Жизнь на пушной фабрике: восемь месяцев в клетке, чтобы стать накидкой

На крупнейшей в странах Балтии пушной фабрике, расположенной в трех десятках километрах от столицы в деревне Карьякюла с двумястами жителей для горожанина сейчас самое красивое время: на фоне белейшего снега в клетках «всего» 3500 племенных животных. Больные и слабые убиты и сварены на корм, шкурки тысяч зверьков украсят воротники, пойдут на шубы или на шапки. Если когда-то кого-то и пускать в это место, то именно сейчас, поскольку новый производственный сезон только начинается, пишет Postimees.

Выходим с членом правления предприятия Марге Тийдус во двор, окруженный примерно трехметровой колючей проволокой, где я вижу многометровые навесы. С каждым шагом в нос все сильнее забивается зловоние. Тийдус ведет нас к серебристым лисам, которые еще с расстояния в несколько десятков метров буравят меня злыми взглядами. Слышу, как животные царапают металлическую решетку.

Эмоции вырываются наружу – я в шоке. Кажется, лисы тоже. Они начинают прыгать в крошечных клетках, пытаясь сбежать от гостей. Сотни лис смотрят мне прямо в глаза и в то же время пытаются отползти сквозь решетки под клетки, оставляя на белом снегу многометровые желто-черные параллельные полосы. Переход с одной стороны навеса до другого кажется невозможным – я это сделал бегом, но и это показалось слишком долгим. «Тише-тише», - успокаивает Тийдус самок лис.

В клетках Balti Karusnahk AS сейчас 1434 синих лис, 1622 серебристых лис и 540 норок. После появления лисят животных на ферме становится в несколько раз больше – около 12 000. На фото - рыжая лиса. Фото: Mihkel Maripuu

От рождения до накидки

Всего под деревянным навесом около 1600 серебристых лис с лучшей шкурой, единственной задачей в жизни которых является получение потомства.

Кличек у них нет, но все животные пронумерованы, взвешены и измерены. Для серебристой лисы номер 221 560 процесс изготовление накидки на Балтийской пушной фабрике начнется в восьмой раз. Она беспокойна, рычит и прыгает с одного конца клетки в другой.

Она всю жизнь прожила в этой самой клетке, и каждый год рожала по три лисенка. «Скоро начнем их осеменять, и весной они принесут новых»,- говорит Тийдус.

Процесс, по словам Тийдус, схож с оплодотворением коров: «Сначала у самца берется семя и переносится пипеткой самке». Лисята рождаются в материнской клетке и вместе с матерью пересаживаются в деревянный ящик.

Двухмесячных лисят отделяют от матерей и сажают в свои клетки. У них потомства не будет.

Шкурки продают за пару десятков евро – за восемь месяцев жизни животные должны стать люксовыми.

В среднем у одной лисы рождается четыре лисенка. Лисят помещают с матерью в деревянный ящик, расположенный рядом с клеткой матери, где они могут провести вместе первые недели. Затем их разделяют по разным клеткам, где они сидят еще шесть месяцев, а потом отправляют на убой. Фото: Mihkel Maripuu

Шкурки, по словам Тийдус, обрабатывается так, что это не наносит вреда окружающей среде. На третьем этаже фермы за 30 евро можно купить шкурку норки. Цена обработанной шкурки серебристой лисы стоит около 80 евро. Фото: Mihkel Maripuu

Братья на еду

Одним из важных моментов дня лис и норок является раздача пищи. «Они становятся беспокойными. Каждый хочет, чтобы его накормили первым. Они уже издалека слышат, завелся ли пищевой трактор других животных»,- говорит Тийдус. Поскольку скоро начнется период оплодотворения, животных, по словам Тийдус, кормят хорошим кормом.

«Они получают сваренные и смешанные отходы мясных комбинатов», - говорит она. И лисята в период роста получают рыбий жир и другие отходы ферм, но перед убоем в пищу подмешивается мясо лис и норок предыдущего поколения.

«Да, перед убоем лисам дается и лисье мясо»,- говорит Тийдус. На последний завтрак идущим на убой лисам могут дать мясо их собратьев.

По нашей просьбе работник фермы Александр соглашается продемонстрировать кормление животных. Он курсирует на маленьком тракторе и при помощи помпы раздает по клеткам напоминающую землю субстанцию. Животные едят это жадно.

Работник Александр за рулем трактора для кормления. Корм для лис и норок смешивается из отходов крупных эстонских мясокомбинатов. В октябре этого года, когда щенки лис и норок вырастут, в их пищу будут подмешивать мясо лис и норок предыдущего поколения. Фото: Mihkel Maripuu

И хотя то, что дал Александр выглядит не очень хорошо, лисам корм очень понравился. Фото: Mihkel Maripuu

Свежевание с дочерьми

Ферма кажется сердцем Карьякюла: от двора школы, расположенной на пригорке, до крупнейшей в странах Балтии пушной фермы всего несколько минут ходьбы. По словам Тийдус, здесь работает несколько местных семей, в которых и родители, и дети из дня в день ходят на работу на пушную фабрику.

«Мой брат – разводчик норок, отец и дядя были разводчиками норок, сестра и мать – разводчики норок», - говорит раздававший пищу животным Александр.

Причин для паники, по его оценке, никто из них не понимает: «Что тут думать? Разве пластмасса лучше для окружающей среды, чем натуральный мех? Кто будет есть отходы мясной промышленности?»

Сейчас работникам приходится противостоять угрозам защитников животных: «Отправляют сообщения и звонят, говорят, что мы – убийцы».

«Что моя жена думает об этой работе? Она тут, со мной! И когда дети вырастут, они тоже будут работать на фабрике. Нет разницы – здесь или за границей, потому что в Финляндии такого шума нет»,- говорит Александр.

Я уходил с фермы с противоречивыми чувствами, но кислый лисий запах и глаза отбывающих пожизненное заключение животных явно останутся со мной навсегда.

Эстония никогда не была так близко к закрытию пушных ферм, как несколько дней назад. Для принятия соответствующего закона в парламенте не хватило всего четырех голосов.

Если посмотреть на экономические результаты эстонских пушных фабрик последних лет, кажется, что запрет, которого требуют защитники животных, и не нужен. Эта сфера деятельности так и так взяла курс на снижение. Или еще удастся что-то спасти? Продолжение читайте здесь.