Реконструкция после деструкции

Обложка книги. Фото: Репро

В издательстве «КПД» вышла книга Рейна Рауда «Реконструкция» в переводе на русский язык Николая Караева. 

Николай Караев приходится мне коллегой, а писать рецензии на работы коллег – дело щекотливое. Ругать – себе дороже, хвалить – поверят ли? А вдруг – вообще тягомотина, которую невозможно читать: тогда что делать – ругать автора и хвалить переводчика, который на редкость удачно передал все уныние повествования?  Поэтому книгу я открывала с некоторым волнением, но, пробежав глазами аннотацию, несколько воспрянула духом и с надеждой спросила Караева: «Детектив?». Нет, ответил он.

Проклятые вопросы

Тем не менее, заявка была интригующей. Главный герой Энн Падрик, зная, что жить ему осталось недолго, решает разобраться в причинах гибели своей дочери Анни и ее друзей, которые пять лет назад, оставив предсмертные записки, покончили с собой на хуторе под Вильянди. Причин сомневаться в том, что это именно самоубийство, нет, но для того, чтобы выяснить, что привело четырех молодых людей к трагическому финалу, необходимо реконструировать последние годы жизни девушки. Времени на все про все у Падрика – около полугода.  Я решила, что читать буду – и не пожалела.

«Все про все»  – это не только реконструкция событий, произошедших с Анни, которые Энн собирает по крупицам, но и его попытка проанализировать собственную жизнь. Содержание записок самоубийц одинаково: я, такой-то, расплатился с долгами в этом мире и могу с чистым сердцем предстать перед ликом Господа. Вот и Энн оплачивает свои долги, стараясь максимально честно ответить на многие вопросы, над которыми прежде особенно не задумывался – так ли он жил, была ли у него любовь, когда он совершил поступки, разделившие его жизнь на «до» и «после», почему он пропустил момент, в который точку невозврата прошел его единственный ребенок…

Многие из этих вопросов когда-то задает себе каждый из нас, но чаще всего ответов на них нет. И, может быть, это к лучшему, потому что  бывают и страшные ответы, получив которые,  жить становится невозможно. Но если ты уже приговорен, это неважно. «Следовало доделать то, что я давно откладывал на потом. И вовсе не из трусости, а из сомнения: сумею ли я жить с тем, что мне предстояло узнать»,  –  признается Энн.

Сплетение всего

В книге перемешаны настоящее, прошлое и давно прошедшее прошлое. Герой путешествует не только по Эстонии и Франции, но и по годам своей молодости, неожиданно находя (или не находя) очевидную взаимосвязь между событиями разных лет, совершенно разными людьми, собственными поступками или бездействием и их последствиями. Узнает ли Энн правду? Отчасти, да. Убьет ли она его? Она – нет. Принесет ли облегчение? Тоже нет. Но зато заставит помочь другому человеку: которому пока еще можно помочь. 

Неравнодушие  – великая вещь, да и самому Энну на протяжении его печального путешествия по городам и временам помогают многие. Случившегося уже не исправить, но можно понять главное: «Неважно, истинно ли то, во что мы верим. Есть ли Бог, потеплеет ли климат, смогут ли два человека всю жизнь любить друг друга. Важно то, кем делает нас наша вера. Я не могу осудить ни намерение оставаться абсолютно честным с самим собой, ни бескомпромиссное желание пойти до конца. Но как только за ними поднимают головы немилосердие и презрение – (…) – для меня это перебор». 

Нет, «Реконструкция» действительно не детектив, но читается она на одном дыхании и нельзя сказать, что в сюжете нет неожиданных поворотов и развязка лежит на поверхности. Поэтому я напрасно опасалась тягомотины: как книгу в руки взяла, так и не выпустила, пока не прочитала. Такой – извините – завлекательностью может похвастаться далеко не каждое произведение с небольшим количеством диалогов, а лишь написанное очень хорошим языком, в случае переводной литературы – еще и хорошо переведенное.  Поэтому с чистой совестью рекомендую к прочтению.

Что нужно взрослым детям 

Кому? Во-первых, всем, кто интересуется хорошими книгами. Во-вторых, тем, кто любит психологическую прозу а-ля Фридрих Дюрренматт: на вопрос переводчику, чем ему приглянулась эта книжка, он ответил, что именно своей «дюрренматтностью».  И, в-третьих, родителям молодых людей: не подростков, а тех, кому уже за 18 и еще нет тридцати. Напрасно нам кажется, что самый опасный возраст – подростковый, а потом человек, особенно получивший высшее образование, автоматически взрослеет и смело, без тревог и сомнений, глядит в лицо своему прекрасному будущему.

На этой неделе как нарочно подоспели результаты очередного исследования Emor на тему поведения и самоопределения молодежи, которые показали, что подавляющее большинство жителей Эстонии в возрасте 15- 25 лет считают для себя главными примерами родителей и семью.  Обратите  внимание – от пятнадцатилетних бунтарей  в самом расцвете своего нигилизма до фактически взрослых!  «Лидерами мнения или людьми, к которым действительно прислушиваются, являются родители и семья, – говорит эксперт Таня Кригер. – Также важна тема заботы о семье.  Можно было подумать, что для молодежи она не играет роли, но на самом деле это не так, даже если это пока не отражается на реальном поведении». К сожалению, ох как отражается…

И, наконец, чтобы меня не обвинили в корпоративной комплиментарности – собственно критика. Конечно, когда книга, в том числе, и о женщинах – плод совместной деятельности двух мужчин, они не могут не сделать специфических ошибок. Довожу до сведения уважаемого автора, что ни в 1980-м, ни в 1979-м, ни в 1981 году (когда там родилась Анни?) мини-юбок, даже жарким летом, не носили не только модницы, но и самые отсталые слои населения: это не наше время, когда кто в чем вышел, в том и модный. И до сведения уважаемого переводчика: туфли бывают «на высоких каблуках», но никак не «с высокими каблуками».

В остальном же все хорошо, так что спасибо за доставленное удовольствие. И особенно – за то, что книга вызывает желание задуматься. В наше время, когда бал правит литературный ширпотреб, это очень много.