Тройка, семерка, бес

Ихарев (Даниил Зандберг) мечтает о том, как обманет местных игроков при помощи Аделаиды Ивановны. Фото: Архив Русского театрa

В Русском театре – премьера «Игроков» Гоголя в постановке Сергея Федотова, пермского режиссера с мировым именем.

В этом спектакле много необычного. Начать с режиссера: Федотов, отец-основатель и бессменный руководитель пермского мистического театра «У Моста», – человек, которого хорошо знают театралы не только России, но и Европы. У Федотова свой взгляд, свой метод работы с актерами, свое представление о том, как нужно ставить русскую классику. «Я не понимаю, что такое элитарный театр, – сказал он в интервью «ДД». – Любой спектакль должен быть интересен любому зрителю...» «Игроки» получились именно такими: ни в коем случае не авангардными, но и не безжизненными, как это бывает со слишком классическими постановками.

Многоликие «Игроки»

Необычно и то, что спектакль поставлен не с одним, а с двумя актерскими составами, благодаря чему его можно показывать и тогда, когда часть актеров занята, допустим, в другой постановке, идущей в театре одновременно с «Игроками». Причем одни и те же актеры играют по две, а то и три роли. Так, на премьере Ихарева играл Даниил Зандберг, а Утешительного – Антон Падерин, но тот же Зандберг может играть и Утешительного – тогда Ихарева играет Константин Седов. Антон Падерин, в свой черед, может заменить Александра Окунева в роли Швохнева. Иван Алексеев на премьере играл сразу две роли, слуги Алексея и Глова-сына, при необходимости он заменит Сергея Черкасова в роли Кругеля, и так далее. Подобное актерское «лего» – тоже ноу-хау пермского гостя. Впрочем, это частности, которые зрителя волновать не должны – в театре нас с вами интересует результат, а не процесс его достижения.

Пьесу о карточном шулере, который приехал в провинцию в надежде обогатиться и нарвался на мошенников еще более высокого калибра, ставили и ставят очень по-разному. Можно вспомнить и французскую экранизацию с Луи де Фюнесом, и телефильм Романа Виктюка с Гафтом, Калягиным и Лазаревым, и спектакль «Игроки-XXI» Сергея Юрского с тем же Калягиным, Филатовым, Невинным, Евстигнеевым, Хазановым (телеверсию этой постановки часто показывают по российскому ТВ), и фильм «Русская игра» Павла Чухрая с Маковецким, Гармашем и Мерзликиным, – короче говоря, как только «Игроков» не интерпретировали. Казалось бы, тут сложно сказать новое слово: комедия – она комедия и есть.

Может быть, от этого и оттолкнулся Сергей Федотов, пермский театр которого не зря называется мистическим. В версии Федотова «Игроки» – не комедия вовсе. При том режиссер нисколько не «осерьёзнил» пьесу, ничуть не покусился на гоголевский юмор, более того, наполнил визуальный уровень спектакля приемами комедии положений: так, плуты Утешительный и Швохнев все время третируют своего товарища Кругеля, обращаются к нему «эй, человек!», требуют нести сигарет и шампанского; Кругель обижается, но, будучи существом недалеким, лелеет обиду минуты две, не больше; разумеется, и это – тонкая игра с двойным дном. В общем, «Игроки», как и положено, очень смешны.

По краю бездны

Только вот назвать спектакль комедией язык не повернется, потому что – какая может быть комедия о бесах? А в том, что герои – именно бесы, режиссер не дает усомниться ни на мгновение. Лихая троица, обводящая Ихарева вокруг пальца, кажется сплоченной командой упырей; в какой-то момент мошенники прыскают в разные стороны, один исчезает в платяном шкафу, другой забивается в угол, третий ныряет в шкафчик под лестницей, словно это не люди из плоти и крови, а огромные насекомые, чудовищные порождения ночи, – и тут впору не смеяться, а, уподобившись Хоме Бруту, шептать молитвы и мелом чертить на полу круг. Однако вместо спасительного круга здесь есть другой, бесовский: карточный стол, эпицентр мистического действа. Мистического не в том смысле, что «Игроки» превращены в фильм ужасов, нет; мистика здесь – ощущение потусторонней тьмы, стремящейся проникнуть в наш мир через нечистые помыслы людей.

На это ощущение работает все - от нарочито неказистых декораций и задымленного полумрака до музыкального сопровождения и, конечно, актеров, играющих внешне смешных, а внутри очень страшных людей. Страшен Утешительный (Антон Падерин), быстро сбрасывающий личину милого шулера; страшен Швохнев (Александр Окунев), улыбающийся столь мерзко, что ясно – такой прирежет и не заметит; страшен Кругель (Сергей Черкасов) – тихий омут, в котором явно водятся огромные черти. Пугают и непредсказуемый Глов-отец (Владимир Антипп), и чиновник Замухрышкин (Вадим Малышкин), кругами ходящий по комнате со словами «будем стараться», будто заводная игрушка, которую заело. Страшен Ихарев (Даниил Зандберг), и в то же время страшно за Ихарева – ведь он хотя бы человек, не закосневший еще в пороке и в минуту отчаяния находящий в себе силы послать крапленую колоду, свою «Аделаиду Ивановну», к черту...

Как известно, пьеса «Игроки» впервые была напечатана в «Сочинениях Николая Гоголя» в разделе «Драматические отрывки и отдельные сцены» и считается незаконченной, что дает постановщикам известную свободу. Сергей Федотов, не дописывая гоголевского текста, нашел свой вариант финала, оглушительный во всех смыслах слова. И это – еще один повод не причислять «Игроков» Русского театра к легкому жанру. Свою миссию – предостеречь от прогулок по краю бездны – спектакль выполняет на двести процентов. Николай Васильевич, не чуравшийся ни юмора, ни мистики, остался бы доволен.