Дилан Моран: «Эстонцы не медленные. Они проницательные и чувствительные»

Актер Дилан Моран в интервью Rus.Postimees рассказал, что если не фильтровать новости наступившей реальности, можно умереть. Но если сохранять навыки смеха, то шансы выжить становятся намного выше. Фото: dylanmoran.com

Всемирно известный комик Дилан Моран едет в Таллинн. 25 марта он представит в столице Эстонии в концертном зале Alexela программу We Got This. Rus.Postimees смог поймать звезду прямо во время ланча на одной из лондонских улиц, чтобы спросить о политкорректности, табу, шутках о войне, способах не сойти с ума и скоростях эстонцев.

- Дилан, в прошлый раз вы приезжали в Таллинн с туром «Доктор Космос» и говорили тогда коллегам, что пытались «спасти Вселенную». Если почитать новости настоящего, то все чаще кажется, что конец всему не за горами. Если бы не вы, мы бы уже давно исчезли вместе с планетой?

- (Смеется) Удобный момент, чтобы признать, что та моя миссия по спасению планеты провалилась. Но все же я думаю, что моя миссия по спасению планеты провалилась довольно эффектно (смеется)! Поэтому я и рискнул вернуться с новым туром.

- Апокалипсис, которым нас пугают некоторые безумцы, сидя на их ядерных бомбах, вас скорее бодрит, или скорее пугает? Что тут самое смешное и самое страшное для вас лично?

- (Смеется) Обожаю вопросы из Эстонии! Но, если честно, то я не нахожу это все бодрящим. Наверное, я могу представить, что эти вещи являются бодрящими для вас. И я вижу ваше фантастическое отношение к этим пугающим вещам. Понимаю, что это идет из вашей истории, того, с чем вашей стране пришлось столкнуться в прошлом. Очевидно, то, что мы видим прямо сейчас от этого парня, а мы понимаем, о ком идет речь, это отвратительно. И никто из нас до конца не может поверить в то, что это происходит…

Тем не менее, я не думаю, что Эстонии есть, о чем беспокоиться. Я думаю, что Эстония чувствует себя защищенной. Надеюсь, Эстония не испугается его. Об этом так трудно говорить, потому что он есть... Вообще, это все очень удивительно. И я расскажу об этом, когда буду в Таллинне, поэтому я не хочу говорить об этом сейчас.

Вообще мир становится удивительно мрачным из-за таких историй. Особенно, когда вы слушаете все эти новости одновременно. Мы должны найти какой-то новый способ понимания новостей, как мне кажется. Потому что, если мы продолжим воспримать это так, как привыкли воспринимать раньше, мы просто все умрем. Мы остаемся с депрессией. Нам нужен какой-то новый «заботливый» подход. И я думаю, что этим «новым способом» может стать способность слышать друг друга и наслаждаться друг другом. Мы же предпочитаем злоупотреблять новостями. Мы злоупотребляем информацией, сетями, чтобы компенсировать то, что мы потеряли в доверии друг к другу. Мы пытаемся заменить технологиями социальное доверие. А это никогда не сработает. Вот, что я думаю. Мы должны вернуться к разговорам друг с другом.

- В туре WE GOT THIS у вас 24 концерта в Европе, а потом еще 23 в Австралии и Новой Зеландии! И это все в рамках весны! Как вам удается успевать знакомиться с местными особенностями, чтобы учесть их в работе с новой аудиторией каждого следующего вечера в новой стране? Кто ваш «маленький помощник Санты»?

- (Смеется) Санта использует всех! Санта разговаривает со всеми! Он разговаривает со всеми эльфами и всю ночь слушает оленей. При этом он никогда не спит (смеется)! Ну, а я разговариваю с людьми. И я разговариваю с людьми везде, куда бы я ни пошел. В барах, ресторанах, кафе, с таксистами, с людьми на улице. С кем угодно. Всем, кто со мной разговаривает, я всегда задаю вопросы и так узнаю, что у них там происходит. Что люди думают о своих правительствах. Что они думают о том, что происходит с их соседями, что происходит в их странах. Вы знаете, это все несколько старомодно (улыбается).
 

