Навстречу конференции «Русской сборной»

Михаил Петров Фото: личный архив

Предстоящая в воскресенье в Национальной библиотеке конференция «Русской сборной» - это не обещанный ранее форум «Русские в странах Балтии», но все же, кое-что. Не уверен, что всем желающим выступить в прениях хватит времени, поэтому выбираю жанр напутствия.

Уважаемые бакалавры, магистры и доктора наук!

Во-первых, прекратите запугивать избирателя ассимиляционными страшилками. Эстонского избирателя запугивают точно тем же, чем вы запугиваете избирателя русского – угрозой поглощения другим более пассионарным этносом. И вот вам подходящая цитата из Льва Гумилева:

«Пассионарность – избыток биохимической энергии живого вещества, порождающий жертвенность, часто ради иллюзорных целей. Пассионарность – это непреодолимое внутренне стремление к деятельности, направленное на осуществление каких либо целей. Цель эта представляется пассионарной особе ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни счастья современников и соплеменников. Она не имеет отношения к этике, одинаково легко порождает подвиги и преступления, творчество и разрушение, благо и зло, исключая только равнодушие…»

Государство, исповедующее принципы «Эстония для эстонцев» и «сохранение на века эстонской культуры и языка» не заинтересовано в ассимиляции русских, да это и не возможно, учитывая размер эстонского этноса по отношению к инородцам (русским). Русская община в Эстонии не является пассионарной – нет сверхидей, нет героев, нет вождей. Хуторское мышление эстонского этноса также не способствует образованию избытка биохимической энергии. Где, скажем, обещанный к 2000-му году миллион эстонцев в Эстонии? Чем основательнее пробуксовывает самовоспроизводство эстонцев, тем сильнее становятся экзистенциальные фобии реликтового этноса. Расчесывать чужие фобии дело неблагодарное.

Во-вторых, господа, вы основательно запутали вопрос о русской школе. В национальном государстве должна быть единая национальная школа. Русские и эстонские дети, имеющие гражданство Эстонской Республики, должны иметь право воспитываться в единых дошкольных учреждениях, учиться в единой национальной школе. Выбор родителей неэстонцев, в какую школу определить своего ребенка, должен быть выбором в полном смысле этого слова. Если родителям будет обеспечено право свободного выбора, куда определить ребенка учиться – в национальную школу или в русскую школу, то демократическая процедура будет вполне соблюдена и не нарушен принцип гражданского равенства.

Русская школа - это привилегия национального меньшинства, а не инструмент дискриминации. Русская школа не должна быть резервацией для русских, а русские дети не должны быть педагогической проблемой в эстонской школе. В русской школе должны учить эстонскому языку, а не учиться на эстонском языке. Иноязычную (русскую) школу можно реформировать только в таком направлении. Требовать, чтобы все осталось, как оно было еще совсем недавно, значит осознанно соглашаться на дискриминацию.

Мы должны понимать, что государственное строительство Эстонской Республики не обеспечено ни краткосрочным, ни долговременным планированием. Отчасти причина в том, что функции планирования мы передали Европейскому союзу, а отчасти в том, что период государственного строительства не обеспечен природными носителями eestlus’а. Гибридная русская – иноязычная! – школа предназначена для того чтобы штамповать зауряд-эстонцев, т.е. лиц, отправляющих должность эстонцев на тяжелых и не престижных работах в период государственного строительства. Это есть низведение русских из статуса Homo Sapiens Sapiens (человек разумный разумный) в статус Homo Habilitis (человек умелый). Еще в 2007 году я писал в статье «Смысл школьной реформы»:

«Если отбросить политическую составляющую реформы и все, что ее маскирует, то в сухом остатке мы найдем проблему занятости и рабочих рук, т.е. экономику. В условиях стабильно отрицательного баланса в приросте народонаселения эстонцы испытывают целый комплекс экзистенциальных фобий. Выросло поколение, свято уверовавшее в то, что национальная — эстонская! — судьба заключена в том, чтобы теперь быть хозяевами. Из семисот лет рабства сделан поистине дембельский вывод: счастье в том, чтобы самому быть начальником или быть к начальству как можно ближе. В отличие от идейных националистов поколение начальников и хозяев понимает, что в период государственного строительства кто-то должен обслуживать независимость и обеспечивать доминанту эстонской культуры». 

