/nginx/o/2011/08/12/705672t1hebf1.jpg)
Гимназические стены сегодня покидает поколение, которое родилось в начале 90-х, когда ситуация в стране отнюдь не способствовала увеличению рождаемости. Означает ли это, что набор первокурсников не обещает вузам ничего хорошего? Этот вопрос мы адресовали ректору Estonian Business School Пеэтеру Кроссу.
Все мы помним большие перемены, которыми в то время была охвачена страна: люди словно забыли о продолжении рода и занялись бизнесом. Это касается не только Эстонии, но и всей восточной Европы. Несколько лучше ситуация была в Скандинавии и южно-европейских странах, где рождаемость сохранилась на прежнем уровне. Между тем прием в вузы у нас сегодня идет успешно.
– Чем вы это объясняете?
– С одной стороны, техническим фактором, то есть системой регистрации претендентов на студенческие места. Всем молодым людям, заинтересованным в получении высшего образования, предоставлена возможность зарегистрироваться в трех вузах, а потом выбрать тот, в котором они действительно будут учиться.
Так что нынешняя статистика, которую взяли на вооружение СМИ (в вузах намерены обучаться 30 тысяч молодых людей), – это, прямо скажем, ерунда, поскольку гимназию в этом году окончили только 12 тысяч. Это технический нюанс, который искусственно увеличивает цифру. С другой стороны, молодые люди, бесспорно, хотят учиться дальше. Экономический кризис прямо указывает на то, что процент безработных напрямую связан с уровнем образования: дипломированные специалисты лучше справляются со сложной ситуацией, они более конкурентоспособны.
Управлять страной, как фирмой
– А меньше всего безработных – среди докторов наук, разумеется, в процентном соотношении. Жаль только, что сейчас людям не до науки: все повально охвачены «бизнес-лихорадкой».
– Позвольте вам возразить. Одна из важных сфер деятельности каждого университета – научная работа, и она ведется во всех университетах. Словом, в Эстонии есть ученые, и очень хорошие ученые. Просто газеты о них не пишут, в этом смысле сфера бизнеса гораздо интереснее: здесь больше конфликтных ситуаций, больше скандалов.
– А какой научной работой занимаются, например, в вашем вузе?
– Бизнес-школа – специализированный университет, у нас преподают только экономические, управленческие, предпринимательские дисциплины. В Estonian Business School одна докторская программа, которая называется – менеджмент. И наша исследовательская работа связана с управлением: как управлять предприятием, как управлять общественной организацией.
– И как, в конечном счете, управлять государством?
– Мы все-таки сфокусированы на управлении фирмами и государственными организациями. Но в планах есть и такое направление, как управление небольшими государствами. Если посмотреть, как развивалась Эстония в течение последних двадцати лет, пример нашей страны все-таки относительно успешный. И сравнение с другими маленькими государствами, в том числе европейскими, обещает интересное научное исследование.
– Значит, все-таки управление страной сравнимо с управлением фирмой? Здесь действуют одни и те же принципы и механизмы?
– Теоретически – да. Что касается любой организации, механизмы управления действуют одинаково. Но утверждение, что руководить страной можно так же, как фирмой, безусловно, спекулятивное: государство гораздо более сложная организация, и здесь много других аспектов.
– При этом нам вполне по силам научить других, как управлять своими странами?
– В определенном смысле наши профессора это и делают, работая консультантами во Всемирном банке, в Таджикистане, Азербайджане, в некоторых других, очень далеких странах. Полагаю, мы достаточно компетентны. И, например, греки, испанцы, португальцы могли бы у нас многое позаимствовать, стремясь достичь, мягко говоря, больших экономических успехов.
Частный вуз со знаком «плюс»
– Недавно министр образования пообещал, что в обозримой перспективе высшее образование будет бесплатным. На ваш взгляд, это реально?
– По всей вероятности, в ближайшем будущем нас ожидает такая картина: шесть общественно-правовых университетов (те, что раньше назывались государственными – Э.А.) и один частный вуз, дающий прикладное высшее образование.
– Как же он выживет? Если можно получить высшее образование бесплатно, кто согласится за него платить?
– Вполне закономерный вопрос. Но, с одной стороны, эстонский университет, в котором обучаются и эстонские студенты, имеет право просить у государства деньги на так называемые бесплатные места. С другой стороны, уже сегодня ясно, что программы на английском и на русском языках останутся платными и в государственных вузах тоже. И поскольку количество студентов в Эстонии уменьшится (наш разговор не случайно начался с обсуждения демографической ситуации), большие университеты прием на платные места сократят, что, кстати, уже сделал Тартуский университет. Наконец, в Эстонии обучаются и студенты из-за рубежа, например, финны.
– У них что, своих вузов нет?
– Финляндия – единственная европейская страна, в которой нет частного высшего образования. Решение покончить с ним было принято в 70-е годы прошлого века, дескать, незачем обучать в частных университетах детей богатых родителей. С тех пор все университеты в Финляндии финансируются государством, и учиться за свои деньги там невозможно. Это одна из причин того, что очень много молодых финнов, желающих получить высшее образование, уезжают учиться в Швецию, в Европу, а теперь и в Эстонию.
– Хотелось бы понять логику нашего правительства. Какой смысл в сегодняшнем сокращении количества мест, если демографическая ситуация оставляет желать лучшего? Пусть бы учились хотя бы те, кто хочет учиться.
– В этом году в Эстонии гимназию окончили 12 тысяч человек. Через три года, мы знаем точно, есть цифры, окончат 6 тысяч 200. И у нас будет столько же выпускников гимназий, сколько мест в вузах, которые финансирует государство. Так что определенная логика здесь есть.
– В таком случае, какой выход у частных университетов?
– Искать выход. И, как свойственно любому бизнесу, распространять свой бренд (главное достоинство которого, безусловно, качество) за пределы страны. Тем самым увеличивая ее престиж и потенциал.