Дилан Моран в Таллинне в 2012 году. Фото: PM/SCANPIX BALTICS

- Ваша публика взрослеет вместе с вами и потому вам с ней комфортно, и по фигу на то, чем живет молодежь? Вызовы цифровой реальности, которая так ловко ест эмоции молодежи, как-то сказываются на понимании вашего юмора?

- Да. Ведь дети сегодня уже изначально растут вместе с цифровыми медиа. И они быстрее реагируют. Петли удержания внимания становятся все короче, а время реакции все быстрее. И в том числе поэтому новости распространяются быстрее. Такой реактивный эффект наблюдается в данный момент. Но при этом кажется, что с течением времени внимание молодых людей, что ли, сжимается… Да и изменения наших представлений о том, что есть сейчас, становятся все интенсивнее. Так что да, цифровая реальность очень здорово влияет.

- Про войну можно шутить? В Эстонии эта тема беспокоит очень многих. И даже понятно, почему, с учетом соседства Эстонии, ее истории XX века, и очень разного к ней отношения у разных поколений.

- Эстонцы и все остальные, пострадавшие от советской оккупации, рассказали мне много отличных анекдотов и о войне, и о терроре, и об оккупации, и обо всех остальных видах унижений и злоупотреблений. И вы знаете, эти анекдоты великолепны! Это блестящая часть восточноевропейской истории. А я просто говорю какие-то шутки, обсуждаю вещи, которыми мы делимся друг с другом. Собственно, а что мы можем с этим делать еще? Мы просто сравниваем наши взгляды.

Сравниваем то, что видим. Забавно, что я как-то сам не думал об этом. И ты заставляешь меня думать об этом сейчас… Наверное, я должен подумать о разнице между «эстонскими ушами», которые слышат новости, которые происходят прямо сейчас, «британскими ушами», или «ушами американцев». Когда Путин говорит определенные вещи, это означает нечто более понятное вам там. Вы читаете между строк гораздо лучше, чем мы. Ты знаешь, что я имею в виду?

- Да, конечно!

- Я иногда задаюсь вопросом, считают ли эстонцы людей на Западе невероятно политически наивными. И я думаю, что иногда мы, вероятно, звучим для вас очень наивно.

Дилан Моран в 2011 году. Фото: EMPICS Entertainment

- Для вас политкорректность не проблема? Нет ощущения, что табу с годами все больше, или их всегда много, просто одни заменяются другими?

- Согласен. Я тоже не думаю, что это действительно меняется. Скорее, меняются отношения с языком, или языковая политика. Но табу вечны. То, что заставляет людей чувствовать себя некомфортно, или то, о чем труднее всего думать, или что труднее всего увидеть объективным образом. Это все никогда на самом деле не меняется. Эти напряги вечны. При этом язык может измениться, и политика может измениться. А с политкорректностью становится скучно. Когда она останавливает мысль, становится просто скучно.

- Я тут говорил с одним русским ультра правым националистом, который воюет за независимость Украины, он пожаловался, что в Европе нет свободы слова, а потом попросил удалить эту фразу из интервью! Мне стало скорее смешно, чем грустно. Ультрас, жалующийся на свободу слова, а потом удаляющий это, это скорее грустно, или скорее смешно?

- Я не знаю. Вообще, у многих людей сейчас очень радикальные взгляды, и многое из этого очень эмоционально. Это и грустно, и смешно. Иногда я уже просто не могу слушать людей, потому что они становятся истеричками. Что, черт возьми, говорит этот молодой человек? Он при этом неонацист? Что!? Я не могу представить, о чем такие ребята думают. Какие вопросы они собираются решить с такими взглядами? Какой-то повсеместный радикализм и протест против того, как сложно в наши дни быть человеком. И еще я не думаю, что многие эти молодые люди на самом деле неонацисты. Многие из них просто в замешательстве. Им просто нужен кто-то, кто усадит их и выслушает. Вы знаете, они часто сами не знают, чего хотят.

- Сразу после Таллинна у вас два шоу в Амстердаме. Вы замечаете разницу в скорости восприятия шуток в разных частях Европы? Про скорости эстонцев шутить можно, или это уже неполиткорректное табу?

