Мне вчера дали свободу. Что я с ней делать буду?

Профессия Найджела Фаража – говорить, а не действовать. Фото: Reuters/ScanPix

Когда премьер-министр Дэвид Кэмерон объявил референдум по вопросу членства Великобритании в ЕС, он был практически полностью уверен, что большинство британцев проголосуют за сохранение страны в составе Евросоюза. 

Так же думал и противоположный лагерь. Об этом говорит то, что ни у одной из сторон не существует какого-то плана по безболезненному выходу страны из Европейского союза. Международные финансовые и политические круги также не считали достаточно высокой вероятность одобрения брекзита народом.

Интересное положение

Но получилось по-другому: 52 процента участвовавших в референдуме избирателей (в их числе есть и многие, не являющиеся гражданами) одобрило выход Великобритании из Евросоюза. За сохранение членства проголосовало 48 процентов избирателей. Поскольку в голосовании приняли участие 72 процента жителей (что само по себе – весьма высокий показатель), то получается, что 28 процентов избирателей не определились или не захотели определиться по этому вопросу.

Так что на самом деле за брекзит проголосовали лишь 36 процентов всех избирателей, что составляет лишь чуть больше трети британцев. Вроде как маловато для такого важного решения. Особенно если учесть, что многие, голосовавшие за брекзит, принимали свое решение на основании эмоций и из общего духа протеста, о чем теперь, вполне вероятно, сожалеют. Но делать нечего: решение принято, причем, с точки зрения процедуры, все корректно.

Теперь Великобритания попала в затруднительное положение. Политическая, экономическая и культурная элиты Соединенного королевства с самого начала поддерживали членство страны в ЕС. Хотя по многим вопросам и британские элиты всегда были весьма критически настроены (и вполне оправдано) по отношению к Брюсселю, но за выход выступали, в общем-то, немногие: например, из членов Палаты общин за сохранение членства страны в ЕС было примерно три четверти.

Приблизительно такое же отношение наблюдалось и в экономических, а особенно – в финансовых кругах, у большинства ведущих ученых и известных деятелей культуры. Причем это относится не только к сливкам общества, но и к верхнему слою среднего класса. За брекзит выступают (или, точнее, выступали) прежде всего малообразованные люди старшего поколения с низкими доходами и в основном – жители провинции.

Теперь правящие круги Соединенного королевства вынуждены по возможности безболезненно выводить страну из Евросоюза. И это в ситуации, когда экономика страны оказалась под сильным давлением, а отношение партнеров на континенте – далеко не дружественное. Поэтому сильные мира британского чувствуют себя так, как будто им предстоит вести свой народ – по его настойчивому требованию – в болото. Но вести так, чтобы потери были «максимально минимальными» и с надеждой на то, что на другой стороне болота их ожидает что-то хорошее.

Прокукарекали – и рассвело же!

Понятно, что никто не хочет брать эту ответственность на себя. И хотя перед тем как результаты референдума стали известны, премьер-министр Дэвид Кэмерон пообещал в случае чего возглавить страну на переговорах о выходе из ЕС, то теперь он категорически отказывается от этой высокой чести. Можно было бы назвать его человеком, не способным держать слово, но в принципе его шаг вполне понятен.

Почему Кэмерон должен заниматься этим неблагодарным делом, если сам он желал сохранения членства в ЕС, а переговоры определенно будут сложными и их результаты непредсказуемыми? Точнее, все же предсказуемыми: в ближайшем будущем уровень жизни островитян наверняка снизится. Не очень значительно, но впереди британцев ждут сложные времена. Не исключено, что в отдаленной перспективе дела пойдут на лад, но лавры за это достанутся кому-то другому, а не сегодняшним политическим деятелям.

Поэтому не стоит удивляться тому, что и в лагере сторонников брекзита тоже никто не стремится проявлять инициативу. Борис Джонсон притих и занял выжидательную позицию. Многие консервативные сторонники брекзита откровенно признались, что у них отсутствует какой-либо план того, что следует делать теперь. Они думали, что такой план есть у Кэмерона. Но, как оказалось, его нет и у него.

Самые шумные сторонники брекзита – Партия независимости Соединенного королевства – во главе с Найджелом Фаражем также не проявляет ни горячего желания, ни готовности встать у руля: до сего момента вся их деятельность велась исключительно на вербальном уровне. На позапрошлогодних выборах в Европарламент они, правда, составили там самое крупное партийное представительство Великобритании, но этот евроинститут, в основном, и является одной большой говорильней. Зато на прошлогодних выборах в Палату общин Соединенного королевства они получили единственный мандат (правда, благодаря мажоритарной избирательной системе). У них отсутствует какой-либо опыт руководства пятой (или теперь уже, скорее, шестой) экономикой мира, и – на самом деле – нет и амбиций.

Но, тем не менее, решение принято и необходимо что-то предпринять. Или все-таки нет? Действительно, иногда лучше осмотреться и выждать.

Не знаешь, куда ступить – стой на месте

Пикантность ситуации заключается в том, что формально-юридически результат референдума не является последним словом: окончательное решение должны принять правительство и парламент. Как уже отмечалось выше, три четверти парламента не желает выходить из ЕС, а правительство, похоже, не знает, что делать. Оппозиционная лейбористская партия находится в глубоком кризисе. Шотландцы, в свою очередь, хотят отделиться от Великобритании, чтобы остаться в Евросоюзе. В Северной Ирландии стали подумывать о присоединении к Ирландской Республике. Да и Лондон согласен скорее покинуть Соединенное королевство, чем Евросоюз. Черт ногу сломит в этой ситуации.

