Опыт составления расстрельного списка

Сергей Середенко переглядывается с Мартом Лааром Фото: Владимир Студенецкий

Скандальное заявление министра обороны Марта Лаара о том, что все напавшие на эстонское государство будут расстреляны, в оригинале звучало так: «Eesti riigi ründajad lastakse maha, seda garanteerin» ("нападающие на эстонское государство, будут застрелены, это я гарантирую").

Журналисты и оппозиционные политики тут же вспомнили, как Лаар расстреливал портрет Сависаара, а потом долго врал, что этого не было. А почему забыли, как Лаар врал три года назад, причем в стенах Рийгикогу, то есть под протокол, о концлагерях, устроенных русскими оккупантами в Грузии, и о сотнях грузин, расстрелянных только за то, что они грузины? А почему забыли, как тогда еще премьер-министр Лаар играл на Kanal 2 вместе с Ильмаром Таска в солдатики, рассказывая о боевых подвигах эстонцев? То есть долго этот истинный патриот Эстонии шел к посту министра обороны, но верно.

Заявление о том, что (гарантированно, под гарантию Лаара) будут расстреливать, взбудоражило общество. Истинные патриоты сдержанно, с достоинством отметили в комментариях: «Õige jutt!». Те, у кого с нервами похуже, заметались: да как же это так, да как же это без суда, да как такое можно говорить, да еще в цивилизованном обществе… Чуть ли не в отставку «милого лжеца» отправлять собрались…

Я же хотел бы порассуждать о том, КОГО собрался (гарантированно) расстреливать Лаар. И именно с этой целью привел фразу Лаара в оригинале, чтобы было отчетливо видно, что он использует для обозначения объекта нападения. А начну чуть издалека – с вопроса.

Как официально называется страна, у которой такой замечательный министр обороны и в которой мы имеем несомненное счастье проживать? Эстонская конституция дает по меньшей мере три ответа на этот вопрос (российская (!) – 2!) – «Эстония», «эстонское государство» и «Эстонская Республика». По частоте употребления в конституции они расположены именно так.

Понятно, зачем большой России два названия – «Россия» и «Российская Федерация». На первый взгляд непонятно, зачем маленькой Эстонии – три.

А все дело в том, что, согласно господствующей в Эстонии правовой доктрине, государство – юридическое лицо. И об этом прямо говорится в законе. Как и многое в эстонском праве, эта доктрина – явный архаизм и уже лет пятьдесят как не актуальна. Действительно, а какие еще государства заявляют о себе как о юридических лицах? Доктрина эта была импортирована в Эстонию при разработке конституции 1920 года и заимствовали ее… из конституции Веймарской Республики. И с тех пор доктрину не меняли. Интересующимся этим вопросом могу рекомендовать несколько добротных работ Хайнриха Штайнера в Juridica.

При формальном текстовом равноправии трех названий страны конституция все-таки «Эстонской Республики», и то же словосочетание мы видим на всех официальных табличках, печатях и бланках. Можно (крайне упрощенно) предположить, что «Эстония» - это «страна» (в смысле «люблю страну, но ненавижу государство…»), «Эстонская Республика» - «государство» в общеупотребительном понимании как система отношений, а «эстонское государство» - государство в сугубо эстонском понимании, как юридическое лицо. Это очень неточно, и очень приблизительно, и эстонский язык тут только препятствует пониманию: переведите, например, использованный в конституции 1920 года термин Eesti Riigiwõim? Я вижу, например, четыре возможных перевода.

Тем не менее, Лаар говорит именно об «эстонском государстве», а не об «Эстонии» или «Эстонской Республике». О юридическом лице, в котором он – член правления. Виноват – правительства. И расстреливать будут тех, кто на это лицо покушается. Много ли таких?

Да, почитай, все мы тут, внизу. Любой обжалованный в суде штраф за превышение скорости – это в буквальном смысле антигосударственная деятельность, так как ответчиком в суде выступает государство (как пишут в судебных решениях – «через полицию»). Причем именно «антигосударственная» (riigivastane), о чем прямо говорит слово versus в названии судебных дел.

