Живущая в Кехра Эльми Або, чье гражданство Эстония не признает, вспоминает, как жившие в Абхазии эстонцы все же держались друг друга: "А какой огонь Ивановой ночи был у нас всегда! Этого мы не забыли - это же эстонское".Фото: Tairo Lutter
Эльми Або (72) родилась в абхазской деревне Сулеви в семье эстонцев. Более 20 лет она живет в однокомнатной квартире в Кехра. В ее приобретении помогла Эстония, однако эстонского гражданства у Эльми нет. Только долгосрочный вид на жительство и серый паспорт. Решение о предоставлении Або гражданства могло бы создать прецедент, который облегчил бы мытарства многих ее собратьев по несчастью, пытающихся стать гражданами Эстонии. Вернуться в Эстонию проработавшую всю жизнь поваром Эльми и ее сына Андрея заставила грузинско-абхазская война, оставившая болезненный след, пишет Postimees.
«Мы были полуголодными! Хорошо, что жили в деревне. Работали и получали еду. Муж все говорил, вдруг станет получше, но ничего лучше не становилось», - делится воспоминаниями Эльми. «Мы и жили деревенской жизнью. Жили тем, что выращивали сами», - добавляет Андрей. Для того чтобы вернуться в Эстонию, Эльми Або получила в посольстве Грузии в Москве грузинский паспорт. Здесь она стала обладательницей серого паспорта, то есть лицом без определенного гражданства. Она, конечно, владеет эстонским языком, но поскольку в школе эстонский язык не учила, отказывается сдавать экзамен на гражданство.
В действительности она и не должна была бы сдавать экзамена, если бы государство признало ее - как потомка оптанта - право на гражданство Эстонии по рождению. Оптанты – люди родом из Эстонии, которые проживали за пределами страны, преимущественно в России и на территории всего СССР, которым молодая Эстонская Республика дала право на получение эстонского гражданства.
Департамент полиции и погранохраны (PPA) не признал права Эльми на гражданство, поскольку считает условием для оптации возвращение в Эстонию. Эльми Або пытается доказать свое гражданство через отца Арнольда Або и его мать Лийзу Або, которые действительно не вернулись в Эстонию, но которым было выдано свидетельство об эстонском гражданстве.
Поэтому Эльми не успокоилась, когда РРА вернул ей ходатайство о выдаче ИД-карты. Она подала протест на решение об отказе, который ей помогла составить входящая в Общество потомков оптантов Леэни Лангебаум.
Лангебаум говорит, что в выданном бабушке Эльме Лийсе Або свидетельстве о гражданстве был текст, что ее вместе с ребенком признают гражданами Эстонской Республики. На отрывной части свидетельства, которая сохранилась в Народном музее, можно прочесть «гражданство принято». При этом на свидетельстве нет отметок о том, что гражданство является условным или что у получателя свидетельства возникла обязанность уехать в Эстонию.
Более того, возвращая ходатайство Эльми Або об ИД-карте, РРА не учло и того факта, что ее бабушке и отцу в 1920 году были выданы эстонские паспорта. А именно, Лангебраун и историк-любитель Андрес Ауле обнаружили, что паспорта выдавали и тем оптантами, которые в Эстонию не возвращались.
Ауле считает, что о человеке, которому выдан паспорт, нельзя сказать, что он не является гражданином и что у него лишь была возможность им стать.
На то же ссылалась в программе канала ЭТВ «Очевидец» (06.02.2019) и советник Министерства внутренних дел Руть Аннус, отозвавшаяся о выданных за пределами территории страны зарубежных паспортах: «Если государство дает человеку паспорт, оно считает этого человека гражданином».
Теперь Аннус добавила, что РРА рассматривает каждый случай по отдельности и выясняет, является ли каждый конкретный человек гражданином Эстонии.
Ключевым вопросом случая Эльми Або и является: при помощи каких аргументов РРА сможет доказать справедливость своего утверждения, что получившие эстонские зарубежные паспорта бабушка и отец Эльми не считались гражданами Эстонии.
Предоставление гражданства Эльми Або не означало бы, что право на гражданство автоматически возникло бы у всех 80 000 потомков оптантов. Лишь 10 000 из них Эстонская Республика выдала в Москве в период 1920-1922 годов заграничные паспорта.
