Марат Гацалов возделал «Пустошь» в Вийнисту

В доспехах легионера – Маргус Прангель. Фото: Фото: Матс Ыун

Этим летом творческое объединение R.A.A.A.M впервые пригласило на постановку режиссера из России: Марат Гацалов выпустил в Вийнисту спектакль по пьесе Анны Яблонской «Пустошь».

Премьера прошла с большим успехом, хотя приходилось слышать: «Это спектакль для гурманов!» Возможно. Но ведь именно такие необычные и шокирующие постановки часто движут искусство сцены вперед.

Герой пьесы Геннадий Сергеевич Цаплев, бывший офицер, воевал в Чечне; он то ли чудак, бегущий от мира, то ли псих: воображает себя римлянином, ветераном походов Цезаря, и требует, чтобы его называли Гней Сервилий Сципион... Название пьесы – метафора опустошенной души героя и бесплодного, выжженного современного мира.

33-летний Марат Гацалов ставит только современную драматургию: «Я потерял мотивацию ставить классику. Мне не очень интересно задаваться вопросом “почему я ставлю эту классическую пьесу именно сейчас?”»

Язык – не преграда

– Я заканчивал ГИТИС, мастерскую Юрия Владимировича Йоффе и Сергея Арцыбашева, а до этого учился во ВГИКе, на актерском, у Иосифа Райхельгауза, – рассказывает режиссер.

– А родом вы, судя по имени, с Кавказа? У вас в семье национальные традиции сохранялись?

– Нет. Мать у меня русская. А отец в 17 лет уехал из Осетии и большую часть жизни прожил в России. Окончил МГУ, он ученый-экономист. Я родился в Киришах. Когда поехал в Москву, поступать во ВГИК, мы уже жили во Владикавказе. До Москвы я добирался зайцем.Меня приятель подвел, обещал принести деньги на билет прямо на вокзал – и не пришел. Возвращаться домой я уже не мог. Пристроился к каким-то людям, мол, я их провожаю – и вошел в вагон. Имея с собой банку тушенки и килограмм огурцов. Из вагона в вагон переходил. Потом меня поймали.

– И?

– Договорился, что меня встретит в Москве брат и отдаст деньги проводнику. Двое суток ехал. Это было приключение! После этого нельзя было не поступить! Отец бы меня не понял.

– Вы в Эстонии со своей командой?

– Да! Ксения Перетрухина – сценограф, Алексей Лобанов – художник по костюмам. Это не просто художники, это мои соратники. Как и композитор Дмитрий Власик. В «Пустоши» заняты актеры из разных эстонских театров: Маргус Прангель, Неро Урке, Элина Рейнольд, Раймо Пассь. Маленького сына героя играет Райн Саммельсельг. Здесь очень хорошие актеры. Работать с ними приятно. Язык не является преградой.

Свет в финале

В прологе Марат Гацалов погрузил все происходящее во тьму, герои возникали из мрака, мир, созданный воображением Гнея Сервилия Сципиона (Маргус Прангель), казался более реальным, чем та реальность, в которой находились герой и его семья.

Кроме трех главных персонажей в спектакле действовали шарлатан-экстрасенс (Неро Урке) со свитой, которая безуспешно пыталась привести «Сципиона» в сознание, и Ассенизатор (Раймо Пасс). Герой, чтобы хоть как-то прокормить семью, устраивался прочищать канализацию и находил среди дерьма панцирь и шлем римского легионера и значок легиона. Панцирь – довольно тяжелый – был сделан из картонных книжных переплетов. Призрачный мир захватывал пространство, мистика торжествовала, шарлатан-экстрасенс и его подручные превращались в убийц, пришедших расправиться с семьей центуриона за то, что он остался верен Цезарю и после смерти того...

Но после (воображаемой) гибели семьи распахивалась дверь, в котельную врывался дневной свет, и герой с сыном чинили велосипед, на котором в финале мальчик Олег, он же Октавий Сципион, уезжал куда-то вдаль – прочь от пустоши. Надо же оставить зрителю хоть какую-то надежду!

Самый честный жанр

У Анны Яблонской финал был иным, но тоже более или менее оптимистичным, но режиссер нашел его слишком литературным – и заменил своим, где слова значили не так много по сравнению с визуальным рядом.

Я смотрел «Пустошь» в день премьеры, когда еще не все сложилось: эпизодов в кромешном мраке было слишком много, а так как акустика в котельной неважная, что-то существенное для развития действия часть публики упустила. Но главное, ради чего и делался спектакль, сработало. Стало понятно, что спастись в пустоши, в которую стремительно превращается наша среда обитания, можно только любовью. И верностью. Об этом играли свои роли актеры Маргус Прангель, Элина Рейнольд и совершенно удивительный 11-летний Райн Саммельсельг, для которого будто не существовало зала, а были только отец, которым он восхищался, и мать, самоотверженная женщина, бьющаяся как рыба о лед во имя спасения мужа и сына.

Мистика и натурализм удивительным образом сосуществуют в этом спектакле, так же, как и проникновенный трагизм с почти фарсовой исходной ситуацией. Человек XXI века хочет бежать на две тысячи лет в прошлое, чтобы найти себя. Смешно? Наверное. Но это – смех сквозь слезы. Недаром же Марат Гацалов считает трагикомедию самым честным сегодня театральным жанром!