – обращается Салл к сотруднице полиции, но слышит в ответ: «Зеленую карточку могут получить только жители Таллинна. Вы находитесь здесь не-ле-галь-но!» Салл разочарован: «Я знаю об этом, но зачем так грубо отвечать».

В ответ на вопрос, как до-ехать до полиции без проб-лем, не имея зеленой карточки, сотрудница полиции советует ходить пешком. «Она ненормальная!» – комментируют гвинейцы.

Полиция с конца 2014 года пытается установить личности мужчин, незаконно пересекших восточную границу, и отправить их на родину. Сделать это не удалось. При этом сами мужчины не сделали ничего для того, чтобы облегчить работу полиции. Наоборот, как утверждает ДПП, они отказывались от сотрудничества и предоставляли недостоверную информацию. Как считает ДПП, в том, что они оказались в приюте, мужчины виноваты сами. Так что не видать им ни зеленой карточки, ни лекарства от кашля. Саллу, который пожаловался на кашель, сотрудница полиции посоветовала обратиться к врачу центра в Харку.

«Вообще-то она хороший человек, это работа и законы сделали ее такой», – говорит Салл.

В том, что без зеленой карточки, обеспечивающей право бесплатного проезда в столичном общественном транспорте, не обойтись, мужчины убедились, отправившись в Харкуский центр за кремом, который был нужен Конде. Из Таллинна они добрались до Харку без проблем, а обратно водитель автобуса не захотел везти их без билетов. «На улице было холодно, мы отказались выходить», – рассказывает Салл.

Странно слышать, что живущие в приюте для бездом-ных африканцы так беспокоятся о зеленой карточке. «Нам неудобно. У всех есть, а у нас нет. Мы садимся в автобус, и все на нас смотрят. А мы не хотим, чтобы о нас думали плохо», – объясняет Салл. Выходцы из Африки не собираются уезжать, по крайней мере пока. Видимо, у них есть какая-то веская причина, по которой вместо того, чтобы вернуться на родину, они готовы в Эстонии делить кров с бездомными.

Проведя около часа в полиции, африканцы решают отправиться в один из торговых центров. Ничего покупать они не собираются, им надо просто убить время. Последее время они проводят именно так.

Сожалеют о своей затее

«Можешь дать совет, как в Эстонии вести себя с людьми, если хочешь быть вежливым?» – интересуется у меня Салл. «Будьте такими, какие есть. Лучшее общение для эстонца – это когда с ним не общаются», – в шутку говорю я, полагая, что гвинейцы и сами это уже поняли.

Проведя две недели на улицах города, похоже, они уже догадались, что представляют собой эстонцы. Если в общественном транспорте они поначалу опасались, что все будут на них смотреть, то потом поняли, что если вести себя тихо, то никто на тебя и внимания не обратит. В торговых центрах они пытаются «слиться с массой», чтобы провести там побольше времени. Вот и сидят тихо, уткнувшись в свои телефоны, для которых купили разговорные карты.

«Добро пожаловать! Вот мой офис», – шутит Конде, пока­зывая на скамейку. В чувстве юмора этой четверке не откажешь. Когда говорят о работе, то чувствуется, что это больное место: «у тебя есть работа», «ты можешь работать», «ты живешь в нормальной стране». После этих слов я начинаю больше ценить эти вещи.

12 часов, мы с фотографом уже не знаем, куда себя деть от безделья. Начинаешь понимать, что и правда нет ничего хуже, чем бесконечное ожидание. Салл с пониманием хмыкает, когда я говорю об этом.

Чем же занимались эти молодые мужчины 18 месяцев в Харкуском центре? Спали, молились, поглядывали на часы и смотрели местные телеканалы. Вот почему они знают, кто такой Эстон Кохвер, какова квота на прием беженцев в Эстонии и почему столичные и государственные власти не ладят между собой.

«Теперь, когда я все это знаю, понимаю, как я был глуп», – говорит Салл, который в ноябре 2014 года, воспользовавшись услугами посредников, попытался тайно проникнуть в Эстонию из России. Незадолго до этого был похищен Эстон Кохвер, и ДПП стал охранять границу особенно тщательно. Компанию задержали, и путь в Европу оказался для них намного сложнее, чем обещали те, кто занимается контрабандой людей.

Халяльная лапша

Через час отправляемся в другой торговый центр, там есть хорошее место, чтобы зарядить телефоны. В автобусе Салл, показывая на пожилого мужчину, говорит, что он живет вместе с ними в приюте для бездомных. «Он наш друг», – добавляет он. Примерно в это время все асоциалы подтягиваются к центру, где можно получить продовольственную помощь.

«И когда их только вышлют? – интересуется у меня „друг”. – Надоели!»

Около часа дня четверо африканцев смогут получить лапшу быстрого приготовления. Они мусульмане, и поэтому суп, который раздают бездомным, есть не могут, так как мясо в нем не халяльное (халяль – значит «разрешено»). Мусульмане могут употреблять в пищу только мясо животных, забитых в соответствии с мусульманской традицией.

Чаще всего африканцы берут лапшу и рыбные консервы с собой и отправляются на улицу Кеэвизе в Исламский центр Эстонии. «За это время мы только два раза туда не ходили», – говорит Салл. И сегодня они тоже остаются обедать вместе с другими бездомными. На улицу Кеэвизе они отправятся позже. После обеда нелегалы, прекрасно освоившие маршруты общественного транспорта, едут на другой конец города – на склад Продовольственного банка. Там их ждет работа.

«Они отличные парни, – говорит координатор логистики Таллиннского продовольственного банка Агнес Оякиви. – Не первый раз помогают нам».

На складе собралась многонациональная компания – не только африканцы, но, например, и мормоны из Америки. Они собирают комплекты с продуктами питания для нуждающихся семей. Ящики с едой африканцы складывают вдоль стены.

Как рассказала Оякиви, в Продовольственный банк обратился сотрудник полиции с просьбой, не найдется ли какая-нибудь работа для нелегалов, чтобы молодые мужчины обрели хоть какие-то рабочие навыки. После полутора часов работы парни получают небольшое поощрение. На этот раз им дали бананы.

Около 16 часов нелегалы отправляются в Исламский центр или, как они говорят, в мечеть. «Мы можем там помолиться и отдохнуть. Побыть в тишине, – говорит Салл, добавляя, что иногда им удается вздремнуть. – В „Солярисе” или центре „Юлемисте” это неудобно…»

В 18 часов Исламский центр закрывает двери, и африканцы вновь оказываются предоставлены самим себе. Делать нечего, приходится ехать в один из торговых цент-ров, чтобы провести там время до закрытия. Поздно вечером они возвращаются в приют для бездомных. «Друг» уже на месте и ворчит, что африканцы очень шумные.

Как долго они выдержат такую жизнь? По словам Салла, несколько недель – вполне. Салл, отказавшийся сотрудничать с полицией, считает, что ДПП обязан найти какой-то выход и решить судьбу всех четверых. «Мы хотим остаться в Эстонии, хотим учиться», – уверяет он, не скрывая при этом, что два года назад, направляясь в Эстонию, они рассчитывали задержаться здесь не более чем на день. Их целью была Скандинавия, где, как они считают, жизнь намного лучше.

Ни один из четверых нелегалов не подает ходатайства о предоставлении вида на жительство или, например, убежища в Эстонии. Как говорит Салл, если они подадут прошение о предоставлении убежища, их опять отравят в Харкуский центр. В итоге у разбитого корыта оказались и эстонское государство, и сами выходцы из Африки.