/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)
Заслуженный скульптор Украины Юрий Козерацкий сидит на полу съемной однокомнатной квартиры. Сюда он переселился с того самого парома Isabelle. Вдоль стенки, ностальгически поблескивающей полированными дверцами, разложены рисунки. Козерацкий начинает разговор с того, что попал в квартиру своего детства. Он уверен, что хозяйка ничего не меняла, кроме окон и розеток.
Козерацкий приехал в Эстонию в январе 2023 года из Винницы через Польшу. Работать стало негде, идти воевать было поздно. Почему Эстония? Были юношеские воспоминания. Когда-то даже хотели вместе с институтским учителем делать в Киеве памятник Георгу Отсу. И потом, в Эстонии понимают, почему идет эта война. Понимают, что Украина простила России все ее преступления, и все повторилось. Но здесь, в Таллинне, много современного искусства, а к монументализму старой школы отношение скорее настороженное. Встречались с послом Украины, творческими союзами, художественной академией, но пока без заметных последствий.
Юрий Козерацкий (1957) – скульптор-монументалист, график, карикатурист, фотограф. Родился в городе Казатин Винницкой области, в 1979–81 годах учился в Одесском художественно-театральном училище, в 1983–1989 – в Киевском Государственном художественном институте, в 2000 окончил аспирантуру Киевской Художественной Академии. Его дебют – памятная доска летчику Первой мировой войны Константину Арцеулову в Луцке (1989). Среди известных работ Козерацкого – памятники Георгию Гонгадзе и другим журналистам, погибшим при исполнении профессионального долга (Киев), основателям Киево-Печерской Лавры Антонию и Феодосию, памятники жертвам политических репрессий и Чернобыльской трагедии (Винница), множество въездных знаков в города Украины и Беларуси. Большой энтузиаст монументальной скульптуры, он уверен, что отмена курса анатомии в творческих вузах Эстонии – это опрометчивый шаг.
«Я понимаю, что вызываю подозрения. Приехал, таскаюсь с рисунками, меня никто не знает», - Козерацкий трезво смотрит на вещи. Хотя был бы рад другому приему: «Мне необязательно заработать на этом, мне искусство развивать хочется». Тут он машет рукой: «Давай я лучше об искусстве и расскажу».
И - почти без паузы: «Все красивое закономерно, подчиняется своему порядку. Есть художники-рассказчики, а есть проблематики. Первые рисуют в принципе все, что видят, и все, что им нравится. Поэтому и публике нравится. А проблематики обращаются к общим вопросам истории, политики, общества. Они раскрывают суть, заложенную в форме. И это совсем не то, что всем безоговорочно нравится».
Козерацкий вспоминает, что во время учебы определяться пришлось достаточно быстро. После курса анатомии началось освоение жанров, где сразу выявляются интересы художника. «Я еще не знал, что я скульптор. Но мой будущий учитель, академик Бородай, подошел ко мне и сказал, что я могу не писать заявление, чтобы к нему попасть, потому что я и так уже в его группе. Я подумал – хорошо, что без этой конкуренции».
Правда, все остальное было уже не очень хорошо. Приходилось сразу пытаться понять, что такое, например, «визуализация духа», как учитель называл скульптуру. Или почему, если «дядька просто стоит или сидит - это не скульптура». А что тогда скульптура? «Мы дружили больше 20 лет, несмотря на 40 лет разницы в возрасте, - Козерацкий как будто игнорирует вопрос. - Я и в аспирантуру к нему поступил, потому что понял, что не могу полностью выразить в пластике свои переживания. Ведь искусство – это шаги роста. Осознал, что не можешь чего-то, значит, к этому и надо идти», - в итоге формулирует художник.
Козерацкий участвовал вместе с учителем в открытом конкурсе на создание монумента памяти жертв Голодомора в Вашингтоне. Победу тогда одержала работа американки украинского происхождения Ларисы Курилас, но эскизы и модели с участием Козерацкого были отмечены лауреатством.
«Тогда я обратил внимание на четкость творческого задания. Памятник в среде – это сгусток материальной энергии, он должен направлять чувства. Вот здесь, - показывает фотографии Козерацкий, - вроде ничего нет, а в пространстве хорошо работает. А здесь сам видишь - писанка. В Украине это всегда праздник, а тут - трагический атрибут. Правда, сверху здесь голубь - Дух Святой, но это чтобы измерение вечности появилось».
Одной из последних работ, сделанных вместе с Бородаем, стала для Козерацкого реставрация памятника основателям Киева на набережной Днепра. Бородай лепил его в начале 1980-х годов изначально под бронзу, но денег не было, сделали кованую медь на каркасе, забыв отверстия просверлить. «В результате конденсату было некуда деваться, и за 20 с лишним лет ржавчина все съела, - разъясняет Козерацкий техническую сторону. - Хотя ничего случайного не бывает. Тогда выборы выиграл Янукович, у него инаугурация должна была идти, а тут памятник накренился. Ну, новый каркас-то быстро сделали, уже к маю. А Василий Захарович в апреле умер».
«В Прибалтику, как тогда говорили, я впервые попал в студенческие годы, - вспоминает художник. - Сразу же видно, что школы очень разные, поэтому начал ездить и учиться, пока это получалось. Садился в поезд, просыпался в Москве, весь день бегал по музеям, потом опять падал в поезд, просыпался в Питере, оттуда в Таллинн, потом в Ригу». Помимо 50-процентной скидки на билеты студенты профильных вузов попадали в музеи бесплатно и без очереди - для них это была работа.
