Вескимяги: производство электроэнергии необходимо снизить в два раза

Фото: JUSS SASKA

От принципа энергетической безопасности Эстонии, в соответствии с которым в преддверии холодных зим объем производимой электроэнергии должен превышать ежедневное потребление, следует отказаться, считает председатель правления государственного сетевого предприятия Elering Таави Вескимяги.

Почему вы предлагаете правительству изменить политику энергобезопасности?

Действующее сейчас требование, согласно которому электроснабжение должно быть обеспечено местными мощностями производства электроэнергии на 110 процентов по сравнению с потреблением в часы пиковой нагрузки, устарело. Региональный рынок, региональная сеть вместе с трансграничными соединениями требуют наряду с обеспечением надежности снабжения региональных решений.

С экономической точки зрения так правильнее. Например, жителей Валги электростанция на реке Даугава может снабжать электроэнергией точно так же, как электростанция в Нарве. Важно понимать, что концерн Eesti Energia с его Нарвскими электростанциями является одним из участников рынка наряду с другими производителями электроэнергии. Надежность электроснабжения потребителей Эстонии обеспечивают не только Нарвские электростанции, но все электростанции и соединения региона.

Здравый смысл говорит, чтобы пережить зиму, нужно заготовить дрова. Почему вы выбрали концепцию, идущую вразрез с этим правилом?

Концепция, в соответствии с которой в Европе действует один рынок и одна сеть электроснабжения, поставит нас в ситуацию, когда эстонский рынок электроэнергии перестанет существовать. Эстония вместе с Северными странами и странами Балтии образует хорошо интегрированный рынок региона Балтийского моря, который в свою очередь будет частью общеевропейского рынка электроэнергии. В определенные часы цена на электроэнергию от Португалии до мыса Нордкап на севере Норвегии будет одинаковой.

Если мы на деньги потребителей строим трансграничные соединения, то было бы неправильно вынуждать этих потребителей на всякий случай оплатить и производственные мощности в Эстонии, не являющиеся конкурентоспособными. Если мы хотим, чтобы в Эстонии действовало требование о 110-процентных производственных мощностях, то цена электроэнергии для наших потребителей будет стоить почти на шесть евро за киловатт-час. Мы поддерживаем идею, что Эстония является страной, экспортирующей электроэнергию, но наш экспортный потенциал не может опираться на субсидии.

Если годовой объем электрорынка Эстонии составляет восемь-девять тераватт-часов, то электрорынок Северных стран вместе со странами Балтии составляет почти 450 тераватт-часов. Примерно такие же объемы имеет электрорынок Германии. Мы не настолько богаты, чтобы за счет дотаций, которые платят эстонские потребители, строить на таком рынке дополнительные производственные мощности для покрытия дефицита.

Даже если мы примем решение о строительстве в Эстонии за счет субсидий еще одной электростанции, это не гарантирует нам надежность снабжения. Если у Германии возникнет дефицит, она в любом случае получит нашу энергию. Раз проблема региональная, то и решение должно быть региональным.

Правительство Литвы именно за счет субсидий построило терминал сжиженного газа в Клайпеде, чтобы потеснить монополию «Газпрома». Почему Эстония точно так же не может сохранить мощности по производству электроэнергии?

Elering этого делать правительству не советует, на наш взгляд, в этом нет необходимости. Elering в состоянии обеспечить всех потребителей электроэнергией даже в ситуации, если Эстония произведет ноль мегаватт. Но, как я уже сказал, с точки зрения роста экономики было бы идеально, если бы Эстония экспортировала электроэнергию, и у нас были бы электростанции, которые могли бы конкурировать на рынке. Elering как раз занимается тем, что пересматривает правила электрорынка, чтобы у инвесторов была возможность строить электростанции. Меньше планового хозяйства, больше рыночной экономики. Мы должны отказаться в регионе в целом от производства электроэнергии за счет субсидий и позволить действовать рынку. В будущем это обернется тем, что будут как рекордно низкие, так и пиковые цены.

