От шока до смирения. Как россияне оправдывают войну, ее продолжение и Путина

Владимир Путин кричит на людей на Красной площади, сообщая об аннексии четырех областей Украины. 30 сентября 2022 года, Москва, Россия. Фото: AFP / Scanpix

Что произошло с отношением россиян к развязанной Путиным войне в Украине. Группа независимых социологов представила доклад «Смириться с неизбежностью», где исследуются причины, по которым шокированное началом войны граждане РФ постепенно смиряются с новой реальностью.

Группа молодых российских ученых из «Лаборатории публичной социологии», которая появилась на волне первых массовых протестов в Москве в 2011 году, представила второй доклад, собранный из десятков глубоких интервью социологов с россиянами о войне России с Украиной.

Снова в центре внимания те, кого нельзя назвать противниками войны. В первый раз в аргументацию граждан РФ, которые не готовы протестовать против войны, независимые социологи всматривались по горячим следам - весной 2022 года. Вторая серия разговоров с теми, кто не побоялся говорить вслух о войне, началась после того, как Путин объявил мобилизацию в сентябре. В новом исследовании социологам удалось повторно поговорить с десятками тех, кто рассказывал о шоке и ужасе на старте войны.

Эксперты подчеркивают, что их выборка не репрезентативна по отношению ко всей России, большинство героев интервью - жители Москвы, Санкт-Петербурга и других крупных городов. Большая часть опрошенных – люди с высшим образованием в возрасте 25-39 лет. Две трети собеседников - мужчины. Средний доход не превышает 1000 евро.

Приведенные реплики непротивников войны показывают, что началу войны 24 февраля в России не обрадовался почти никто. Все опрошенные говорят, что начало войны стало для них шоком, и у некоторых он продолжался несколько недель. Более того: решение политических споров с помощью войны для многих перевернуло привычное понимание нормы как таковой.

После шока

«Принципиальная разница в поведении противников и непротивников войны: если первые пытались сопротивляться привыканию к происходящему, то вторые, наоборот, стали прилагать активные усилия для того, чтобы нормализовать эту новую ситуацию», - пишут исследователи.

Россияне в попытках выйти из состояния шока и дезориентации, чтобы «вернуться в мир», стали этот самый рухнувший мир воссоздавать.

«Но вместо того, чтобы осудить, а значит, отвергнуть войну с Украиной как нечто не вписывающееся в их представления о норме (как это делают противники войны), эти люди, наоборот, стремятся встроить это событие в свою обновленную картину мира», - констатируют социологи, отмечая, что для многих опорой для выхода из шока стала пропаганда.

«Сначала я была резко против войны, я считала, что это абсолютно неправильно, что так нельзя. А потом, когда шок в эти первые два дня прошел, когда я начала смотреть, что как... Тем более, там и пророссийские каналы активно эту информацию освещали и, узнавая об этом из открытых источников, не только наших, я понимаю, что в каком-то плане они правы», - сказала исследователям 49-летняя работница сферы образования.

Требование государства поддержать или, по крайней мере, воздержаться от публичного осуждения нападения на соседей становится для многих россиян угрозой собственной моральной целостности, представлению о себе как о хороших людях. «Подгоняя свои представления о мире к новой ситуации, информанты одновременно стремятся сохранить позитивный образ себя», - приходят социологи к выводу после десятков диалогов.

Многие стали искать оправдание тому, что на старте вызвало у них шок.

«Любой нормальный человек, мне кажется, против войны. Но, в то же время, я понимаю, что этот конфликт не был безосновательным», - заявила университетская преподавательница 52-х лет.

«Во мне тоже, с точки зрения общечеловеческого, сидит мысль, что любая война плохая. Я же тоже против войны, вы не думайте, что я за войну. Вы же не почувствовали, что я за войну? Я хочу понять [геополитический] процесс, который идет. Если отрицать войну, то должны были ее отрицать все [в том числе, Украина и НАТО]», - использует еще один прием поиска смыслов через риторические вопросы 63-летний пенсионер.

«Я соглашаюсь, что война - это плохо, это ужасно, это жопа. Но кто именно виноват, что к этому привело, кто больше виноват - я считаю, что неуместно об этом говорить, пока нет какой-то достоверной информации», - говорит в свою очередь 49-летняя работница сферы образования.