Молодой художник учился сравнивать. «Тогда был по всей стране соцреализм, но в Таллинне было больше модернизма, там мыслили большими формами. И я очень внимательно следил за тем, как в Эстонии форма передает эмоцию, - Казерацкому явно нравится собственный рассказ. – Это был не такой прямолинейный монументализм, как я ждал по своему опыту».
Тут скульптор делает интересный поворот. «В какой-то момент я узнал, кто такие "лесные братья". Они очень близки повстанческому движению в Украине. И до меня еще тогда стало доходить, что нас объединяет. Это когда люди идут защищать свою землю, зная заранее, что они не вернутся. Но что их подвигло на отчаянный шаг? То, что село для украинца и хутор для эстонца - это и есть его вселенная. Если их не будет, ни в чем смысла нет».
Даже немногие исследователи антисоветского сопротивления формулируют такие мысли. Ведь это действительно была в прямом смысле защита ценностей, на которых держался мир. И в Украине, и в Эстонии главной жизненной осью является связь людей с природой. «Живущие здесь не очень часто обращают на это внимание, а я попытался это видение обобщить - комментирует художник. - Сейчас, когда я после долгого перерыва снова приехал в Эстонию, мне стало интересно наложить свой опыт на память о старых впечатлениях. Я сделал ряд зарисовок, эскизов, где попробовал выразить некую общую эстонскую символику».
«Здесь мы вплотную подходим к вопросу о том, что такое символ, - Козерацкий перекладывает листы на полу, ищет нужные. - То, что ты тут видишь, можно печатать на футболке, можно сделать из этого логотип, магнит, сувенир. Он начинает работать на город. Наконец, это может быть въездной знак. Я для Нарвы уже нарисовал несколько».
Расчет необязательно на внешний туризм. По словам художника, айдентика делает видимой символику и для постоянного населения. Людям часто невдомек, что интересного может быть в местах их обитания. Многие из нас помнят удивление жителей «ничем не примечательных» сел и городов, замечавших приезжего.
«Я был вокруг Таллинна в молодых городах, которые пока не знают, что о себе рассказать, – продолжает Козерацкий, демонстрируя свои эскизы для Кейла, Клоога и Маарду. Есть у него и знаки для Таллинна и Нарвы, которые не жалуются на слабую разработанность символики. «А по поводу Нарвы у меня такое мнение. Она с краю, поэтому, как говорили запорожские казаки: "Хата с краю - першим ворога зустрічаю". Самое главное, что сила обороны там должна присутствовать. Обрати внимание на флаг Нарвы – он в тех же цветах, что и украинский. Мы ведь его теми же, считай, путями свой флаг получали. Военно-политический союз Мазепы со шведами роднит меня с Нарвой. Поэтому я, конечно, и набросок льва сделал» - делится параллелями художник.
Совсем другое и куда менее известное дело – это памятный знак в честь людей, погибших в одном из лагерей ГУЛАГа, который функционировал в Нарве до 1955 года. Как утверждали еще осенью волонтеры, принимавшие тогда в Нарве военных беженцев из Украины, идея увековечения памяти о жертвах сталинского террора пока не находит поддержки у нарвского городского собрания. Козерацкий вернулся к этому вопросу, упирая на то, что в нарвском лагере работали и гибли многочисленные украинцы. Нарвские волонтеры и уже крепкая украинская община делали в начале мая толоку на лагерном кладбище. Их же инициативами у Козерацкого состоялась встреча с главным городским художником Денисом Гиренко.
Варианты нарвской стелы организованы на рисунках вертикально. «На том, что слева, в основном государственная символика. На том, что справа - сакральные знаки, эстонский и украинский рушники, а между ними ангел-хранитель, который их объединяет. А где кресты - отсылает к тому, что я в Виннице ставил. Там похожее решение памятника жертвам сталинских репрессий. У него довольно обобщенная моделировка, ты видишь. Мне священник храма, рядом с которым стоит памятник, однажды сказал: что ж ты сделал? Я, говорит, иду утром в тумане, а кресты эти - будто люди, которые меня обнять хотят. И я здесь сделал похожий эскиз. И Дух Святой тут тоже есть».
Над въездным знаком Козерацкий работал и 24 февраля 2022 года. Происходило это не где-нибудь, а в Гостомеле, на который пришелся первый удар оккупантов. «Смотри, что я придумывал тогда, - показывает Козерацкий свой эскиз въездного знака для города вокруг аэропорта. - Сначала рушник, у нас это символ жизненного пути, голубь - это мечта, наша мрiя, потом взлет - и сначала Ан-2 как самый заслуженный самолет нашего киевского КБ «Антонов», а потом - та самая «Мрiя», которую они сожгли, но мы обязательно восстановим».
«А Буча?» - спрашиваю я, показываю на лежащий рядом рисунок. «Это я уже после сделал, - вдруг отмахивается Козерацкий. – Знак города, то есть всего, что было там. Ангелы преклоненные и снова Дух Святой. Что еще сказать...» - и мы молчим. Художник сидит на полу в таллиннской квартире. Здесь почти нет его собственных вещей. Только рисунки, которые он привез с собой.