После праздника: слово молодое, крепкое, неуместное

Который год подряд, когда я гляжу на колонны людей, идущих 9 мая на Военное кладбище, чтобы поклониться ветеранам и утопить в цветах Солдата, мое сердце наполняется особой гордостью. Который год подряд даю себе слово не читать комментариев к фоторепортажам с празднований на популярных сайтах хотя бы до завтра. Который год подряд вскипаю, не выдержав, и прочтя их. Так было и в нынешний День Победы: гордость, терпение, срыв. Впрочем, пришлось пережить и еще одно чувство. Чувство стыда за таких же русских, как и я.

А случилось это ранним утром у ворот Военного кладбища, когда первые таллиннцы только подтягивались к Солдату, а на площадке перед входом уже собрались три внушительные делегации от российского, белорусского и украинского посольств. Именно тогда произошла история, о которой рассказали многие электронные СМИ, не вдаваясь в подробности, но заставив многих возмутиться: почему полиция указывает, что нам делать, а что нет?

Речь о тех самых указателях, которые полицейский патруль настоятельно попросил убрать. Чтобы понять, что там было, опишу лично увиденное. Всякий входящий в ворота кладбища первым делом натыкался глазами на расписанную от руки табличку о том, что нужно соблюдать указанное стрелочками направление движения. Идея правильная, поскольку в прошлые годы у памятника то и дело возникали заторы и подобраться к монументу можно было только при наличии известной наглости и движущей силы в лице собственного мужчины.

Дальше посетителей встречала растяжка, где сообщалось то же самое, но уже в карикатурном виде, поскольку Солдата и караул рисовал явно не Репин. Ну, да Господь с ними с художниками, идея-то вроде благородная. А дальше совсем «хорошо». У самого памятника оказались натянуты ленты, не позволяющие подойти прямо к монументу, поскольку там определялось место для фотографов. Нужно было зайти справа и выйти слева.

Не буду утверждать, что я права на все 100, но убрать эти надписи и ленты полиция попросила представителей якобы организаторов после разговора с посольскими работниками. Ленты и ограничения вообще не позволяли военным и посольским, а позже и ветеранам, подойти с цветами и венками. Внешне же такая самодеятельность вообще вызывала ощущение, будто у памятника идут ремонтные работы.

Тут-то мне и пришлось испытать чувство стыда за такого же как и я – русского. Не стану называть имени молодого человека, привлекшего не только мое внимание, но и заставившего обернуться многих, кто был в тот час на площадке перед входом на кладбище. Парень достаточно известен, да и сам он поймет, о ком я говорю и, очень надеюсь, сделает выводы. Одним словом, подойдя к группе девочек в форме военных лет, парень начал кричать на них отборным матом, чтобы те немедленно сняли ленты и указатели, поскольку об этом попросила полиция. Девочки вяло сопротивлялись, но под напором молодого человека сдались, и все было тут же удалено.

Чуть погодя, на новостных лентах появилась информация о требовании полиции и ни слова о том, почему это пришлось сделать, и как вел себя, назовем его так, один из организаторов мероприятий у памятника.

Обращусь уже к самому молодому человеку. Если до Вас не донесли простую истину, что на девочек не то, что матом, а в целом нельзя кричать – это проблемы Вас и тех девчонок, которые после такого находят в себе силы общаться с Вами. Но имейте хоть каплю уважения к тем людям, в благородный праздник которых Вы вошли с повязкой – организатор и дружинник на руке. И очень надеюсь, что такого стыда впредь ни мне, ни другим испытывать не придется.