«Научи меня жить»: у каждого свой скелет в шкафу

Илья Лавров (Кирилл Кяро) – психиатр, своей жизнью расплачивающийся за знание. Фото: wikimedia.com

«Научи меня жить» выбивается из привычного ряда российских триллеров или – как назван сериал в анонсе – «остросюжетных мелодрам».

Это неторопливое психологическое повествование с многочисленными отступлениями в прошлое. У каждого из главных героев есть своя мрачная тайна, о которой не хочется вспоминать - и от которой невозможно уйти.

Когда в Таллинне снимали третий сезон «Нюхача», мы с Кириллом Кяро говорили о его новой роли в ожидавшем выхода на телеэкран сериале под рабочим названием «После убийства». Название на ахти какое, его переменили на «Научи меня жить», тоже на первый взгляд неудачное, сразу вспоминалась Людоедка Эллочка с ее бессмертным «Не учите меня жить, парниша!», - но оно точно передает суть картины.

Серийные убийства, вдруг возобновившиеся через тридцать лет после того, как пойманный маньяк был отправлен отбывать пожизненное заключение и в точности повторяющие его «почерк»; их расследование – только предлог, чтобы углубиться в судьбы людей, каждый из которых то попадает под наше подозрение, то становится, в общем, симпатичен – и каждый, как учил еще Лев Толстой, несчастен по-своему.

Так кто же все-таки убийца?

Как положено в хорошей детективной истории, зрителю трудно отгадать, кто стоит за «второй серией» ритуальных убийств. Мы не можем вычислить преступника раньше, чем это сделает главный герой, психиатр, специализующийся на изучении социопатов, Илья Лавров, которого играет Кирилл Кяро.

На протяжении 11 с половиной серий из двенадцати идет совершенно компьютерный перебор вариантов – скелеты выпадают из шкафов один за другим, направляяя героя и профессиональных следователей Риту Сторожеву (Анна Попова) и полковника Никушина (Алексей Барабаш) по ложным следам.

Словом, сценарист Елена Лебец и режиссер Валентин Донсков сработали очень профессионально, ни на минуту не ослабляя психологическое напряжение и создавая актерам все условия для убедительного и постепенного раскрытия характеров.

Такие яркие актеры, как Юрий Цурило и Игорь Скляр, предстают в неожиданном качестве. Цурило, создавший в кино столько мощных характеров (каждый его герой – будь то преступник, следователь или ни тот, ни другой – настоящая глыба), на этот раз сыграл человека растерянного, запуганного. Его персонаж Гавришин 30 лет назад попадал под подозрение, поскольку гибли женщины, так или иначе принадлежавшие к его окружению, последней была убита его жена; следователь Пучков (Скляр) нашел настоящего убийцу, но Гавришин верит, что косвенным виновником, тем катализатором, который запустил серию убийств, был он сам – и в его сознании что-то сдвигается, временами ему кажется, что он – и правда тот маньяк...

Пучков давно ушел на пенсию, но хранит в подвале копии тех дел, которые раскрыл, и его тоже тяготит чувство вины – то ли не всякий раз он отправлял за решетку настоящего виновника, то ли догадывается, что в деле о странных убийствах (женские трупы всякий раз наряжали по моде 1980-х и заливали глаза типографской краской) найден только исполнитель, а стоит за всем этим намного более изощренный и изобретательный человек.

Классический вопрос, на который в детективе должен найтись ответ, whodunit, «кто это сделал» – далеко не единственный. Потому что, как говорил то ли Кяро, то ли его герой: «Это не только психологический детектив, не только история о маньяке, не только ликбез о социопатах, но и история о том, что многие неудачи, страхи и уродства у нас с детства. И что в какой-то момент надо перестать винить во всем те обстоятельства, в которых ты родился и рос, отбросить все плохое, что тормозило тебя, смакуя обиды и несправедливости судьбы и начать жить, помня только о том, что даёт тебе энергию и радость жизни».

В сериале, после того, как все закончилось, преступник убит, Лавров приходит к Никушину, снимает со стены портреты подозреваемых и на вопрос следователя: «Что же теперь делать?» - отвечает краткой и емкой фразой: «Надо жить!»

Специалист по социопатам

«Научи меня жить» сделан сильнее и интереснее «Нюхача» во многом потому, что у Кяро здесь более сложная и емкая роль, хотя – подозреваю – авторов картины привлекли именно те черты актерской индивидуальности Кяро, которые так ярко проявились в «Нюхаче»: интравертность, загадка, таящаяся в самом актере, небрежная элегантность, постоянное ощущение, что его герой знает и чувствует гораздо больше, чем говорит, намек на неясное, но явно трагическое прошлое...