На основании этого инвесторы смогут принять правильные решения относительно вложения средств. Мы избежим ситуации, возникшей со строительством LNG-терминала в Клайпеде, когда все остальные инвесторы лишились возможности инвестировать в терминалы, т.к. крайне трудно действовать на равных с социально оплаченным конкурентом.

Эстония не сможет конкурировать в производстве электроэнергии и окажется в одном положении с Латвией и Литвой, которые не в состоянии производить достаточное количество электроэнергии. Почему мы должны ставить себя в зависимость от строящихся в Финляндии новых электростанций?

Вы мыслите категориями планового хозяйства, хотя в Таллинне уже давно снесли здание Госплана. На современном электрорынке никто не диктует, что здесь построим новую электростанцию, а другую закроем. Сейчас на бирже электроэнергию продают на сутки вперед, на дни и часы, различные электростанции работают на разные рынки. Работают также станции базовой нагрузки и станции, которые можно быстро запустить и быстро охладить.

Какие котлы электростанций в Ида-Вирумаа будут закрываться, и в какой очередности?

В соответствии с консервативной оценкой Elering после 2025 года в Нарве будут работать два реновированных блока – 8-й и 11-й, кроме того, электростанция Аувере. Старое производственное оборудование закроют, поддерживать его в рабочем состоянии будет невыгодно. Сейчас в Эстонии используемые мощности производят в целом около 2000 мегаватт, электростанции, которые останутся, будут производить около 1000 мегаватт.

Я правильно понимаю, что в нынешнем виде сланцевая энергетика в Эстонии будет существовать еще девять-десять лет?

Не знаю, Elering не открывает и не закрывает электростанции. У нас в запасе есть два-три года, чтобы вселить в инвесторов уверенность в отношении электрорынка. Это инвестор будет решать, где и какие мощности необходимы. В свете нынешних тенденций с трудом верится в конкурентоспособность производства электроэнергии из сланца на едином электрорынке Евросоюза.

В ситуации, когда у нас один рынок с Финляндией, где на основе российского государственного капитала строится сейчас новая атомная электростанция, а соединения гарантируют нам достаточное снабжение, можно ли говорить о строительстве новых электростанций в Эстонии?

Когда я говорю, что нужно положить конец государственному вмешательству, то это относится не только к Эстонии, но и к Финляндии и к другим странам. Нужно прекратить субсидирование как конвенциональной, так и возобновляемой энергии. Нужно снять рыночные ограничения, как, например, действующее в Северных странах требование, по которому в случае дефицита производственных мощностей в принудительном порядке запускают резервные мощности, причем по предписанной цене. Это ставит заслон на пути инициативы строить быстро запускаемые электростанции, т.к. цене не позволят подняться до уровня, диктуемого рынком.

Если действующие сейчас правила игры будут изменены так, как я предлагаю, Эстония с точки зрения инвестирования в электростанции окажется не менее привлекательной, чем Финляндия.

Насколько важно на фоне описываемых вами изменений выйти из системы частоты, управляемой из России?

Отделение от российской системы имеет большое значение. В будущем мы хотим иметь возможность держать свою энергосистему под большим контролем вместе с теми, кто разделяет наши ценности и отношение к миру. Если у нас единый европейский рынок, то мы хотим и единую европейскую сеть.

Определенное количество услуг, связанных с контролированием системы, предлагает нам сейчас российский системный администратор. Чем сложнее система, тем проще помешать ее работе и тем важнее безопасность. Прежде всего – безопасность ИТ-систем в электросистеме.

Поскольку Польша была довольно скептически настроена в отношении синхронизации стран Балтии с электросистемой Центральной Европы, мы сейчас серьезно изучаем возможность синхронизации с Северными странами.

Газопровод между Эстонией и Финляндией Balticconnector будет проложен там, где планировалось, несмотря на то, что компания VOPAK, участвовавшая вместе с фирмой Alexela в конкурсе на строительство LNG-терминала, настаивает на том, чтобы он был построен в Мууга, а не в Палдиски?