Я антигосударственной деятельностью занимаюсь давно (просьба не выдирать цитату из контекста!) – с переменным успехом. Поскольку деятельность эта практически безнадежна. Из всех бывших союзных республик Эстония – единственная, прямо прописавшая у себя в конституции особенные административные суды, - суды, в которых ответчиком выступает само государство. Государство судит «независимый» судья, находящийся на зарплате у государства, и выносящий решения именем государства – решения суда в Эстонии выносятся «Именем Эстонской Республики». Судит на основании особого процессуального закона (абсолютно драконовского), и очень часто – на основании особых материальных норм, например, Закона о государственной (без)ответственности. И попробуйте заявить судье отвод на этих основаниях – он, а гораздо чаще – она, просто не поймет, о чем это ты. Это – об эстонском понимании фразы «перед законом все равны».

Всех этих защитных мер, защищающих государство от населения (вспомним тут кстати, что никакого общего мнения по вопросу о том, что такое «народ Эстонии», нет), оказывается, мало – теперь надо расстреливать. Как только что расстреляли Карэна Драмбяна – без суда и следствия. А что было бы, поведи себя Карэн так же в какой-то частной конторе? Вполне возможно, что остался бы жив.

Сгущаю ли я краски? Нисколько. Время бежит быстро, и многое так же быстро забывается. Уже практически забылось ощущение полной беззащитности перед этим юридическим лицом до и после бронзовой ночи, когда правительство просто делало то, что хотело – без всякой оглядки даже на ту пародию на законы, которая у нас, как казалось, все-таки есть. Когда министр юстиции Ланг обвинил Максима Демидова в том, что тот… не выполнил настоятельную рекомендацию правительства «оставаться дома», разосланную всем… по SMS. И судья отнесся позже к этому со всей серьезностью – объясни, почему не выполнил?!

Многие русские юристы тогда, не сговариваясь, выступили единым фронтом, и эту ситуацию ценой огромных усилий удалось как-то переломить. И за это надо благодарить весь состав Центра информации по правам человека, Леонида Оловянишникова, Владимира Садекова, Александра Кустова. И – Карэна Драмбяна. Причем нашелся герой и на эстонской стороне – судья Виолетта Кываск.

Всего год спустя такую же беззащитность мы чувствовали во время грузино-осетинского конфликта, когда на нас вывалили просто потоки вранья о русских казаках, которые «врываются в села, убивают, грабят, насилуют». А сейчас, как видим, это снова возвращается.

Как итог, с внутренними врагами эстонского государства понятно – это все население, не состоящее на государственной службе. Включая, кстати, и «истинных эстонцев», которым адресует свою рекламу молочная фирма Farmi. Тех, для которых заявления Лаара – õige jutt.

Теперь о врагах внешних, причем поименно, так как Лаар говорит именно о личностях, которых можно «расстрелять», а не о государствах, которым можно «дать отпор». Нельзя же расстрелять… Латвию.

Очень мне тревожно, например, за жизнь российского депутата Сергея Маркова, из-за которого в Эстонии уже вспыхивали несколько уголовно-дипломатических скандалов. Потому как именно Маркова эстонское государство официально назначило вдохновителем пресловутых «кибератак», с которыми эстонцы опозорились на весь мир, но продолжают гнуть свое. «Мы атакованы!» - орали Лаар с Ансипом после бронзовой ночи. «Атакованы!» - на вдохе, когда рука с дубинкой поднимается вверх. Энергичное и короткое «Мы!» - на выдохе, с ударом.

Как будут расстреливать? Создадут группу внешних экзекуций, как израильтяне, или как-то еще? И как вести себя Йохану Бэкману, если ему вдруг разрешат въезд в Эстонию? Воспринимать это, как приглашение на казнь? Не знаю. Пока.

Живи я в нормальном государстве, я бы присоединился к хору тех, кто требует отставки Лаара. Чтобы он не царапал больше своей щетиной объективы телекамер. Но нормальное государство – это, по Жванецкому, «здесь, там, где нас нет». А я живу в эстонском государстве. И должен, следуя наказу Ильвеса, «наслаждаться жизнью в правовом государстве».

Сейчас, только штаны подтяну.

Русский омбудсмен