Не исчезай, Зеэвальд!

Один из больничных корпусов, создание Жака Розенбаума. То ли норвежская, то ли северо-германская вилла, не иначе. Фото: Станислав Мошков

Если русский «пошлет» на Палдиски, то эстонец скажет в сердцах: «Mine Seewaldi!» Но, как не назови окрестности психиатрической лечебницы, это – один из самых романтичных уголков Таллинна.

Не согласны? А тенистые аллеи? А уцелевшие старинные, удивительной красоты, корпуса? А некий сюрреализм и мистицизм развалин? Я сегодня не буду о существующих методах лечения психиатрических заболеваний, о «психушках» для диссидентов советского времени, о загибающихся в приемных покоях от передоза наркоманах. Это важные и нужные темы, но сегодня – об истории, архитектуре и о будущем интересного таллиннского района.

Богатая история

Больничный комплекс было решено построить еще в конце позапрошлого века по инициативе Эстонского благотворительного общества попечительства над душевнобольными, которое получило от баронессы Мари Жирар де Сукантон щедрый подарок: землю старой мызы Зеэвальд. Началось активное строительство, и завершенная в 1903 году больница была оснащена по последнему слову тогдашней техники: подъемники для еды и белья, канализация, паровое отопление, электричество и вентиляция. На территории действовала своя железная дорога. Расход воды составлял триста литров в день на каждого пациента! Таким образом, сто лет назад городок для душевнобольных был в техническом отношении просто образцово-показательным.

Первыми построили здания из бутового камня. Их проектировал архитектор фон Ховен. Но больные поступали в лечебницу со всей Эстляндской губернии, и скоро потребовалось расширение. В 1908-1910 годах по проекту Жака Розенбаума построили четыре красивых больничных корпуса. Розенбаум известен таллиннцам как автор дома на Пикк, на фасаде которого красуются любопытный мужчина с лорнетом и черный кот с вытаращенными глазами. Большинство из романтичных розенбаумовских корпусов сохранились до сегодняшнего дня. Кремовые стены с кирпичной отделкой и накладными деревянными деталями, эдакий псевдо-фахверк. Такую мягкую разновидность югенда, модную в те годы в прибалтийских губерниях, было принято называть по-немецки – стиль «hеimat», в точном переводе – стиль родины. Термин малоупотребительный, но реально существующий.

Не случайно для постройки психиатрической больницы когда-то выбрали лесопарк: больничные корпуса, напоминавшие красивые виллы, были возведены в глубине, среди деревьев, в тишине и вдалеке от посторонних глаз.

Для соблюдения этических норм того времени решетки искусно вмонтировали в частые переплеты оконных рам, а палаты украсили картинами. В Зеэвальде запрещалось использовать смирительные рубашки, и большинству больных разрешалось свободно гулять в парке. Широко применяли трудотерапию: женщины занимались рукоделием и садоводством (крошечные альпийские садики до сих пор сохранились и даже поддерживаются в порядке), мужчины – мелкими строительными работами. Сейчас в Зеэвальде прогуливаются местные жители, чтобы сократить себе дорогу до пляжа...

Сумасшедший дом!

Вот тут-то заканчивается спокойное историческое повествование и начинается нервная новейшая история Зеэвальда. Уж больно сладок кусок земли в 24 гектара! И несколько лет назад, когда пациентов в стационаре, по мнению руководства Северо-Эстонской региональной больницы стало слишком мало (и это в наше-то время обострения всяческих душевных недугов вследствие кризиса, безработицы и тотальной алкоголизации!), здания амортизированы, а одно вовсе разрушено, было принято решение провести детальную планировку и выставить участок на продажу. Требовалось учесть богатейший ландшафт и наличие шестнадцати архитектурных памятников, которые, как известно, нельзя ни сносить, ни даже перестраивать.

