/nginx/o/2019/08/18/12477666t1hd963.jpg)
Пальцев двух рук не хватит, чтобы пересчитать заключенные между прокуратурой и обвиняемыми соглашения, которые судья Тартуского уездного суда Эркки Хинсник отказался утверждать. Правда, у прокуроров нет причин для обиды, поскольку позже они все же добиваются желанного решения от коллег Хирсника, пишет Postimees.
За последние девять месяцев Хирсник не утвердил 15 соглашений. «Сейчас у меня в производстве какие-то дела, в отношении которых я должен решить, что с ними делать – утвердить или нет», - говорит судья Хирсник.
Он не может объяснить, почему даже после десятого объяснения в суд продолжают поступать абсолютно идентичные соглашения: «Возможно, прокуратура просто не согласна с моей позицией и остается верна себе».
Если судья не утверждает соглашение, у прокуратуры остается два варианта: привести соглашение в соответствие, или остаться при своем мнении и направить дело в суд снова в порядке общего производства. Лыунаская окружная прокуратура выбрала последний. В такой ситуации рассмотрением дела занимается другой судья.
«И другой судья выносит решение, которого хотела прокуратура», - отметил прокурор Тоомас Лийва.
Последнее постановление, в котором Хирсник отказался от договорного производства и вернул материалы дела в прокуратуру, относится к 16 июля. В двух словах: речь идет о деле, когда в Выру за рулем автомобиля был пойман Яак, находившийся в состоянии уголовно наказуемого опьянения, который решил пойти с прокуратурой на соглашение. При подобных нарушениях - обычный ход, поскольку это экономит время.
Прокуратура предложила Яаку шесть месяцев тюрьмы, в которую он в реальности не попадет, если в течение полутора лет не совершит нового преступления и будет находиться под контролем за его поведением. Также ему нельзя употреблять алкоголь и нужно пройти программу «Более трезвая и здоровая Эстония». Яак был на это согласен.
А судья Эркки Хирсник – нет. Почему, он детально объяснил в постановлении на пяти страницах.
В целом судья пришел к выводу, что за поведением нарушителя не нужно устанавливать контроль. Поскольку он попался в уголовно наказуемом опьянении за рулем впервые, риск возникновения рецидива, по оценке Хирсника, невелик. Не были установлены никакие признаки того, что в будущем он не может являться законопослушным.
«Я подчеркиваю: если многое указывает на нахождение в состоянии опьянения, то я могу опираться на эти факторы. Но тут возникают новые вопросы, - объясняет Хирсник. – Я утверждаю, что если у человека есть проблемы с алкоголем, это не может безусловно означать, что он совершит преступление. У многих людей есть проблемы с алкоголем, и они не совершают преступлений».
Но прокуратура так не считает: то, что у Яака есть серьезная проблема с алкоголем и поэтому он нуждается в контроле поведения, доказывают выписки из базы данных полиции. Например, однажды Яака доставили пьяным домой и передали под опеку матери. Тогда он упал и разбил лицо. Спустя некоторое время друзья беспокоились, что пьяный Яак куда-то пропал. Позже выяснилось, что во хмелю он ушел к какому-то Урмасу.
Эти сведения судью не убедили. По его оценке, информация, найденная в базе данных полиции, не обязательно должна быть точной: «Эта информация вносится в базу чаще всего по словам, сказанным по телефону. Составитель данных может добавить туда какие-то свои умозаключения. Поэтому опираться на такую базу, это все равно, что опираться на сплетни».
Хирсник уточнил Postimees, что в работе полиции база данных может быть ценным вспомогательным средством при планировании, но при вынесении судебного решения нужно быть полностью уверенным в достоверности информации. На основании записей базы данных быть уверенным нельзя.
Или еще одно более раннее постановление, в котором свою роль сыграл государственный регистр действующих наказаний: «Регистр наказаний, к сожалению, является базой данных крайне низкого качества, - написал Хирсник. – Согласно выписке [из Регистра наказаний] у обвиняемого имеется 12 действующих административных наказаний. Но то, что так указано в выписке, все же не означает, что это соответствует действительности».
«Это его позиция. Мы в прокуратуре так не считаем, - сказал старший прокурор Лыунаской окружной прокуратуры Тоомас Лийва в ответ на критику полицейской базы данных. – Мы уважаем полицию, они делают важную работу. В таких ситуациях задачей полиции является фиксировать. Я не могу сказать, почему судья эти данные не принимает».
На этом вопросе – поиск максимально лучшего решения для наказания пьяных водителей – именно Лийва собаку съел. Звоночек прозвенел в августе 2015 года, когда 23-летний Ранди в состоянии сильного опьянения въехал в дерево в Тартумаа. В результате аварии погибли четыре человека: сам Ранди, его ровесник Стен и две 15-летние девушки.
Когда на последовавшей после аварии пресс-конференции журналист спросил у Лийва, что государство предпримет, чтобы в будущем предотвратить тяжелые аварии, совершающиеся пьяными водителями, прокурор не нашел, что ответить.