«Моя позиция изменилась. Я не скажу, что я поддерживаю военные действия, но то, почему это сейчас происходит - я считаю, что были определенные причины для этого. Как я понимаю, либо выхода не было, либо есть какие-то другие моменты, о которых мы не знаем и никогда не узнаем, предпосылки к этому были. Поэтому это так и произошло. Я к этому сейчас отношусь спокойно», - говорит 40-летний менеджер проектов.

Другой информант, которому в 1991 году было 14 лет, сначала объясняет войну тем, что она «в принципе должна была случиться», исходя из тех событий, которые произошли после распада Советского Союза». Но сразу после этого он добавляет: «Очень хотелось бы, чтобы это закончилось побыстрее. Радоваться от того, что идет война, может только ненормальный человек».

«Я без конца и без края читаю эти новости, до сих пор выискиваю что-то хорошее, оправдывающее действия нашего правительства. Сейчас, конечно, я привыкла уже, не так, как сначала», - признается 49-летняя работница сферы образования.

Войны были всегда

В этом месте авторы исследования делают вывод, что их спикеры не пассивные информационные «зомби», а сами активно анализируют пропаганду в поиске приемлемых интерпретаций и смыслов.

Следующая группа непротивников войны, которые учатся жить в новой реальности, это те, кто настаивают на том, что «войны идут всегда».

«Я военные действия в принципе не поддерживаю, но я начала относиться к этому так, что происходит множество войн в мире, где-то там все равно с кем-то сражаются, кто-то на кого-то нападает, кто-то где-то убивает, кто-то где-то умирает из-за этого, кого-то там насилуют, кого-то грабят: это как одно из очередных событий, которые происходят в мире», - заявил 40-летний менеджер проектов уже после старта мобилизации.

«И я за мир во всем мире. А когда это было-то? Ну, сколько могли, столько держались...», - говорит в свою очередь 42-летняя университетская преподавательница.

«Мне тоже 32. Мы с тобой родились, и тогда уже была война. Мы пережили с тобой, как минимум четыре войны: Чеченскую первую, вторую Чеченскую, Грузинскую... В мире еще до*** и больше всяких войн, короче говоря. <…>Просто тут уже столкновение для нас более ощутимое», - рассуждал в декабре 2022 года 32-летний специалист по работе с деревом.

«Так ведут себя все»

«Это всегда так было. И просто в мирное время у тебя есть иллюзия, что человеческая жизнь - одна, она ценная. Но потом, когда наступает такое, ты понимаешь, что это всегда было иллюзией. То есть на самом деле мы всегда живем в каких-то жерновах истории. Это про неизбежность того, что российская армия участвует в этом», - рассуждал после старта мобилизации 30-летний сотрудник IT сферы.

«Настоящие ценности до сих пор, видимо — власть, деньги, сферы влияния», - успокаивает самого себя 40-летний административный университетский работник.

Люди помоложе на этом фоне начинают оправдывать Путина.

«Если сначала я Путина просто считал достаточно старым и немножко вышедшим из ума человеком, то, смотря на то, как к нам относится мир и на действия других руководителей государств, у меня сложилось впечатление, что он не один такой во всем мире. И что, видимо, нормально, что такие люди в целом в политике, к сожалению…», - говорит 25-летний молодой человек.

Стадия принятия

«Я не сторонник военных действий, вот этих насильственных мер. Но раз случилось, то случилось, я никак повлиять на это не смогу», - говорит дама сорока лет.

«Можно сказать, да, что [мнение] изменилось с отрицания реальности происходящего. А теперь я воспринимаю эту реальность такой, какая она есть. А как теперь? Теперь я из сторонников, поддерживающих спецоперацию. Я пришел к выводу, что этот конфликт был неизбежен», - вторит ей ровесник, сотрудник одного из российских ВУЗов.

Далее исследователи сравнивают как менялась позиция у тех, с кем удалось поговорить еще весной 2022 года. «По ходу затягивания военного конфликта бывает, что его сторонники становятся его противниками и наоборот», - выносят социологи сразу в спойлер вывод этого анализа.

27-летний звукорежиссер весной 2022 года говорил, что он «естественно, против этой хрени», и не потому что «доллар скакнет», а потому что «во всем мире нашу страну теперь ненавидят». Но полгода спустя тот же респондент говорил о радости от наступивших перемен.

«Сейчас Россия становится страной точно не для слабых людей, это меня лично больше всего радует. Кто захочет, тот сможет все выдержать. А кто хочет комфорта, спокойствия, уюта - извини, это не к нам. Хорошо это или плохо? Это есть. Несколько моих знакомых думают так же, хотя были против всего этого. Но они как-то скоординировались. И что больше всего радует - умудрились не поругаться друг с другом. Умудрились как-то общий язык найти, потому что жопа одна на всех, надо как-то ее разруливать. Вот как-то так. Пока только положительные изменения», - демонстрирует контраст взглядов мужчина призывного возраста.