Трасса газопровода Balticconnector Кийли – Палдиски – Инкоо определена. Заявка на совместное финансирование в весенний тур подана. Если ответ будет положительный, вместе с финнами немедленно будет принято окончательное решение.

Чтобы завершить прокладку газопровода к 2019 году, строительство должно начаться в 2017 году. Если сейчас газ из Латвии идет только в направлении Эстонии, то с вводом в строй газопровода Balticconnector газ можно будет перекачивать из Эстонии в направлении Латвии.

Когда появится возможность транспортировать газ из LNG-терминала в Клайпеде в подземное хранилище в Латвии?

Литовцы приняли меры по усилению своей системы, из Клайпеды в Латвию и оттуда в Эстонию газ уже можно транспортировать. Газовый рынок стран Балтии откроется после того, как в апреле 2017 года Латвия либерализирует свой газовый рынок. Латвия обещала, что оперировать подземным газовым хранилищем и трубами будет одна фирма, продажей газа заниматься другая, что должно обеспечить всем участникам рынка равный доступ к газовому хранилищу.

Мы хотим, чтобы к 2020 году у нас был газовый рынок стран Балтии и Финляндии с единой системой тарифов. Никто не может запретить Литве обеспечивать свою надежность снабжения за счет этого терминала, но тариф, связанный с LNG-терминалом, должен действовать только для литовских потребителей, чтобы не влиять на конкуренцию на рынке.

Какие перспективы у VOPAK и Alexela, которые хотят построить в Эстонии LNG-терминал, если учесть, что договор на аренду судна-хранилища, используемого в качестве клайпедского терминала, был заключен только на десять лет?

Было бы замечательно, если бы кто-нибудь построил в Эстонии терминал. Но ни одного ходатайства о присоединении к газовой сети пока не подано.

Какова позиция Elering в отношении газопровода Нарва-Таллинн?

Когда в прошлом году Elering стал собственником основной газовой сети, мы остановили инвестиции в нарвском направлении. Не может идти речи об инвестициях, если газ не потребляют. Газ, в отличие от электроэнергии, можно заменить другим топливом.

Основные инвестиции в газовую сеть связаны с газопроводом Balticconnector, плюс необходимые ремонтные работы. Если мы начнем вкладывать в газовую сеть слишком много, тариф на газ вырастет, конкурентоспособность газа снизится. Сейчас газ можно использовать, как любое другое топливо. К настоящему времени нет рисков безопасности, связанных с использованием газа.

Комментарий

Эйнари Кисел

уполномоченный Мирового энергетического совета

Предприятие Elering, по сути, само все больше вмешивается в рынок производства электро-энергии, из-за занимаемого им монопольного положения оно становится самым большим в Эстонии энергопредприятием. Если подход Вескимяги объясняется тем, что предприятие Elering желает само больше инвестировать в строительство необходимых для резерва новых газовых турбин, то следует проанализировать эту стратегию.

Если Elering сумеет продемонстрировать, как в нашем регионе можно пережить такую зиму, как, например, в 2006 году, то представленный Вескимяги анализ станет веским аргументом в пользу пересмотра нынешней политики, касающейся обеспечения энергоснабжения. Напомню, что тогда в течение недели от Москвы до Осло стояли 35-градусные морозы, сопровождавшиеся сильными ветрами, из-за чего электростанции региона работали на пределе своих возможностей.

Немаловажное значение имеет координация действий стран региона в отношении инвестиций в обеспечение энерго-снабжения. Если в будущем мы станем рассчитывать на соседей, то должны иметь четкое представление о том, откуда в таких чрезвычайных ситуациях будут получать электроэнергию соседи.

Действительно, после 2009 года, когда в программе развития электрохозяйства был зафиксирован принцип 110 процентов, инфраструктура рынка электроэнергии и газового рынка Эстонии и стран Балтии изменилась. Построены новые соединения стран Балтии с Финляндией, Швецией и Польшей. Газовый терминал в Литве предлагает альтернативный канал газоснабжения, в Аувере построен новый блок, потребление электроэнергии в Финляндии существенно снизилось. В этом контексте, безусловно, можно заново обсудить вопросы энергобезопасности.