Шлиппер в руках аматёра

Кисточка шлиппер всегда наготове. Фото: Станислав Мошков

Своих взрослых учеников художник Валерий Лаур называет «синьоры-аматёры», что буквально означает «старшие любители»...

Официального названия у этой художественной студии для взрослых до сих пор нет, хотя она существует с 2003 года. Школа для малышей, про которую уже много раз писали, называется «5 + 5», портретная студия «Artec» объединяет юношество, а вот взрослые остались без названия. Но эта безымянность отнюдь не мешает людям, занятым учебой, работой и воспитанием собственных детей и даже внуков, по вечерам приходить в подвал Центра русской культуры и писать пейзажи, натюрморты и портреты.

Зимний пейзаж Рафаэля

Учиться никогда не поздно, в том числе и изобразительному искусству, – считает руководитель студии. «Правда, Рембрандт из них вряд ли получится, – Лаур в своих суждениях, как всегда, резок, но не обиден. – Но для себя, для души, для друзей научиться писать маслом, не говоря об акварели, может каждый желающий это сделать».

И, в подтверждение своих слов, он проводит молниеносный блиц-мастер-класс под названием «Подарок за 20 минут». Вот на куске белого картона появляются голубое небо, подернутая ледком серая озерная вода, деревья в снежном убранстве, маленький деревенский домик... Размашистые движения кисти передают рыхлость снега, бегущие на низком небе облака...

«У кого близко шлиппер?» – спрашивает Лаур. Ему подают тонкую кисть с очень длинным ворсом, и художник несколькими уверенными штрихами прописывает ветки деревьев и забор около домишки. Вот и все. Этюд готов. Хитро улыбнувшись в бороду, Лаур подписывает его – Rafael.

Не человек, а образ

Как обычно, то ли в шутку, то ли всерьез Валерий Лаур говорит, что его вообще не воспринимают как человека, а считают художественным образом. Поэтому людям непосвященным необходимо рассказать о том, кто он собственно такой – человек Валерий Лаур. Выпускник Эстонской академии художеств, интереснейший живописец и монументалист, в советское время, в поисках широкого поля для своей размашистой деятельности он на много лет уехал в далекий сибирский Усть-Илим и, на радость тамошних жителей «населил» его своими персонажами. Сибиряки до сих пор водят экскурсии «по лауровским местам».

В конце перестройки он вернулся в Эстонию и, неожиданно для самого себя, занялся педагогикой, хотя никогда не считал это своим призванием. Сначала по необходимости: когда в семье двух художников (жена Валерия Лаура Маргарита, великолепный дизайнер интерьера, безвременно ушла из жизни несколько лет назад) подросли дочери, их нужно было обучать изобразительному искусству.

А это, в отличие, например, от музыки, можно делать только в группе, потому что обучение изобразительному искусству – это обучение тонкой механике на уровне осязания. Так насекомые нащупывают усиками правильную тропинку. Учитель показал, а ученик не понял. Неделю он не понимает, вторую не понимает, а потом боковым зрением наконец увидел, как это делает сосед, и – ура! – получилось.

Валерий Лаур считает, что по-настоящему, профессионально, обучать живописи можно только в стационарных условиях и только по полной классической программе, как когда-то обучали в Петербургской Императорской академии художеств. То есть начинать надо бы с шестилетнего ребенка и вести его по миру искусства до двадцати с лишним лет, а потом отправлять выпускников на пару лет стажироваться, например, в Италию. Это, конечно, идеальный вариант и тайная мечта Лаура-педагога, так, к сожалению, и не исполнившаяся.

Конечно, авангардисту такая школа только вредит, продолжает Лаур: Энди Уорхолл не стал бы Энди Уорхоллом, если бы учился в классическом учебном заведении. Но как ни учи, все равно не все становятся профессионалами. Для этого, кроме таланта, нужна серьезная работа ума. И работа души. Как работает ум, это, в принципе, понятно всем. А как работает душа? Это непостижимый процесс, который происходит внутри каждого творческого человека...

По мнению Лаура, ребенок является гением до того момента, пока у него не выпадут молочные зубы. Талантливый шестилетний художник способен сделать работу, которую ни один искусствовед не отличит от Матисса, если ее соответствующим образом обрамить и повесить в престижной галерее. (Интересно, никому не приходило в голову провести такой эксперимент где-нибудь в парижском д’Орсэ?) Потом молочные зубы выпадают, и дети на время перестают уметь рисовать, пока не превратятся в гадких утят, пока не начнут вытягиваться непропорционально их руки и ноги и они не станут пытаться рисовать как взрослые...

«Пока я разбирался во всей этой художественно-педагогической мистике, увлекся, привык сам и приручил детей, как Экзюпери или Тарас Бульба», – как обычно, парадоксально шутит Лаур. Но приручил он не только детей, но и взрослых.

Лаур и его петрарки

Студийцы всех возрастов не только активно посещают занятия у Валерия Лаура. Они еще и активно выставляются. По несколько больших персональных и групповых выставок в год – вот результат совместной деятельности учеников и учителя. Постоянные посетители ЦРК уже привыкли, что в боковых галереях всегда можно увидеть новые работы лауровских питомцев.

Темный вьюжный зимний вечер. В необычно пустом Центре русской культуры – гулкая тишина. Не нарушает ее и то, что происходит в подвальном помещении: живопись – дело негромкое. Художники-любители заняты: кто-то накладывает на холст первый после грунтовки основной тон, кто-то заканчивает почти готовую картину. И возрастной состав, и образовательный уровень участников, и художественный опыт – самые разные.

Но каждого привело сюда одно: желание заняться любимым делом, которое уже давно больше, чем хобби. Одна из студийцев, Вера, как бы от имени всех «аматёров» говорит, что именно здесь им наконец удалось воплотить в жизнь свои детские и юношеские мечты, потому что живописью хотелось заниматься давно, да все мешали дела житейские.

Лаур не ограничивает воспитанников ни в темах, ни в технике. Надеюсь, что скоро маэстро будет не только давать мастер-классы и подправлять работы студийцев, но и пригласит их, да и нас с вами заодно, на свою давно обещанную персональную выставку.