Тот же оратор на старте войны рассуждал, что «не должны обычные жители страдать от всего вот этого вот». А в момент начала Россией регулярных ракетных ударов по гражданским объектам Украины он же говорил, что ракеты на головы тех украинцев, которые с ним перестали общаться, это нормально.

«Периодически общаюсь с людьми оттуда, но после того, как мне пишут “Слава Украине!” я нихрена их больше не вижу. Ну, это их право... Если им так нравится, то пожалуйста. Только потом не жалуйтесь, почему вас ракетами обстреливают, вот и все», - говорит звукорежиссер.

Эквилибристы

Обратные метаморфозы демонстрируют те, кто идеологически был заряжен еще до 24 февраля 2022 года. 50-летний русский националист, который работает администратором в цирке, весной прошлого года не скрывал радости, что война с Украиной наконец началась.

«Последствия простые - Украину будут принимать в ЕС, но принимать ее будут частями. <…>Для России - смотря какую часть России отдадут. Если отдадут Левый берег, то с Левого берега, все эти русские области, это очень хорошо. Мы получаем минимум 15 миллионов русского населения, - говорил фанат «русского мира» с трудовой книжкой в Цирке, отдельно радуясь персональным санкциям против русских олигархов. - Наконец-то они будут хранить деньги здесь, строить здесь лечебницы, строить здесь больницы и так далее, лечиться здесь, жить здесь. Это великолепно просто».

К концу 2022 года в повторном интервью восторги циркача-националиста исчезли вовсе.

«Плохо это очень, люди умирают с той и с другой стороны. <…> Херсонскую область признали, но Херсон сейчас оставляют. Вообще ничего человеческого не осталось. Я говорю - надо будет, они и из Крыма уйдут. По какой-то очередной зерновой сделке договорятся и из Донецка уйдут, всех сдадут, всех предадут. <…> Да, общее состояние тревожности, подавленности, оно естественно присутствует. То, что оно тянется, это видно, это как умирающая бабушка... Она лежит, и ее не выбросишь, и сделать ничего нельзя», - наговорил мужчина на пару статей обновленного УК РФ, но тут же оговорился, что от поддержки войны не отказывается.

Еще одним ярким перевертышем стал бывший сторонник Навального, который приехал в РФ с Донбасса. 34-летний мужчина был против аннексии Крыма, но после 24 февраля решил, что он «должен быть со своей семьей и со своей страной». Через несколько месяцев после начала войны он перестал «стесняться» своей поддержки войны и рассказывает, что «утвердился» в своей продонбасской позиции.

«Я однозначно стал спокойнее ко всему относиться. В начале было даже такое возбужденное состояние, не негативное, но подъем эмоциональный был. Сейчас это все успокоилось. <...>Я убеждаюсь в том, что я все сделал правильно, - говорит экс-навальнист, но при этом заявляет о согласии и на победу Украины в войне. - Я хочу, чтобы это завершилось чем-то однозначным - либо Россия побеждает, чего я конечно же хочу, либо Украина побеждает, чего я не хочу, но с чем мне придется иметь дело, но как минимум будет определенность».

21-летняя студентка и будущий историк весной 2022 года говорила, что ее круг общения разделился ровно пополам, а сама она не может выбрать позицию, старясь быть нейтральной. В ноябре 2022 года она уже соглашалась понимать своих друзей, которые рвутся на фронт.

«Не могу объяснить, почему они так считают, что-то связанное с патриотизмом, наверное. Если наша страна воюет - это очень плохо, но, если мы в этой войне проиграем, будет еще хуже. Не мы это начали, но нам эту войну заканчивать», - сказала девушка.

37-летняя предпринимательница, которая до войны бывала в Киеве и в Одессе и там ей все понравилось «очень-очень», сначала недоумевала, зачем России понадобилось нападать и оккупировать самые бедные регионы Украины. К концу 2022 года женщина заявила, что реакция всего мира на войну подарила ей больше патриотизма.

«Я не знаю, по адекватным мы причинам напали, не по адекватным, но то, что весь мир объединился против России, ушли бренды, ушли компании, какие-то подрывные работы идут в сторону России. Такое ощущение, что несправедливо обижают мою страну. У меня даже больше появилось патриотизма, которого никогда не было», - говорит бизнес-вумен, или если «без англицизмов», то - деловая россиянка.

