/nginx/o/2010/11/25/472972t1h6843.jpg)
Есть ли в Эстонии свежие, в хорошем смысле агрессивные журналисты, по-настоящему помогающие строить эстонское общество? Это спрашивают у меня в Финляндии. Я вынужден отвечать, что был один, но он куда-то пропал, видимо, за границу, пишет финский журналист Сами Лотила в газете «Столица».
Если серьезно, новое поколение журналистов в Эстонии не появилось, потому что зарплаты в медиафирмах настолько мизерные, что талантливая молодежь направится работать скорее в ИТ-фирму или водителем автобуса или такси за границей, вместо того, чтобы печатать на страницах какой-то хиреющей газетки глупый пиар.
Более адекватную и уравновешенную информацию об Эстонии я получаю из финской и другой зарубежной прессы. Как ни извращенно это выглядит, я смотрю передачи и читаю статьи о смерти сельской жизни в Эстонии, об эстонском обществе, о выброшенных больных, алкоголиках и ВИЧ-позитивных наркоманах в скандинавской прессе, а не в эстонской.
Основная проблема эстонской прессы такая же, как и в эстонской политике: она далека от жизни простого человека. Эстонский журналист как будто не понимает, что он всего-навсего журналист. Он пытается пропагандировать успешность своей страны, динамичность евро-Эстонии, невзирая на то, что при поездке в Хельсинки каждый сразу понимает, как безнадежно отстала Эстония. Зачем читать газеты и смотреть передачи, которые явно врут или не понимают, что происходит?
Эстонии нужны журналисты с опытом проживания и работы за рубежом. Не менее пяти профессиональных, смелых, благородных журналистов, чтобы указывать путь – и Эстония сможет в течение ближайших 30-50 лет стать демократическим обществом благосостояния по образцу Северных Стран. Сейчас эстонские граждане находятся в плену губительной идеологической политики. Эстония стала европейской Северной Кореей, считает финский журналист.
Эстония – на самом деле странная страна, пишет Лотила. Пять лет назад здесь уже зарождалось некое гражданское общество, однако затем началась массовая эмиграция, остановившая развитие и втянувшая Эстонию в мрачное средневековье. Те, кто принимает решения, так и планировали, задается он вопросом?