Куда податься учителям, которые могут остаться без работы в ходе реформы? Дождутся ли поддержки от государства родители-одиночки и небольшие семьи? Как перестать нагнетать напряжение вокруг церкви, монументов и ограничений для неграждан?
В дискуссии Rus.Postimees приняли участие вице-председатель Центристской партии, мэр Таллинна Михаил Кылварт и член правления Социал-демократической партии, председатель Таллиннского горсобрания Евгений Осиновский.
Выдержки из беседы:
– Инициаторы школьной реформы не скрывают, что педагоги с С1 получат хорошую зарплату, а остальные останутся без работы. Как решать назревающую социальную проблему?
Осиновский (СДПЭ): – Я не согласен с озвученной кандидатом от «Отечества» точкой зрения. Нужно признать, что и министр образования Тынис Лукас относится к этой сложной реформе без лишних эмоций. Следующему министру образования, правительству и парламенту придется проявить мудрость и гибкость в этих вопросах. Уволить всех педагогов без С1 – это нереально, невозможно и неправильно!
Кылварт (Центристская партия): – Напомню, что переход запланирован на ближайшие 10 лет. Уже в следующем году он начнется и завершится для всех учителей детских садов и преподавателей первых и четвертых классов. Если законодатель заложил возможность нанимать на работу в школу людей со средним образованием, знающих язык, значит подразумевается, что такой квалифицированный ресурс, как опытные педагоги без С1, не будет востребован.
Уже сейчас 2300 учителей не соответствуют нынешним квалификационным требованиям. Категорию С1 не имеют 3500 учителей. Вероятность того, что к указанному сроку все сдадут на С1, достаточно низка, учитывая, в каких сложных условиях они вынуждены работать.
– Так что же будет с тысячами учителей, которые могут оказаться невостребованными?
Осиновский: – Нам приходится спорить заочно с Тынисом Лукасом, которого здесь нет.
Кылварт: – Нет, мы спорим и друг с другом, потому что социал-демократы поддержали этот закон. Еще в 2015 году вы лично отстаивали позицию не навязывать школам 60х40, предлагали им самим выбирать язык обучения, но при этом гарантировать ученикам качество изучения эстонского языка. Генсек соцдемов Эдуард Одинец заявлял в 2021 году, что переход добьет русские школы, а сегодня он говорит, что всё пройдет замечательно и легко: мол, есть и методики, и учителя, и специалисты.
Осиновский: – Требование B2 для педагогов, преподающих на русском, и С1 – для преподавания на эстонском – это постановление правительства. Считаю, что требование ко всем педагогам сдать экзамен на С1 в перспективе ближайших 10 лет неосуществимо. Так что для меня вопрос поиска применения безработным учителям не стоит. Понятно, что в следующем правительстве от нынешней политической риторики нужно отказаться. Я до сих пор не поддерживаю гимназическую реформу, реализованную в 2011 году. Частичный переход на эстонский нужных результатов не дал.
– Поэтому нужен 100-процентный переход?
Осиновский: – Важно перейти к школе единого обучения, где эстонцы и русские учатся вместе.
– Правые партии дали четко понять, что не желают такого слияния, русским предписано учиться в своих школах, но на эстонском языке…
Осиновский: – Против подобного разделения выступает и «Отечество», и EKRE. Остальные партии в общих чертах такую модель тоже поддерживают. Вопрос упирается только в то, как технически это реализовать.
Кылварт: – И тут, наконец, вспомнили про самоуправления. А до принятия этого закона ни наше мнение, ни позиция школ никого не интересовали. Теперь же нужно создавать эти модели совместно, еще и при отсутствии учителей.
– Что нужно менять в системе пособий для родителей-одиночек и небольших семей, где воспитывается не больше двух детей?
Осиновский: – Этот вопрос решился очень несправедливо. Социал-демократам удалось в разные годы в составе разных правительств добиться повышения детских пособий: с 19 до 80 евро на первого и второго ребенка; в четыре раза увеличилось пособие для родителей-одиночек. Однако, принятый недавно закон считаю неадекватным – просто недопустим такой разрыв между пособиями на первого-второго ребенка и пособиями для многодетных семей.
Убежден, что в новом созыве парламента нужно поднять пособие на первого и второго ребенка (до 150 евро – предложение соцдемов; до 100 евро – предложение центристов – прим. ред.). Это позволит сократить разрыв между пособиями.
Кылварт: – Программы партий немного напоминают предвыборный аукцион: кто больше предложит. По сути, у социал-демократов и центристов примерно одинаковое понимание в этом вопросе. Главное – найти деньги в процессе коалиционных переговоров, тем более что обе партии несут определенную ответственность за эту историю: и те, и другие подавали законопроекты, соцдемы то подписывали их, то отзывали подписи; не снимаю ответственности и с центристов за произошедшее.