39-летний специалист по недвижимости на старте войны сдерживался от оценок, ссылаясь на недостаток информации, действия Кремля объяснял непрофессионализмом советчиков Путина, но выступать за поражение России не готов.

«Я понимаю, что сейчас, если это [войну] как-то все так прекратить, то лично на мне это отразится плохо. Грубо говоря, я должен буду за это платить. <…> Я буду вынужден платить какую-то контрибуцию, что ли. И еще буду обвинен в том, в чем я не участвовал. <…> Я не принимал решений. И не поддерживал тех, кто принимал эти решения, но вина, которую на них возложат, она будет спроецирована и на меня тоже», - рассуждает спец по торговле квадратными метрами.

Не мы

В приведенных в исследованиях ответах регулярно сквозить пропагандистский нарратив «не мы начали войну» и прочий аутотренинг на тему того, что Россию «вынудили». Эти ораторы как правило верят в схемы, где война идет не между Москвой и Киевом, а между Москвой и Вашингтоном.

«Подобная интерпретация позволяет нашим информантам, наблюдающим затягивание войны и увеличение жертв среди мирного населения, «жалеть» «простых украинцев», одновременно поддерживая действия России», - пишут социологи.

Отдельно исследователи анализируют влияние мобилизации на перемену настроений. Радости оказаться на фронте не выказал никто. Женщины переживают, что могут потерять своих мужчин. А молодые парни продолжают рассуждать, что раз уж ввязались, то сдаваться нельзя.

«Со временем я понял, что все это будет сильно затягиваться, что не получится уже просто отойти и сказать: “Простите, мы... Не бейте нас. Мы там перепутали что-то”. И я, скорее, стал занимать ту позицию, чтобы мы просто не сдались. <…> Многие занимают позицию, что, мол, раз вот мы против войны, то давайте тогда просто сдадимся и все. Вот я так не считаю. Я считаю, что я вообще против войны. Но уже ничего нельзя сделать, поэтому просто тогда уж хотя бы не сдавайтесь, раз вы это начали. То есть со временем моя позиция менялась вот так. Даже, скорее, в какие-то моменты она стала более поддерживающей войну», - говорит 23-летний аналитик данных, чей опыт взаимодействия с родной армией к сожалению не отмечен авторами исследования.

Далее социологи фиксируют усиление подобной динамики оправдания продолжения войны.

«Понятно дело, что человеческие жизни есть человеческие жизни, а вот защита родины от всего того, что сейчас происходит – это прям вот первостепенная, я считаю, задача. <…> Не хочу, чтобы была война, но надо будет драться и придется это делать. Страна призовет, и я пойду», - говорит 46-летний строитель и музыкант.

При этом многие верят, что война станет хорошим способом для обновления России, в том числе через рост числа тех, кто вынужден думать о том, о чем раньше не задумывался.

«Это некий Рубикон, это понятно. <...>То есть эпоха, в которую мне жилось тяжело, она, значит, явно заканчивается. Она заканчивается в России в том числе. Ну, и, в принципе, на планете, но это отдельная тема», - фантазирует о своей будущей работе 37-летний безработный программист.

Те, кто осознанно выступают за войну до победного конца, видят в войне реальный шанс на новую жизнь: «истинная независимость» России позволит людям наконец-то встряхнуться от алкогольной дремы, война заставит людей перестать быть равнодушными друг к другу, защититься от западной пропаганды (ЛГБТ) и сохранить свои ценности, либо получить шанс на участие в политической жизни страны.

Выводы

Среди выводов, к которым приходят исследователи в конце, стоит отметить мобилизацию, которая стала фактически вторым шоком 2022 года для россиян. Об этом мы в конце 2022 года говорили с директором «Левада-центра» Денисом Волковым.

«Казалось, что объявление мобилизации, заставившее рядовых россиян вновь пережить интенсивный страх за себя и своих близких, могло поменять их готовность поддерживать войну. Однако этого не произошло. Многие далекие от политики информанты не превращают свое недовольство мобилизацией в недовольство «спецоперацией» в целом - для них политика Путина, война и мобилизация существуют в разных плоскостях», - констатируют исследователи, после чего отвечают на популярные вопросы о том, почему россияне реагируют на войну, так как они на нее реагируют.

Доклад «Смириться с неизбежностью» насчитывает 269 страниц. Он доступен на сайте «Лаборатории публичной социологии» и читается как популярная, а отнюдь не научная книга на заданную тему.