Восьмое марта – день весны и женской красоты, ловушка капиталистов или дань борьбе за равенство?

Восьмое марта – день ласкового внимания к женщинам, который дарит многим прекрасные мгновения. Однако отношение к этой дате в обществе не совсем однозначное. Разные смыслы, усматриваемые в этом празднике, обсудили в передаче Rus.Postimees «На кухне» культуролог и журналист Ян Левченко и старший редактор портала Limon Светлана Карабут. Ведущий – Сергей Метлев. 

Сергей Метлев: Светлана, не все считают этот праздник таким уж праздничным. Есть мнения, что это фальшивый день, когда мужчины отдают свой кармический долг женщинам: вот цветы, вот конфетки, а потом опять патриархат. Как ты относишься к этому дню?

Светлана Карабут: Последнее время у меня стало меняться отношение, потому что я смотрю как некоторые мужчины боятся этого дня, и мне становится их немножко жаль, особенно как маме. Сегодня мой сын, которому одиннадцать лет, забегает в ванну, начинает поправлять прическу и говорит: «Эх, пережить бы мне сегодня этот день». У него в школе много мероприятий, надо поздравить всех девочек. Для него это тяжелое испытание. Я ему говорю: «Держись сынок!» Но сама люблю этот день.

С. М.: Очень интересное замечание. Почему этот праздник - тяжелое испытание?

С. К.: Потому что он подсчитал, что девочек в классе много, нужно каждую поздравить. На каждой перемене проходит какое-то мероприятие, где нужно, опять-таки, чествовать девочек, готовить подарочки. День сегодня крутится вокруг дам, и от этого ему сегодня волнительно.

С. М.: Ян, твоя сегодняшняя колонка вызвала довольно широкое обсуждение в сетях. В ней ты указываешь на то, что этот праздник имеет советские корни, что из него слепили что-то не очень искреннее, и указываешь, что на самом деле борьба за женские права как будто бы скрыта из повестки.

Ян Левченко: Вообще праздники в нашей жизни имеют обыкновение настаивать на своем возрастающем значении. Ты попадаешь в капиталистическую ловушку: все больше и больше тратишь деньги на подарки - они должны быть все дороже и больше. И вот здесь, как мне кажется, кроется основная причина этих напряжений вокруг праздника.

С. М.: Ты указываешь, что капитализм потворствует празднованию 8 марта в таком виде, хотя он считается околосоциалистическим прадником.

Я. Л.: В колонке я как раз написал, что праздник имеет советское происхождение, но все-таки здесь не стоит все сводить к нему. Есть Клара Цеткин и Роза Люксембург, которые выступали на датском конгрессе социал-демократов. Есть американская демонстрация работниц предприятий в Нью-Йорке, есть суфражистки, которые боролись за избирательные права в 19 веке. В общем, не только в Советском Союзе дело.

С. М.: Способ или стиль, как люди отмечают или воспринимают 8 марта, в Лондоне и в Таллинне очень разнятся. Почему?

Я. Л.: Я даже не знаю, празднуется ли в Лондоне 8 марта. Я точно знаю, что он празднуется в Берлине, потому что там феминистки добились, что это стал местный праздник коммуны Берлина. В земле Бранденбург 8 марта не является выходным. Это «левацкий» праздник. Праздник свободы, равноправия, когда женщины могут выйти на какую-нибудь демонстрацию или пикет.

С. М.: В Таллинне не проводятся больших мероприятий в этот день.

Я. Л.: Да, в Таллинне не проводятся. Во-первых, погода еще такая, что даже если захочешь, то ничего не проведешь. Во-вторых, все-таки в Таллинне, как и в других центральноевропейских странах, этот праздник имеет скорее больше инерционную силу и т.д. Он все-таки пропитан, я бы сказал, какими-то гендерными стереотипами.

С. М.: Света, ты согласна с этим, что здесь имеет место быть просто разграничение кто мужчина, а кто женщина?

С. К.: Лично я не согласна, потому что я всегда проще относилась к этому празднику. Можно сказать, что я игнорировала его историческое значение. Для меня это ассоциируется с началом весны, с улыбками, с цветами.

С. М.: С другой стороны, все-таки в Эстонии за последние десять лет случилась, в некотором смысле, революция, потому что количество женщин, которые занимают заметные посты, важные позиции в государственном управлении, в бизнесе, их количество возросло. Если я правильно помню, на данный момент мы имеем новоизбранный парламент, который почти на треть состоит из женщин. Светлана, как тебе кажется, нужно ли 8 марта говорить больше о равноправии в зарплатах, в социальных возможностях, в отношении? Потому что, конечно, мужчины в Эстонии занимают чаще и больше важных позиций и статистически имеют более высокие зарплаты.

С. К.: То, что у нас женщина премьер-министр, - это тоже уже приятно для нас, женщин. На самом деле, я думаю, нужно говорить об этом не только 8 марта, а каждый день. А цветы можно дарить, в принципе, только 8 марта, учитывая какие ценники у нас сейчас на цветы.