Лавров интереснее Нюхача хотя бы потому, что в «Нюхаче» герой Кяро был наделен необычным даром, позволявшим раскрывать нераскрываемые на первый взгляд преступления (хотя авторы допускали явную натяжку: обоняние не представишь в суде как неопровержимую улику). Лавров сверхъестественными способностями не обладает. Его оружие – высочайший интеллект и логика. Но он так же одинок, замкнут и неприкаян, как Нюхач.

Обоим совершенно чужд уют. Нюхач обитает в роскошной, но стерильной, холодной и странной квартире в стиле хай-тек; какое-то жилье инопланетянина. Лавров – в нескончаемо ремонтируемой квартире, где нет света, отовсюду торчат провода, окна заляпаны потеками краски. Оба настолько углублены в себя, что не замечают окружающей обстановки.

У обоих очень странные отношения с партнерами по расследованиям. Но если Нюхач к Смирнову всего лишь высокомерен, у Лаврова с полковником Никушиным и опером Толиком (Андрей Фролов) явный конфликт: их раздражает его неконтактность, нескрываемое чувство собственного превосходства, его привычка выстраивать сложные, кажущиеся заумными, версии. А с Ритой – сперва неприязнь (в основном с ее стороны), потом любовь-отторжение: оба замкнуты в прозрачной скорплупе своих одиночеств.

Лавров изучает социопатию. Исходя из самого расплывчатого обозначения этого недуга: «Болезненно измененная структура личности, не позволяющая устанавливать нормальные взаимоотношения с окружающими», - то и сам Лавров, и почти все персонажи (не только законопослушные, но и стоящие на страже закона) так или иначе социопаты. Им неуютно в жизни, они нелюдимы, одиноки. Вряд ли вы не согласитесь с тем, что современный социум ненормален, патолологичен – и, следовательно, в массовом порядке штампует социопатов.

А если добавить, что «социопатия развивается как результат психотравмирующих ситуаций (к ним можно отнести физическое и эмоциональное насилие, потерю близких, чувство заброшенности, отчужденности, развившееся в ребенке)», то наша версия тем более подтвердится. Насилие, перенесенное в детстве, и чувство заброшенности пережили и Лавров, и оба преступника: Косарев (Василий Мищенко), осужденный на пожизненное, и организатор убийств, 30 лет остававшийся в тени (его не назову: воздержимся от спойлеров!).

Риту бросил муж, она вернулась к назойливой и безумной матери (неожиданная работа Елены Яковлевой, которая даже в роли валютной проститутки или следователя всегда играла героинь белыми и пушистыми). Жена Лаврова Катя (Елена Подкаминская) чуть не стала жертвой маньяка, пережитое потрясение оставило незаживающую душевную рану, Катя остро нуждается в защитнике и не верит, что Лавров способен ее уберечь, оттого они и расстались.

Кстати, актрисы на роли обеих героинь подобраны очень точно. Молодые красивые женщины, нервные, ранимые, склонные к некоторой истеричности, высокие, стройные, чем-то схожие – мы ведь всегда влюбляемся в женщин какого-то одного типа...

Однако главное в социопате – абсолютное отсутствие совести, соединенное с уверенностью в своей исключительности, что ему все дозволено и на остальных людей можно плевать. По статистике 47 процентов заключенных – социопаты, они умеют и любят делать другим больно. При этом социопат обычно харизматичен и легко втирается в доверие, находит слабые струны в человеке и играет на них: скажем, если нужный ему человек уверен в собственной гениальности, как, скажем, многие люди искусства, социопат безудержно льстит ему. Допустим: ах, какие гениальные спектакли вы ставите, а несогласные с этим – просто завистники. Социопат-литератор пишет преимущественно на тему «кругом все в дерьме, а я весь/вся в белом», не стесняясь врет и делает гадости – ему все дозволено.

Лавров гениально распознает социопатов потому, что чувствовал в себе нечто, способное сделать его таким же, но подавил опасную склонность. Кяро блистательно сыграл и эту сторону личности героя.

Конечно, картина держится на образе Лаврова. При том, что в ней много хороших актерских работ. Каждый образ многослоен и неоднозначен; зритель не только то и дело подозревает невиновных (это входит в правила игры!), но и склонен поверить в невиновность настоящего убийцы Косарева. В исполнении Мищенко он временами даже вызывает сострадание – а вдруг Косарев не убивал, вдруг следствие и суд ошиблись, как не раз ошибались в действительности: вспомните, что по делу Чикатило было осуждено несколько невиновных прежде, чем криминалисты вышли на след настоящего маньяка.

Научить жить нельзя. Можно только научиться самим. В этом мессидж авторов картины. Сериал с таким удивительным актером, как Кирилл Кяро, не исчезнет из памяти, как исчезают из нее сразу после просмотра многочисленные «Менты в законе» и «Шаманки». Останется послевкусие, ощущение сложности и драматичности жизни и грустная песня в исполнении Гарика Сукачева, звучащая на титрах.