Тарзан, приемыш обезьян, в реальном времени

Британский лорд (Александр Скарсгард) и его американский попутчик (Сэмюэль Л. Джексон) пытаются спасти Джейн и Конго в придачу. Фото: wikimedia.com

Английский режиссер Дэвид Йейтс снял, может быть, самый странный фильм года: историю Тарзана, какой мы ее еще не видели и вряд ли когда-нибудь увидим еще раз.

Те, кто судил о ленте по трейлеру, ожидали полуфантастического боевика, в котором Тарзан предстал бы тем, кем он, в сущности, и являлся с момента своего появления в романе Эдгара Райса Берроуза в далеком 1912 году, – самым первым Суперменом. «Легенда о Тарзане» жестоко обманула ожидания этих зрителей. Впору заподозрить: это и есть режиссерский замысел.

Африка, какой она была

Как ни странно, больше всего «Легенда о Тарзане» напоминает последнюю на сегодня киноэкранизацию «Грозового перевала» (2011). Вытравив из классического романа Эмили Бронте всю романтику и весь юмор, режиссер Андреа Арнольд сняла безжалостный артхаус на два с лишним часа: сплошной дождь, угрюмые равнины Северного Йоркшира, почти полное отсутствие диалогов, грязь-рвань-сопли и прочий натурализм. Вышло здорово – просто по контрасту с предыдущими, напрочь романтическими версиями.

Точно так же «Легенда о Тарзане» Йейтса не содержит ни грана собственно легенды. Название, конечно, выбрано неслучайно: легенда легендой, а что там было на самом деле? Ну, или, точнее, если бы Тарзан, он же Джон Клейтон, третий лорд Грейсток, воспитанный в племени гигантских обезьян, существовал – каким он мог бы быть?

Ответить на такой вопрос достоверно – задача нетривиальная, но прием, в сущности, не нов: поскольку разнообразные Супермены в идеальных мирах всем давно надоели, с некоторых пор делаются попытки раскрыть сущность супергероев в реальности, данной нам в ощущениях. Первой – блестящей – попыткой такого рода стал комикс Алана Мура «Хранители», не так давно перенесенный на киноэкран. Потом была кинотрилогия Кристофера Нолана про Бэтмена, в которой фантастики почти не было, зато была суровая правда жизни, слегка загримированная под совсем уже не готический Готэм.

Рано или поздно кто-то должен был сделать то же самое с Тарзаном. Взять лорда Грейстока – и поместить его не в придуманную от и до Африку книг Берроуза (говорящие на понятном Тарзану языке животные, древние города, мистические культы, племена, которых почему-то не тронула европейская цивилизация), а на Черный континент, каким тот был на самом деле. Например, на территорию Конго в 1884 году, как раз накануне появления Свободного государства Конго, названного так с чудовищной иронией: свободы в бельгийской колонии не было в принципе – зато были водопады туземной крови, рабство и ограбление местного населения. Антураж, согласитесь, покруче, чем в книгах Берроуза, только невыгодный: любой Супермен должен побеждать, Тарзан – не исключение, а победить слуг короля Леопольда II, при котором совершалось страшное изнасилование Центральной Африки, не смог никто.

Правда, были те, кто пытался. Один из них, как ни странно, британец – сэр Роджер Кейсмент (позднее он присоединился к ирландскому мятежу и был казнен за государственную измену). Британцы не брезговали грабить колонии, но к рабству были нетерпимы – и хотели выглядеть лучше других. Правда, Тарзан в фильме мало похож на Кейсмента, если не считать подданства – и глубинного, присущего эксцентричным британским джентльменам идеализма.

Еще один борец с колониальным ужасом – чернокожий американец Джордж Вашингтон Уильямс, воевавший на Гражданской войне с рабовладельцами Юга и нетерпимый к белому расизму. Он – в исполнении Сэмюэля Л. Джексона – стал в фильме спутником Тарзана. Их антагонист – лицо также историческое: верный слуга бельгийского деспота Леон Ром (Кристоф Вальц).

Лорд в мире животных

Так Тарзан (его играет Александр Скарсгард – без пафоса, сдержанно, скупо, реалистично) оказался частью настоящей истории. Фильм начинается с середины. Лорд Грейсток – знаменитость средних лет, он давно живет в английском поместье, счастливо женат на Джейн (Марго Робби), дочери миссионера, встреченной им в Африке, и в эту самую Африку возвращаться не спешит. Однако тут лорда призывает – по почину американца Уильямса – британское правительство, изображенное кучкой милых, но явно теряющих разум геронтократов; премьер-министра – без имени, но это явно знаменитый Уильям Юарт Гладстон, – играет Джим Бродбент. Правительство хочет, чтобы лорд Грейсток вновь сделался Тарзаном и разведал ситуацию в Конго. Джейн, скучающая по Африке и переживающая недавнюю потерю ребенка, от этой идеи в восторге.

Не в восторге только сам Тарзан, и очень скоро мы понимаем, почему. Легенда, повторим, легендой, а он ведь на самом деле вырос в племени обезьян – и постоянно об этом помнит. И по-прежнему ест сырые яйца, как было принято в джунглях, и знает, что Африка – это не романтика, а грязь, кровь, пот, страх, ужас. И восторг, да, тоже. Пролететь с ветерком на лиане здорово, если уметь выбрать лиану, которая не оторвется от ствола под твоим весом.

Лорд Грейсток это умеет, как и многое другое. Тут сценаристы старались не погрешить против истины. Исходная ситуация ведь так и так фантастическая: реальные Маугли, дети, выращенные зверями, почти не способны к обучению и социализации, их невозможно научить человеческому языку – что говорить о манерах (и идеях!) британского лорда. Но, предположим, Тарзан за счет интеллекта как-то одолел этот барьер. Остальное все равно должно быть как в жизни. Обезьяна-мать Кала ищет в голове сына блох, потому что обезьяны это делают. Победить взрослого самца ни один человек, даже Тарзан, не может, зато можно признать по-обезьяньи свое поражение – убийство покорившегося зверю чуждо, это достижение человека. Говорить с животными Тарзан может условно, как ученый, хорошо изучивший их повадки. И так далее, и так далее.

Противостоящий Тарзану Леон Ром – продукт цивилизации: он идеально одет, ест с фарфоровых тарелок и носит четки из паучьего шелка (идеальная удавка). Однако, и это важно, Леон Ром ненавидит лорда Грейстока в том числе как аристократа, «голубую кровь», которой всё дается сразу. Сам он, естественно, мечтает стать высшим аристократом – королем Конго. Вероятно, здесь есть намек и на Гитлера, который тоже был таким вот парвеню, выскочкой, мечтавшим овладеть всем миром. Как бы плоха ни была старая аристократия, у нее были хоть какие-то идеалы; пришедшие ей на смену выскочки-мегаломаны – много хуже.

Есть еще вождь Мбонга (Джимон Хунсу), который готов отдать Рому все алмазы племени за голову Тарзана. Ром, чтобы заставить Тарзана следовать за собой, похищает Джейн; такова завязка сюжета, который в «Легенде о Тарзане» – не главное. Как и идиллический хеппи-энд, который не может никого обмануть. Ведь никому не удалось остановить колонизацию Конго. Значит, Супермен так или иначе обречен.