В 2016 году ситуация изменилась. Министерство юстиции решило, что вместо последствий нужно заниматься причинами. Другими словами, лечить злоупотребление алкоголем, в худших случаях – алкогольную зависимость. Это и делается в Лыунаском регионе под руководством Лийва.
Он объясняет, что если нарушение совершается впервые, дело обычно решается по принципу оппортунитета, то есть производство прекращается. Начиная с 2016 года, по принципу оппортунитета было прекращено 600 уголовных дел, связанных с пьяными водителями. Но в случае оппортунитера на клиента, как говорит сам Лийва, накладываются три обязательства: он должен участвовать в реабилитационной программе, которую ведет дорожный психолог Гуннар Мейнхард; в рамках программы «Более трезвая и здоровая Эстония» посещать врача; и в течение определенного периода сдавать кровь на анализ. Целью этого является проверка, действительно ли человек начал пить меньше.
В случае Яака прокуратура не увидела, что прекращение производства может ему помочь. На это указывают и выписки из полицейской базы данных: «Мы никому не хотим плохого. Наш опыт показывает, что освобождение таких граждан из-под стражи без контроля поведения не работает. На основании своего опыта я могу утверждать, что так называемых банных любителей пива очень мало, а злоупотребляющих очень много, и многие из них являются зависимыми больными. Контроль поведения - это и есть работа над причиной».
В начале сентября 37-летний Хирсник отметит три года работы судьей. Больше всего из принятых им решений общественности известен случай директора школы Краби Але Спренг. В январе – после длившихся много лет обвинений, слухов и беспочвенного вранья – судья Хирсник оправдал Спренг.
Знающие Хирсника люди описывают его как очень принципиального служителя Фемиды. Поэтому неудивительно, что в его постановлениях так тщательно объясняется, почему суд не может легкомысленно назначать контроль поведения.
«Вопрос в том, из чего исходить при назначении контроля поведения. К сожалению, закон об этом ничего не говорит, - говорит Хирсник. – До сих пор я считал возможным, что суд сам сможет это определить. Именно поэтому эти дела были так длинно и основательно проанализированы».
То есть, если исходить не из чего, нужно самому найти рациональное объяснение, что могло бы помочь прийти к соответствующему пониманию. Это судья и делал.
Советник службы пенитенциарного права и ведения производства Министерства юстиции Маркус Кярнер признал, что законотворцы предотавили судам огромное право при принятии решения о введении контроля за поведением.
«Ясно, что условное освобождение обвиняемого от наказания с контролем за поведением ограничивает его права больше, что освобождение без контроля за поведением, и это нужно иметь в виду, выбирая между двумя вариантами, - сказал он. – При условном освобождении от наказания важно то, чтобы человек не повторил своего поступка».
В том, что в рамках общего производства у другого судьи прокуратура все же добивалась желаемого решения, Хирсиник большой трагедии не видит. Напротив, в этом и состоит красота судебной системы.
«До тех пока у нас судьи – люди, а не роботы, это неизбежно, особенно при назначении наказания. У судьи есть большое пространство для обдумывания, и разные судьи выносят разные решения».
В ноябре 2017 года в Пенитенциарный кодекс была внесена поправка, согласно которой суд во время контроля за поведением может поместить обвиняемого для исполнения запрета на употребление алкоголя под охрану электронного прибора. Проще говоря, под алкозамок.
Спустя два года такие алкозамки нигде не появились, поскольку два проведенные на их закупку тендера провалились. Во время первого конкурса не поступило ни одного отвечающего требованиям предложения, а на второй вообще не поступило ни одного предложения.
Сейчас проходит третий тендер, и, как заверило Министерство юстиции, ведутся переговоры с одним поставщиком услуги. А до тех пор придется смириться с «алкозамком бедняка» - так прокурор Тоомас Лийва называет анализ крови, который должны сдавать пойманные пьяными за рулем водители, чтобы доказать, что они борются с алкозависимостью.
Биомаркер в крови показывает, сколько алкоголя принял сдававший анализ в течение последних недель. Если в результате окажется меньше 1,3 процента, то все хорошо: в последние недели с алкоголем не перебарщивали. Показатель выше этого предела означает, что алкоголь употреблялся в количестве больше разумного. Показатель выше 1,3 говорит том, что в течение последних двух-трех недель исследуемый выпивал по две большие кружки пива или по три стакана вина в день.
Если показатель превысит предел, может последовать внеочередной доклад уголовного надзирающего. Человека могут обязать отказаться от алкоголя совсем, в худшем случае - отправить за решетку во время действия условного срока.
Но результаты анализа крови не всегда могут быть заслуживающими доверия. Это признает и прокурор Лийва. По этой причине прокуратура снова сталкивалась с Хирсником, который из-за невысокого доверия к анализам крови также отказывался от договоренностей с обвиняемыми. Кроме того, такие анализы не предусматриваются правовыми актами.