В-третьих, господа, чтобы вы там ни говорили, но нет единого русского списка и нет единства в «Русской сборной». Это крайне сомнительные лавры, но я, пожалуй, единственный человек, кто последовательно занимался критикой предвыборной кампании «Русской сборной». Не скажу, что друзей у меня при этом стало больше, скорее наоборот. Критика в адрес конкретных представителей сборной даже в самой мягкой форме воспринимается крайне болезненно, как «переход на личности» или как «бред журналюги». Состояние «вне критики» делает «Русскую сборную» весьма уязвимой.

В-четвертых, господа, а всегда ли можно верить вашим словам? Всегда ли вы говорите нам то, что думаете, то во что свято верите? Вот, например, Дмитрий Михайлов – правопреемный демократ, магистр социологии, но понять его порой бывает очень сложно, а то, что понятно с полуслова повергает в шок:

«Перед тем, как внедрять интеграционную политику, нужно создать слой рожденных здесь русских, у которых имеется опыт жизни в Эстонии на протяжение нескольких поколений, а также имеется достаточная компетентность, чтобы считаться с тем, как подобные вещи проходят в Европе».

Если понимать дословно, то «Русская сборная» (Михайлов выступает от ее имени) озадачилась созданием слоя русских, у которых будет опыт жизни в Эстонии, причем слой этот должен будет отложиться на протяжении нескольких поколений, да еще и с учетом компетентности бытия в составе Евросоюза. Ситуацию великолепно описал русский демократ с дореволюционным стажем – поэт Николай Некрасов:

Да не робей за отчизну любезную…
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет всё, что господь ни пошлет!

Вынесет всё — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется — ни мне, ни тебе.

В-пятых, «Русская сборная» декларирует себя выразителем и интересов всей русской общины в Эстонии. Однако ее наиболее выдающиеся представители постоянно дистанцируются от Русской партии Эстонии и везде, где только можно выпячивают собственное гражданское правопреемство. Читаем у того же магистра социологии Дмитрия Михайлова:

«Сообщество русских эстонцев нужно признать субъектами интеграционной политики и не препятствовать процессам самоорганизации, происходящим внутри него, особенно в связи с ходатайствами о создании культурной автономии».

В официальной эстонской трактовке национальными меньшинствами признаются исключительно правопреемные граждане Эстонской Республики, они же имеют право на Культурную автономию. Значит в понимании Михайлова только правопреемные «русские эстонцы» это субъекты интеграционной политики. Все остальные в ожидании интеграции, перемежаясь евросоюзовской компетентностью, откладываются слоями? Нынешнее эстонское правопреемство не купишь за чечевичную похлебку, как библейское первородство. Его не купишь даже за бешеные деньги — правопреемство либо есть, либо его нет. Именно правопреемство выступает у нас, как божественная основа гражданского равенства и социальной справедливости.

В-шестых, господа ученые, социальная справедливость и гражданское равенство не являются синонимами. У русского поэта Максимилиана Волошина, исследовавшего проблему справедливости, находим:

«Идея справедливости — самая жестокая и самая цепкая из всех идей, овладевавших когда-либо человеческим мозгом. Когда она вселяется в сердца и мутит взгляд человека, то люди начинают убивать друг друга. (…) Злоупотребление идеей справедливости, в делах практической полезности не может принести ничего, кроме вреда. Справедливость остается священной, когда она принадлежит Господу Богу. В человеческих руках она превращается в таблицу для умножения трупов».

Русская община в Эстонии страдает от недостатка гражданского равенства, а не от недостатка социальной справедливости. Двадцать лет с нами поступают по исторической, национальной и социальной справедливости, как с врагами – оккупантами и колонистами. Господа ученые, вы не находите, что пора бы уже и прекратить игры со справедливостью? Вы не находите, что милосердие русскому сердцу милее справедливости?

