Изменения в системе выплат родительской зарплаты вряд ли приведут к тому, что отцы будет чаще брать отпуск по уходу за ребенком, но они позитивно скажутся на положении матери, у которой появится возможность совмещать заботу о малыше и работу, не теряя при этом деньги и профессиональные навыки, пишет литературный переводчик Тимофей Петухов.
Я живу в Эстонии сравнительно недолго и еще не успел освоить государственный язык, а потому, увы, не могу ознакомиться в полном объеме со всеми предложенными изменениями, касающимися оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком, или так называемой родительской зарплаты. Тем не менее реформа вызывает безусловный интерес. В моем случае еще и потому, что я сам молодой отец.
Не буду описывать все плюсы этой реформы, о которых уже рассказывали русскоязычные СМИ. Остановлюсь лишь на двух аспектах.
Аспект первый. Почти везде подчеркивается, что одна из целей реформы состоит в более равном распределении обязанностей (и прав) по уходу за ребенком между женщиной и мужчиной. Однако будут ли предложенные меры способствовать бóльшему равноправию?
Главная проблема тут заключается в том, кто берет отпуск по уходу за ребенком, а не кому и сколько дней дают отдохнуть сразу после родов. Как известно, сейчас отцы это делают крайне редко, и даже смешанные варианты непопулярны.
Решить эту проблему, видимо, должно одно из нововведений – теперь отпуск по уходу за ребенком можно будет более гибко распределять между отцом и матерью. Во-первых, его можно брать частями на протяжении трех лет. Во-вторых, он не сгорает, если на какое-то время родитель вновь выходит на работу. В-третьих, возможны периоды одновременного отпуска обоих родителей. И, в-четвертых, скорее всего, можно будет полноценно работать одновременно с получением пособия.
Но как именно все это должно повлиять на принятие решений в семье? У родителей и сейчас есть свобода выбора – они сами могут определить, кто именно останется с ребенком – отец или мать. Каким же образом то, что теперь отпуск можно брать не подряд, а с перерывами, должно что-то поменять?
Если сейчас брать хотя бы часть отпуска мешает, например, то, что отцу крайне нежелательно надолго оставлять работу (в том числе из-за давления со стороны работодателя или коллег, возможных сложностей в карьерном росте, боязни потерять навыки), то все эти преграды останутся и в будущем. Проблема заключается в недостаточной гибкости работодателя, а не социальной системы. И хотя отпуск по уходу за ребенком всегда приводит работодателя к издержкам, все-таки больше понимания встретит уход работницы, а не работника – и это совсем другая проблема, которую не решат планируемые нововведения.
Возможно, подобное отношение изменила бы «принудительная» часть отпуска для отца – работодатели бы тогда смотрели на это не как на собственное решение мужчины, которое можно осуждать и пытаться изменить, а как на неизбежное обстоятельство. Но такой вариант не рассматривается, так как ограничивает возможности семьи. Кроме того, нельзя отрицать, что для многих семей такой вариант не является оптимальным в силу индивидуальных обстоятельств.
Если же причина не в специфике работы отца, а в общественном стереотипе, по которому забота о ребенке это не мужское дело – тут ситуация другая.
С одной стороны, напрямую изменить стереотип законодательными инициативами невозможно. С другой стороны, несмотря на то, что возможность подработки во время получения родительской зарплаты может косвенно служить защитой от стереотипа (я выполняю свою мужскую роль, если работаю, путь и частично), не у всех мужчин будет возможность найти такую подработку, которая оставляет достаточно времени для заботы о ребенке.
К слову, об общественных стереотипах. Принято винить в них патриархальное общество и собственно мужчин. Предполагается, что это у них существует свобода выбора, а женщины ущемлены. Тем не менее именно в том, что касается заботы о маленьком ребенке, все как раз наоборот – часто стереотипы не позволяют отцам чувствовать себя полноценно.
Например, в детском заведении пеленальная комната может быть для экономии места совмещена с женским туалетом (к счастью, такое бывает все реже). Другой пример: врач советует ребенку заниматься в бассейне, а в ближайшем детском бассейне не предусмотрена раздевалка для мужчин, потому что мужчины с детьми туда ходят очень редко. Или, например, комната для игр с ребенком активно используется и как комната для кормления грудью. Отец будет чувствовать на себе косые взгляды, ведь он стесняет других своим присутствием.
