То, что это не утечка, а планомерный слив – понятно каждому, кто не просто хавает предложенную ему «пищу для ума», а берет на себя труд задуматься: а когда у нас еще происходило хотя бы нечто подобное? Навскидку и не вспомнишь. Одно дело, когда процесс уже начался, и совсем другое – когда дело только передано в суд.
Кто подставил не-кролика Эдгара
Для журналистов, понятно, это подарок судьбы и пир духа. Но наивные граждане привыкли считать, что до суда соблюдается запрет на распространение любых материалов, находящихся в руках адвокатов и других участников процесса – обвиняемого, пострадавших и так далее. Публиковать их можно только с согласия прокуратуры, и если на дело ставится отметка об ограничении на распространение сведений служебного характера, то это дело никому постороннему нельзя дать даже почитать. Может быть, я не очень удачно выразилась, но я не юрист, а суть именно такова.
Более того, как утверждает уже юрист (один из известных таллиннских адвокатов), в последние годы все уголовные дела у нас имеют такую отметку. Так что, можно сделать вывод, что слив организовала прокуратура? Отнюдь. Прокуратура распространила в СМИ заявление в том духе, что не одобряет подобной практики, поскольку она мешает защите интересов подсудимого.
Ну да, и не только. Адвокаты вспоминают времена, когда растащенные на листочки дела просто гуляли по нашим тюрьмам, в результате чего происходило много неприятных вещей: например, оказывалось серьезное давление на свидетелей. Но ошибается тот, кто считает, что при этом прокуратура выразила протест – или что на основании Закона о защите личных данных возбудилась Инспекция по защите данных: нет, прокуратура просто попросила журналистов подчеркивать, что расшифровки прослушки получены не от прокуратуры.