– Как вы расцениваете периодическое обострение конфликта между МВД и ЭПЦ МП? Почему соцдемы возглавили борьбу с православной церковью?
Осиновский: – Это для нас не политический вопрос, это вопрос ведомства. Как признал сам митрополит Евгений, он был втянут в политическую провокацию со стороны определенной группы деятелей, и я рад, что конфликт разрешился таким образом, что на сегодня тема закрыта.
– А можно ли было решить этот вопрос поспокойнее, без требований лишить митрополита ВНЖ?
Осиновский: – Нужно понимать, что геополитическая ситуация в нашем регионе обострилась и подобные случаи вызывают эмоции в обществе. Православная церковь в России четко занимает провоенную позицию, поэтому их представители здесь находятся под пристальным вниманием общества.
Кылварт: – Во-первых, нет ни одного законодательного акта, который бы запрещал церковным людям участвовать в политике. Насколько мне известно, в рядах социал-демократов даже баллотируется один священник лютеранской церкви. Что касается православной церкви, то, конечно, все понимают, в каком мире мы сейчас живем. Но мне кажется, что в данном случаем можно было бы проявить элементарную человечность. Церковь – это не просто организация, которая курируется из головного штаба. Православная церковь в Эстонии – это древнейшая религиозная конфессия с большой историей общины, насчитывающей десятки тысяч прихожан, которые приходят в церковь ради общения с Богом, а не для общения с организацией или митрополитом.
Постоянное желание поиграть мускулами на фоне православной церкви неуместно. Думаю, что церковь – не самое правильное для этого место. В случае с главой МВД мы уже привыкли к радикальным заявлениям и угрозам выгнать митрополита из страны, но вот участие Евгения Осиновского в этом конфликте меня удивило.
Осиновский: – Объясню. Действительно в политике могут участвовать граждане Эстонии, в том числе церковные люди. Другой вопрос – в какой мере церковь как общественный институт может участвовать в политических процессах. Закон этого не запрещает, но Конституция гласит, что Эстония – светское государство, что означает, что государственной церкви у нас нет. Отношусь с большим скепсисом к тому, когда церковь как общественный институт начинает указывать, за кого можно голосовать, за кого – нельзя; какие законы принимать, а какие – нет.
Кылварт: – Разделение церкви и государства предполагает, что церковь не участвует в управлении государством, но это не означает, что церковь не может участвовать в политической деятельности. В данном случае нет законных оснований для обвинения церкви в том, что она принимает участие в политической жизни. Тем более, что на этот раз церковь оказалась жертвой ситуации, их просто подставили.
Осиновский: – Соглашусь!
– Успокоит ли общество принятый накануне Закон о советской символике и монументах? Насколько эта тема будет важна после выборов?
Осиновский: – Думаю, что не очень важна.
– Это чисто предвыборная тема?
Осиновский: – Скорее, да. Кроме того, с юридической точки зрения этот закон – абсолютно некачественный. Надеюсь, что президент его не провозгласит.
– Напомните, как соцдемы голосовали за «некачественный» закон?
Осиновский: – Часть – за, часть – воздержалась (никто из социал-демократов "против" не голосовал, во фракции центристов только 9 голосов "против", большинство отсутствовало, трое воздержались – прим.ред.). Мы все понимаем, в какой политической обстановке находимся, но юридические недоработки нельзя отрицать. На мой взгляд, такой закон выполнить просто невозможно, потому что местным самоуправлениям придется решать, какой из символов является памятью об оккупационном времени, а какой – его оправдывает.
Кылварт: – Напомню, что Центристская партия четко сформулировала свою позицию, сделала заявление, и никто «за» не проголосовал. Часть депутатов были «против», часть не участвовала в голосовании. Социал-демократы сделали заявление о том, какой это плохой закон, выразили надежду, что президент его не провозгласит, но поддержали закон либо не голосовали «против».
Логика, что мы против, но во время голосования все же не против, проявляется уже не в первый раз. Считаю, что в принципиальных вопросах нужно иметь четкую позицию и голосовать против.
Осиновский: – Я бы проголосовал против, но я не член парламента.
– Так не пора ли социал-демократам начать проявлять принципиальность в резонансных вопросах?
Осиновский: – Проявляем. Мы однозначно против того, чтобы отнимать право голоса на местных выборах у граждан России и Беларуси. В нынешнем правительстве такие попытки предпринимались раз десять, мы однозначно – против. Данный пункт вписан и в нашу программу.
Подробнее в повторе!
:format(webp)/nginx/o/2023/02/16/15141922t1hf43d.jpg)
Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja / Calvin Klein
/nginx/o/2016/10/12/5949557t1h7d36.jpg)