И это только некоторые случаи реальных ограничений. Я уже молчу об общем дискурсе в обществе по этому вопросу. Недаром ведь отдел для детей в аптеке называется «ema ja laps», существует понятие «комната матери и ребенка», но нет аналогичной комнаты отца и ребенка, и т.д.
Очевидно, что все это не может не сказываться на эмоциях отца. Из-за разнообразных помех даже семья, свободная от стереотипов, вполне может прийти к мнению: проще, если отпуск возьмет мать. И единственное, в чем может помочь планируемая реформа – если семья решит растянуть выплаты с полутора лет на три года, то со второго года отпуска, когда преград уже меньше, с ребенком продолжит сидеть отец.
Только будет ли популярной такая схема? Ведь психологически трудно решится получать в два раза меньше денег (при растягивании периода на три года итоговая сумма выплат не вырастет), ведь это существенное изменение в бюджете, которое будет ощутимо уже в первые месяцы, когда ожидаются крупные траты.
Конечно, с увеличением числа отцов, берущих отпуск по уходу за ребенком, рынок сам разберется и перекосы будут устранены. Вот только как мотивировать к этому отцов и семьи в целом? К сожалению, лично я не вижу решения в грядущей реформе.
Но если более равного распределения отпуска между родителями реформа вряд ли добьется, то есть шансы на другую подвижку в сфере равноправия, и это второй аспект, о котором хотелось бы поговорить.
Сегодня матери, сидящей с ребенком, очень трудно решиться на то, чтобы выйти на работу раньше, чем через полтора года. Причин несколько. Если речь идет о возвращении на прежнюю должность, это, скорее всего, работа со стандартным дневным графиком и полной занятостью. С ребенком до полутора лет это практически нереально, поэтому чаще будут рассматриваться другие варианты, в смежной сфере, но с неполной занятостью, гибким графиком и т.п.
И тут несколько проблем. Во-первых, сегодня это с большой вероятностью означает потерю или частичную потерю пособия, а это просто невыгодно. Во-вторых, психологически сложно вернуться в рабочий ритм после нескольких месяцев фактической изоляции и совершенно иного уклада жизни: опасения, что будет слишком сложно, быстро не втянуться, будет хуже для себя и ребенка, вполне обоснованы.
Кроме того, аналогичные страхи продолжают существовать и после полутора лет: если у матери есть финансовая возможность не работать, она часто не возвращается на прежнее место, так как боится менять уже привычный за полтора года уклад и уже не уверена в собственных силах.
В итоге получается, что женщина выключена из рабочей среды и не только не растет и не продвигается по карьерной лестнице, хотя ее прежние коллеги-мужчины за эти два-три года явно ушли вперед, но и часто даже делает шаг назад. В итоге многие навыки приходится восстанавливать, а в некоторых сферах начинать чуть ли не с нуля.
Вот эту ситуацию реформа действительно может в какой-то мере исправить. Фактически она влияет на оба фактора, указанные выше. С одной стороны, нововведения устранят демотивирующий фактор, который заключается в потере денег, что сделает полноценную подработку по специальности во время декрета выгодной.
С другой стороны, что еще важнее, появится возможность приостановить отпуск, выйти на работу, а потом при необходимости снова пойти в отпуск, что устраняет психологический барьер, заставляющий перестраховываться и даже не пробовать возвращаться на работу. Мать будет знать, что если вдруг в какой-то момент станет слишком тяжело, то всегда можно будет вернуться домой и продолжить отпуск. А значит нет того пугающего необратимого действия, при котором нельзя сделать шаг назад.
Если подвести итог, то можно спрогнозировать, что в скором будущем мы вряд ли получим семьи, в которых отпуск родители берут поровну, работодатели уважают их выбор, и общество привыкло к тому, что мужчины находятся в отпуске по уходу за детьми. А вот семьи, где отпуск берет мать, но продолжает через некоторое время работать на полставки, пока отец сидит с ребенком после работы, – это вполне реальный сценарий. Другой вопрос, насколько эта картинка соответствует равноправию. Но с чего-то же нужно начинать.