В-седьмых, господа русские демократы, не надо подменять права человека европейскими стандартами. «Европейские стандарты жизни» это такой же эвфемизм как «основные права человека». Вы никогда не доищетесь до того, кому в голову пришла идея вычленить из 30 статей Всеобщей декларации прав человека его «основные права». Если чего-то требовать от эстонского государства всерьез, то неукоснительного соблюдения ратифицированной им Всеобщей декларации прав человека, а не урезанных кем-то «европейских стандартов жизни». Кстати, о стандартах европейской жизни лучше всего знают турки в Германии, марокканцы в Бельгии, алжирцы во Франции, цыгане – повсеместно в Европе.

В-восьмых, господа, нужно отдавать себе отчет в том, за двадцать лет эстонской независимости утраты русской общины несоизмеримы с приобретениями, и так, как оно было двадцать лет назад вновь уже никогда не будет. Возможно, многое из того, что мы утратили за эти годы уже невосполнимо. Процесс утрат неизбежно продолжится и в будущем. Все, что мы будем возвращать общине будет стоить нам очень дорого.

Каарел Таранд утверждает, что эстонскому государству не по силам сохранить самостоятельность русских в Эстонии, что мы неизбежно ассимилируемся на протяжении всего трех поколений, как это произошло с русскими в Париже и Лондоне. Таранд прав лишь отчасти: многое утратив, община не перестанет быть русской. А вот проблемы эстонского государства действительно изменятся. Чтобы понять это, нужно лишь внимательнее присмотреться к национальному противостоянию, например, в Бельгии.

Даже через пять поколений Северо-восток Эстонии останется русским. Нарва это вам не Лондон и не Париж! Русская Нарва это исконно славянский город – Ругодев, который в составе Эстонии оказался случайно, в суматохе октябрьского переворота и благодаря личным связям латышского большевика Даумана в большевистском правительстве России. Пусть Таранд попробует за три поколения ассимилировать Северо-восток с Нарвой, а мы поглядим, как это у него получится.

В-девятых, господа стихийные экономисты, вы предлагаете решить эстонские экономические проблемы за счет России:

«…мы ста­вим пе­ред со­бой бо­лее скром­ную и огра­ни­чен­ную цель: опи­ра­ясь на про­из­во­ди­тель­ные си­лы са­мой рус­ской об­щи­ны и ее эко­но­ми­чес­кие свя­зи в Рос­сии и ЕС при­о­ста­но­вить рост эко­но­ми­чес­ко­го не­ра­венст­ва меж­ду семь­я­ми об­щи­ны, смяг­чить не­об­ра­ти­мые для со­ци­аль­но ослаб­лен­ных сло­ев на­се­ле­ния по­следст­вия эко­но­ми­чес­ко­го кри­зи­са, в пер­вую оче­редь не­ви­дан­ную ра­нее мас­со­вую и струк­тур­ную без­ра­бо­ти­цу, уда­рив­шую по рус­ско­языч­но­му на­се­ле­нию Эс­то­нии».

Собственных средств производства, являющихся составной частью производительных сил, в русской общине Эстонии нет, следовательно, и опираться не на что. Экономических связей с Россией у русской общины не было, нет, и долго еще не будет. Надежды на российскую щедрость являются призрачными. И вообще, с какого перепугу Россия должна покрывать экономические просчеты эстонского государства?  Россию спросили? Она дала согласие? Господа бакалавры и магистры, ваши экономические фантазии на тему приостановления роста экономического неравенства между семьями русской общины это наглый обман избирателя.

Наконец, в-десятых, господа ученые, зачем морочить голову избирателю общинным представительством, если речь идет лишь о восстановлении социальной справедливости в отношении правопреемных русских эстонцев?

Есть и другие вопросы к «Русской сборной», но есть также все основания предполагать, что даже принципиальные вещи, изложенные выше, бакалаврами, магистрами и докторами наук будут проигнорированы.