С. М.: Как по-твоему, в Эстонии есть какие-то фундаментальные проблемы с гендерным равноправием?

С. К.: На себе я такого не чувствую. Сколько я спрашивала знакомых женщин, они не чувствуют разницу в тех же зарплатах, но очень многие из моего окружения работают на государственной службе. Я думаю, там этой проблемы не стоит. Мне кажется, где-то в частном секторе может быть есть.

Я. Л.: Обычно из-за чувства самосохранения человеку свойственно немножко сглаживать свои собственные проблемы, когда он публично говорит и вообще оценивает себя со стороны.

С. К.: Чтобы пощадить свою нервную систему.

Я. Л.: В том числе, да. Существует понятие статистической дискриминации. Это касается всех стран мира в той или иной степени. Американские экономисты в 1970-е годы выдвинули эту теорию и обосновали, что есть некоторая зависимость, когда работодатель исходит из того, что раз он берет на работу женщину, значит она будет больше уделять времени семье, дому, детям и т.д, и, следовательно, будет хуже работать. А если она будет хуже работать, значит она будет получать меньшую зарплату. И вот женщины получают меньшую зарплату и, действительно, начинают хуже работать, и работодатель говорит: «Ну конечно же я был прав. Значит мужчины должны получать большую зарплату». Это такой порочный круг.

С. М.: В своей колонке ты уделил внимание тому, что, условно говоря, у девочек такой праздник есть, а у мальчиков нет. Почему так получилось?

Я. Л.: Тут надо напомнить, что мужской день существует, он учрежден ООН, но это искусственная дата. На постсоветском пространстве остается некая генетическая память о Дне советской армии. Его история довольно позорная, но это отдельная история. Он был переименован в День защитника отечества в современной РФ для того, чтобы немножко сгладить милитаристское происхождение.

Поэтому получается, что если праздник женщин, действительно, может пониматься как календарный праздник начала весны, то праздник мужчин пока не получил эквивалента календарному празднику. Праздник мужчин остается праздником милитаристского содержания.

С. М.: Светлана, что ты думаешь о том, что мальчики остались обделенными?

С. К.: Если честно, мне не жаль. Но, мне кажется, 23 февраля в Эстонии больше практически не отмечается. Эта дата как-то сошла на нет.

Я. Л.: Тут есть своя логика. Сначала о правах задумываются те, кого принято называть меньшинствами, потому что есть некое большинство, на фоне которого выявляют свою идентичность меньшинства. Поэтому женщины сначала заговорили о своих правах. Феминизм появился раньше, чем движение за мужественность. Здесь может сработать другая логика: есть перегруженное 8 марта, которое привязано к календарю, а в ответ на это может возникнуть какой-то альтернативный мужской день, который может, в том числе, достроить искусственную конструкцию ООН.

С. М.: В информационных пабликах, где больше людей, склонных к право-консервативным взглядам говорят, что общество настолько изменилось и либерализировалось, что теперь мы должны говорить о том, как бы не обидеть мужчин. Мы действительно переходим в такую стадию, что мужчин нужно защищать как членов красной книги?

С. К.: Нет, я в это не верю. Мне кажется, мужчины у нас на хорошем счету, и ни о каком притеснении точно речи идти не может. Я за равноправие.

С. М.: Замечала ли ты, есть ли какая-то разница между тем, как отмечают женский день эстонцы и русскоговорящие?

С. К.: Нет, поскольку я работаю и в русскоговорящем коллективе, и в эстонском, мы отмечаем все вместе. Мне кажется, что эстонцы отмечают даже пышнее, чем мы. Но, в целом, я не вижу разницы.

С. М.: Если ли здесь какой-то момент искупления накопившихся перед женщинами грехов за год?

Я. Л.: Если это действительно так, то это очень печально, потому что одним днем совершенно невозможно искупить все то, что накопилось за год. Огромные инвестиции, которые женщина повседневно вкладывает в свою жизнь, жизнь своей семьи, мужчины, нельзя сравнивать с символическими жестами внимания.

С. М.: Будем ли мы также праздновать этот день, также о нем говорить через лет 20? Изменится ли восприятие 8 марта?

С. К.: Интересно, что наше старшее поколение это считает праздником, а сейчас кто помоложе, у них мнения расходятся. Но я все-таки верю, что праздник выживет, потому что женщины его любят, и для них это прежде всего светлых праздник наступления весны, новой жизни. Это улыбки, это цветы. Это просто день, когда хочется выдохнуть и почувствовать себя красивой женщиной.

Я. Л.: Мне кажется, праздник имеет шанс выжить в какой-то форме, потому что у него есть очень серьезный позитивный заряд. Но мне кажется, что он очень изменится. У него есть ресурсы, для того чтобы переосмысляться, и он будет переосмысляться.