Журналист Симон Шустер, работающий на агентства Reuters, The Associated Press, издания The Moscow Times и Foreign Policy (один из старейших американских внешнеполитических журналов) приходит на страницах журнала Time к выводу, что от последовавшей за терактами 11 сентября 2001 года войны с международным терроризмом больше всех выиграла Россия.
Шустер вспоминает, как, когда 20 сентября 2001 президент США Джордж Буш в ответ на террористические атаки провозгласил «войну с терроризмом» (кавычки оригинала) и призвал на помощь народы всего мира, уже через четыре дня, вопреки советам своих генералов, президент России Владимир Путин принял это предложение, создав таким образом коалицию, подобной которой не существовало со времен Второй мировой войны. Шустер предполагает, что причиной согласия была отнюдь не простая солидарность.
Еще до того, как Путин стал президентом и задолго до падения башен-близнецов, он и сам выдвинул идею глобальной войны с терроризмом, которая должна была оправдать войну России в Чечне. Автор признает террористическую деятельность чеченцев, особо вспоминая Буденновск с 1500 заложников, вспоминает он и серию взрывов домов в Москве и других городах в 1999 году, в которых, как он пишет, «также обвинялись чеченцы». И тогда началась вторая чеченская война. Однако, считает Шустер, далеко не очевидно, что чеченские боевики являются частью глобального исламского терроризма. Аслан Масхадов, бывший полковник Советской Армии, был ближе к коммунистам, чем к исламистам, и, как утверждается, не было доказательств тому, что он получал значительную помощь со стороны.
Чеченская война не вызывала на Западе симпатий по отношению к России, ее считали, скорее, восстанием, которое Москва пытается подавить, впрочем, пишет Шустер, не вызывали симпатий и боевики.
И вот в конце 1999 года, во время президентской предвыборной кампании, Буш призвал к окончанию войны в России: «Даже если мы поддерживаем российские реформы, мы не можем поддерживать российскую брутальность. Когда российское правительство нападает на мирных жителей, оставляя сирот и беженцев, оно не может более рассчитывать на помощь международных организаций».
Но когда Буш сам объявил войну с терроризмом, эта его риторика быстро испарилась. Путин же, первый позвонивший 11 сентября Бушу, вежливо предложил свою помощь во вторжении в Афганистан, пропустив позже корабли через российские воды и не возражая против военных баз в Центральной Азии, даже постоянных, как в Узбекистане.
И сегодня война с глобальным терроризмом остается одной из главных политических тем Путина, между тем как пришедший в Белый дом Барак Обама пытается изъять эту фразу из лексикона, обычно указывая на конкретного врага. Таким образом Шустер оправдывает Арабскую весну, утверждая, что власть от Египта до Ливии и Сирии пытались свергнуть революционеры, а не какие-то «иностранные террористы, связанные с мировым джихадом». Мало стран на Западе всерьез верит, что за Арабской весной стоят террористы, – полагает автор статьи.
Но за 10 лет, прошедших с тех пор, как Буш объявил войну глобальному терроризму, эта идея чаще использовалась для пропаганды, чем для того, чтобы предотвратить нападения, подобные 11 сентября, – интригующе заканчивает автор, припоминая слова бывшего советника Путина Илларионова, который сказал, что бороться с терроризмом бессмысленно, ибо терроризм – это метод, а никому же не придет в голову объявлять войну, например, танкам.