Все бы ничего, но во главе совета Северо-Эстонской региональной больницы стоит небезызвестный общественности Тоомас Вилозиус, реформист со стажем, бывший дважды министром социальных дел, а в разное время, а то и одновременно – председателем Eesti loto, одним из руководящих работников Tallink, председателем генного банка, членом правления Больничной кассы, главой параолимпийского движения, в общем, и швецом, и жнецом, и на дуде игрецом. Фигура более чем одиозная. Любопытно, что огромный земельный участок с сосновым лесом в Хийу (там, где находилась туберкулезная клиника, также принадлежавший региональной больнице), купил ни кто иной, как работодатель Вилозиуса Tallink. В эстонской прессе Вилозиуса неоднократно называли «самым крупным маклером недвижимости в Эстонии» и даже восклицали по разным поводам: «Осторожно, Вилозиус!»

Рассказать, что было дальше и какова судьба детальной планировки Зеэвальда, я попросила Ольгу Иванову, заместителя старейшины Пыхья-Таллинна. «Этот участок земли находится в собственности Министерства социальных дел, управляет им Северо-Эстонская региональная больница. После первого же обсуждения детальной планировки мы отправили ее назад, потому что авторами предполагалась слишком плотная и многоэтажная застройка этой территории. Никакого решения транспортного вопроса планировщики не предложили, хотя большое скопление жителей и автомобилей может нанести вред лесному массиву. Но мы не просто отправили ее назад, мы предложили разработать вариант строительства коттеджей, с сохранением социального назначения отреставрированных старых корпусов, где могли бы разместиться галереи, художественные школы и молодежные организации. Так что детальная планировка Зеэвальда вернулась к авторам, а новых вариантов решения проблемы нам пока не предложили», – поведала Иванова.

Психиатрия в многоэтажке?

Сказка про белого бычка: продать без детальной планировки нельзя, а детальную планировку, логичную и приемлемую, почему-то не делают. Тем не менее на сайте Северо-Эстонской больницы имеется огромный, в несколько десятков страниц, план развития. Не буду утомлять вас подробностями – информация доступна, но черным по белому там написано, что в 2013-2017 годах будет сооружено новое здание психиатрической клиники, частично реконструированное, частично построенное заново, стоимостью 628 миллионов крон. Причем для строительства надо приобрести здание гостиницы Hermes за 120 миллионов, реконструировать его за 200 миллионов и сделать пристройку за 308 миллионов. Но самое трогательное в этом плане – маленькая приписочка: проект будет осуществлен, если продажа земельного участка и строений Зеэвальда покроет стоимость проекта.

Думается, что размещение клиники для душевнобольных в многоэтажном корпусе – не самое лучшее решение вопроса. С этим согласен доктор Арво Хауг, много лет проработавший главным врачом психиатрической больницы, а ныне отошедший от дел. Он считает, что лучшего места для лечения душевных болезней, чем Зеэвальд, нет и быть не может. «Это больница республиканского значения, а значит, государственная. Госсобственность, как раньше говорили. Так государство должно заботиться о своей собственности, что сейчас полностью игнорируется. Надо бы за государственный счет реставрировать старые корпуса и лечить там больных по новым современным методикам. Наш Зеэвальд – уникальное место, и продавать его – большая ошибка», – сказал доктор Хауг.

Отдельная печаль – это старинные корпуса, которые новый собственник, в случае продажи, обязан будет не просто привести в надлежащий вид, а реставрировать в соответствии с требованиями охраны памятников. Этим осложняется поиск покупателя, даже если следующий вариант детальной планировки будет утвержден.

«Функционально старые здания абсолютно устарели, но ремонтировать мы их не можем, потому что и не на что, и нельзя, – сетует главный врач Психиатрической клиники Кайре Аадамсоо. – Мы лечим больных в памятниках архитектуры. Они в самом деле очень красивы, старые корпуса, их часто используют для съемок и фотографы, и кинематографисты. Но больные нуждаются в более современных условиях. Многие зарубежные психиатрические клиники находятся в многоэтажных зданиях, в этом нет ничего страшного. Конечно, идеальным вариантом была бы реставрация исторических зданий, и, в то же время, постройка здесь же, в лесопарке, современного корпуса, как это сделано, например, в Хельсинки. Но все упирается в денежный вопрос...»

***
Так что, с одной стороны, хочется, конечно, чтобы пациенты Зеэвальда имели двухместные палаты с душем и туалетом, а с другой – чтобы заповедная территория и красивейшая архитектура не пали жертвой бизнесменов от недвижимости, как у нас регулярно происходит.