- То, что эстонцы медлительны, это местная шутка. Мы здесь не думаем, что вы медленные. Я не думаю, что вы медленные. Я думаю, ты чертовски странный (смеется). Но я не думаю, что ты медленный. И когда я говорю «странный», я не имею в виду, что ты чувствуешь себя каким-то не таким. То, о чем ты спрашиваешь, это вообще про другое. Я бы сказал, что эстонцы очень чувствительны. Проницательны и чувствительны. Вы на самом деле находитесь на частоте, отличной от многих других людей. Это просто иные радиоволны.

- Нынешнее олицетворение зла на планете - Путин. Можно смеяться над злом? Оно не становится опаснее от нарастания хохота со всех сторон?

- Нет, я так не думаю. Если вы хотите быть соразмерным, это сегодня чрезвычайно важно, просто чтобы продолжать быть, то единственный способ быть в здравом уме - смеяться над ложью, злом, глупостью и насилием. И более сильный язык смеха ставит на место более простой язык зла. Это важно. Очень важно, чтобы мы могли поставить зло на место, важно показывать людям, как это сделать. Показывать простоту его темной работы, и что на самом деле там нечего бояться. Чрезвычайно важно, чтобы мы привнесли все, что можем, в эту дискуссию о зле и о том, что оно из себя представляет. Страх – великая вещь. Однако с ним нужно бороться. Смех здесь необходим. Иначе страх становится сильнее. А этого нельзя допустить.

- Чувство юмора можно развить как мускулатуру, или это «не лечится», если не дано от природы, или семьи с друзьями?

- Я думаю, что, вероятно, все-таки это то, что вы можете развить. Я думаю, это то, что можно улучшать. И жизнь точно поможет вам, если вы позволите себе сделать выбор: смеяться или умереть. Ответ на этот вопрос очевиден. И он помогает развиваться.

- Чем можно заменить виски, если пришло время отказываться от этой вкуснятины?

- Ну, что ж (улыбается)... Это все зависит от самого человека. Некоторые люди вполне могут заменить виски философией. Я попробую и это, но подозреваю, что мне может понадобиться немного травки (глотает молочный коктейль).

- Вы вернулись к сериалам (в 2022 году вышел мини-сериал Stuck, где герой Дилана Морана показывает реальность супружеской пары после пятнадцати лет брака — прим. ред.). Потому что ковид обрубил концерты, или кино прибыльнее?

- Мне просто захотелось другого. Ну, и я вернулся к сериалам, потому что я просто что-то для этого написал. Написал и захотел это сделать. Но, вероятно, что COVID все же помог мне закончить сценарий. Действительно, я не мог выступать во время пандемии. Пришлось оставаться дома и писать (улыбается).
 

Дилан Моран дает интервью Rus.Postimees, март 2023 года. Фото: Иван Скрябин / Rus.Postimees

- Когда ждем новый сериальчик?

- Ой. Я не знаю. Я не отвечаю за эти вещи. Я просто делаю какие-то тексты. А потом некоторые люди их ставят. И когда я пишу, я не знаю, увидит это потом кто-то, или нет. С последней историей я сделал свою работу, а ее опубликовали на BBC. Но я, правда, не знаю, когда вы увидите остальное. Если вообще увидите когда-нибудь.

- Вы общаетесь с вашим партнерами по самой узнаваемой вашей сериальной работе «Книжная лавка Блэка» - Билли Бэйли и Тэмсин Грэг. Дождутся ли фанаты реюниона?

- Нет, нет, нет… Люди до сих пор задают эти вопросы…

- Такой камбек угрожает нам той самой «гибелью вселенной», с которого мы начали этот диалог?

- Да! А «Книжная лавка Блэка» - это было уже очень давно. Слишком давно.

- Отлично. Большое спасибо. И это был весь список вопросов. И мы сделали это за выданные нам 15 минут!

- Сможете ли вы сделать что-то из этого (улыбается)?

- Конечно. Все остальное вы расскажете на концерте.

- Так и будет. До скорой встречи!