Многие оптанты с паспортами тогда вернулись в Эстонию, но как выяснилось, не все.
Леэни Лангебраун уточнила, что в основном вернулись оптанты, жившие в городах неподалеку от Эстонии. Жившие далеко селяне добраться до Эстонии не смогли, поскольку в тех краях шла гражданская война.
Почему возникла проблема?
Практика РРА в признании гражданства по рождению у потомков оптантов изменилась в 2015 году. До того времени предполагалось, что потомок оптанта приобрел гражданство Эстонии самим фактом своего рождения.
В 2018 году министр внутренних дел Андрес Анвельт объяснил это тем, что в 2002-2014 годах в зарубежные представительства Эстонии (преимущественно в России) как потомки оптантов обратилось 40 000 человек, не все из которых утверждали, что являются гражданами, но пытали счастья на предмет получения эстонского паспорта.
Признание права потомков оптантов на гражданство изменилось в 2015 году. Обсуждавший вопрос Государственный суд в 2018 году пришел к выводу, что идеей оптации было то, что человек для вступления в гражданство должен был переехать жить в Эстонию, а не оставаться в советской России.
Для получения ясности МВД заказал в Тартуском университете анализ историков и правоведов. Руководитель отдела политики гражданства и миграции Министерства внутренних дел Руть Аннус говорит, что и они пришли к выводу, что для получения гражданства оптант должен был вернуться в Эстонию. Postimees попросил назвать страницу анализа, на которой это можно прочесть: «Это ясно сказала руководитель исследовательской группы Марью Лутс-Соотак во время презентации анализа».
Теперь стране, по словам Аннус, нужно решить проблемы тех людей, которым она по ошибке предоставила гражданство в период 2003-2015 годов, хотя их родители-оптанты в Эстонию не переселились: «Те, чьи предки в Эстонию не переселились, гражданами Эстонии не являются».
«Люди читали разные документы. У нас тут есть историки-любители, есть другие, которые берут один или другой документ и начинает делать выводы. Мы же опираемся на анализ правоведов и историков Тартуского университета. В Эстонской Республике может быть только одна политика гражданства, исходящая из правовых актов, и формировать ее государству», - добавила Аннус.
Если государство не признает гражданства Эльми Або, это, по словам историка-любителя Андреса Ауле, поставит под вопрос принципы правового государства.
По словам Ауле, РРА не волнует гражданство Эльми Або, но он предполагает, что взволновать должен прецедент: государство не признает гражданство Або из соображений безопасности. Если бы РРА признал гражданство Або, ему пришлось бы признать его у многих других, в том числе, эстонцев, живущих в России. Но Ауле спрашивает: «Нужно ли отказываться от принципов правового государства – я считаю, что переписывают историю – по той причине, что мы боимся обрусевших эстонцев или бесконтрольного наплыва русских, или связи с Эстонией?»
Согласно анализу, проведенному Тартуским университетом, весьма сомнительно, чтобы Министерство внутренних дел к 1940 году изменило свою прежнюю позицию, что оставшиеся в России оптанты являются гражданами Эстонской Республики. «Если мы хотим считать себя правопреемниками первой республики, нам нужно уважать решения и обещания первой республики, как хорошие, так и плохие. Даже тогда, когда это неудобно», - говорит Ауле.
На гипотетическую угрозу безопасности ссылался и министр внутренних дел Март Хельме (EKRE) на пресс-конференции правительства, когда Postimees поинтересовался, как правительство будет решать вопрос гражданства абхазских эстонцев, что было обещано в коалиционном договоре.
«Угрозой безопасности является то, что в Российской Федерации есть около 200 000 человек, которые в случае определенного расширения закона могли бы сказать, что юридически у них есть право получить эстонское гражданство. /…/ Я считаю, что это создало бы для нас серьезную демографическую проблему, культурную проблему, языковую проблему», - объяснил Хельме.