Я склоняюсь к мысли, что большинство британцев хотело бы каким-то способом проигнорировать принятое на референдуме решение: ведь по сути его поддержали только 36 процентов избирателей, которые добились явно большего, чем сами ожидали. Но новый референдум, скорее всего, проводить не будут. Даже если правительство и парламент просто проигнорируют результаты референдума, это будет крайне рискованным шагом, а попросту говоря – водой на мельницу разнообразных экстремистов.

Рано или поздно кто-то из уполномоченных на это представителей Соединенного королевства должен будет уведомить Брюссель, что государство желает начать переговоры о выходе из Евросоюза в соответствии со статьей 50-й Лиссабонского договора. Делать это никто не хочет, но реальной альтернативы такому уведомлению нет.

Другим словами, британцы сами загнали себя в угол, и теперь хотят немного осмотреться и подумать о произошедшем. А вот лидеры всей остальной Европы, напротив, требуют от них быстрых действий. Ясно, что никаких уступок Великобритании Евросоюз делать не намерен и на сложные компромиссы не пойдет – уже хотя бы потому, что идея выхода из ЕС популярна и во многих других странах-членах ЕС. Соединенное королевство ожидает показательный судебный процесс.

Кризис богов

Вне зависимости от того, как будут развиваться события и каким будет результат переговоров о выходе Британии из ЕС, глубоко задуматься должна вся Европа – а какого будущего мы желаем союзу и своей родине? Желание покинуть Евросоюз набирает популярность во многих странах, и даже те, кто не является сторонником разрыва с союзом и его развала, вынуждены признать, что в ЕС далеко не все в порядке.

Возможно, что на гибель обречен весь европейский проект, такую судьбу ему предсказывают многие специалисты: кто-то торжествующе и даже со злорадством, но большинство – скорее, с грустью и сожалением. С другой стороны, крах ЕС постоянно пророчили с момента начала процесса его создания, но все эти предсказания и страхи оказались преувеличенными и преждевременными. Нет сомнения, что выход британцев является самым большим испытанием для ЕС за всю его историю. В любом случае свои желания и планы должны тщательно сформулировать и зафиксировать как сторонники Евросоюза, так и его противники.

Последние должны бы первым делом разработать программу на случай, если их страна действительно решит покинуть Евросоюз или он сам вдруг прекратит свое существование. У британских противников ЕС такого плана не оказалось, и, насколько мне известно, такого более-менее серьезного плана нет и ни у одного другого антиевропейского движения. Восстановить систему, основанную на суверенных национальных государствах, которая существовала до Второй мировой войны, теперь невозможно. Да и нежелательно, поскольку существование той системы завершилось катастрофой. Большая часть евроскептиков хотела бы вместо нынешнего Евросоюза более слабого союза национальных государств, ограниченного в основном только свободным рынком. Это было бы реально, но разве это разрешило бы основные проблемы Европы?

Есть ли у вас план, мистер Фикс?

Если посмотреть на то, почему британцы проголосовали против ЕС, то на это были три основные причины. Во-первых, желание восстановить демократический контроль над своим государством. Во-вторых, неспособность Брюсселя обеспечить экономический рост экономики Европы. В-третьих, массовая иммиграция. Возможно, и даже, скорее всего, некоторые государства-члены ЕС самостоятельно лучше справилась бы с некоторыми из этих проблем, ну а в целом?

Если хорошенько подумать, то народ раздражает не Евросоюз как таковой, а скорее всеобщий элитарный глобализм, одним из проявлений и двигателей которого, без сомнения, является ЕС. В конце концов, это совершенно нереально, что с развалом Евросоюза процесс глобализации остановится. Он происходит и в других частях мира, и его основным инициатором и локомотивом являются США. Выгоду от этого в последние годы получили прежде всего азиатские государства. Разве европейские государства поодиночке сумели бы успешно конкурировать с поднимающимися азиатскими экономиками? Вряд ли. А справиться с постоянно растущим потоком беженцев?

Причинами последнего являются, с одной стороны, низкий прирост населения в Европе, а с другой – крайняя нищета на Ближнем Востоке и в Африке. Разве британцы или, например, мы, жители Эстонии, самостоятельно сможем лучше справиться с этой сверхсложной проблемой? На какой-то короткий срок – может, и сможем. Пусть ими занимаются Греция и Италия, а мы тут, далеко на севере, будет жить своей жизнью. Но это очень близорукая позиция.

К сожалению, предложить решение этих проблем не могут ни в Брюсселе, ни лидеры проевропейски настроенных государств. Как минимум последние пятнадцать лет Евросоюз топтался на месте или занимался разрешением последовательно наступавших кризисов (экономический кризис, финансовый кризис, миграционный кризис, терроризм, ближневосточный кризис, украинский кризис и т.д.). Теперь наступил последний срок что-либо предпринять, в противном случае страны Европы действительно забредут в болото – хоть дружно в составе ЕС, хоть по раздельности.

К сожалению, хороших рецептов нет ни у кого. Желание брюссельских чиновников и властной верхушки Франции и Германии двигаться дальше в сторону федерации без мешающих этому британцев не приведет никуда. Во-первых, только одной лишь централизацией власти не решить ни единой проблемы. Во-вторых, дальнейшее ограничение права голоса независимых государств еще более усилило бы противостояние Евросоюзу.

Необходимо ясное представление о целях ЕС и его роли в глобализирующемся мире, и, прежде всего, необходим план, как опять запустить механизм экономического роста и обуздать миграционный кризис. Только после этого можно ждать от народов Европы поддержки европроекта и начать обсуждать институциональную реформу.