Годами изучавший историю и генеалогические древа кавказских эстонцев Андрес Ауле на основании двух генеалогических анализов считает возможным, что за восточной границей сейчас живут 70 000-80 000 потомков оптантов, но добавил, что это является предположением. Ауле отмечает, что и он не считает правильным, чтобы эстонский паспорт превращался для граждан третьих стран в своего рода билет на автобус в Шенгенское пространство. «Я убежден, что оптанты были гражданами Эстонии, - говорит Ауле. – Правда неудобна Эстонской Республике, но у нас мало людей. Я предлагал некоторым политикам обдумать возможность, чтобы гражданство потомком оптантов по рождению признавалось при условии, что они приедут жить в Эстонию и проживут здесь, например, три года или пять лет. Так можно было выделить тех, кто действительно хочет иметь связь с Эстонией».
Определяющим, по словам Ауле, должно быть то, чтобы их гражданство после этого все же считалось гражданством, приобретенным по рождению, и их не заставляли бы сдавать экзамен, в отличие от тех, кто получает гражданство в порядке натурализации.
По словам руководителя отдела МВД Руть Аннус, в случае наличия политической воли для тех, чьи предки-оптанты не вернулись в Эстонию, можно найти другое решение: «Я знаю, что это бьет по чувствам многих абхазских эстонцев, которых не сочли гражданами, раз их предки-оптанты не вернулись в Эстонию. Мы о них не забыли. Но решением не может быть гражданство по рождению».
Министр внутренних дел пообещал поставить вопрос о гражданстве абхазских эстонцев в кабинете министров, где его еще не обсуждали.
А Эльми Або ждет ответ от РРА на свой протест, он должен поступить к 26 марта.
Чиновник предоставил Эльми Або ложную информацию
Эльми Або с сыном Андреем Або.Фото: Eero Vabamägi
Юридические мытарства Эльми Або начались 11 декабря прошлого года в Таммсаареском бюро Департамента полиции и погранохраны в Таллинне, куда она пришла, чтобы подать ходатайство на ИД-карту.
Эльми и ее сын Андрей Або попали к служащей Мааре Альтвялья, которая крайне внимательно прочла документы Эльми и сказала: «По действующему сейчас закону Эстонии у вас есть право на получение эстонского гражданства по отцу». Это оказалось несколько неожиданно, учитывая прежнюю позицию РРА и Министерства внутренних дел.
Тогда Альвялья добавила: «Вы получите гражданства по отцу при условии, что откажетесь от грузинского гражданства. Для нас вы сейчас являетесь гражданкой Грузии».
Паспорт Грузии Або взяла для того, чтобы иметь возможность пересечь границу при возвращении на родину.
Або сказала, что это настолько сложно, что она лучше будет жить дальше как жила. Альтвялья сделала копии документов и пообещала перезвонить в тот же день. Выяснилось, что Або нужно еще раз прийти на Таммсааре.
Примерно через месяц, 15 января она снова пришла в полицию. На этот раз Або дали больше надежды. «Я не знаю, слышали ли вы, что сейчас на рассмотрении в парламенте такой вопрос, что людей, получивших гражданство по оптации, будут считать гражданами по рождению, но этот закон еще не вышел», - сказала Альтвялья. Она приняла ходатайство Або о выдаче ИД-карты и добавила, что если Рийгикогу утвердит закон, Або будет считаться гражданкой Эстонии по рождению.
«Тогда больше не будет требования о том, что нельзя иметь несколько гражданств. Также и ваш сын станет гражданином по рождению - через вас, но сейчас закон еще только в рассмотрении. Вот такие дела», - объяснила служащая.
Або сделала фото для ИД-карты в автомате и заплатила госпошлину в размере 10 евро. «Теперь будем ждать», - сказала она, выходя из бюро полиции.
Спустя сутки Postimees начал выяснять, о каком изменении закона говорила служащая. Выяснилось, что такого законопроекта в работе Рийгикогу нет. Пресс-секретарь Департамента полиции и погранохраны Кристьян Лукк сказал, что речь идет о ложной информации.
«Чиновник, который общался с Эльми Або, видел дискуссии на эту тему в СМИ, но плохо объяснил, поэтому могло возникнуть ощущение, что есть план какого-то изменения закона», - добавил Лукк.
Або смеется, что раньше жизнь была намного проще. «Вы еще не утратили надежду?» - спросил журналист у нее. «Не утратила», - ответила Эльми.
/nginx/o/2020/03/10/13000728t1h05b4.jpg)
/nginx/o/2020/03/10/13000729t1he681.jpg)