РЕЦЕНЗИЯ ⟩ Почему Россия воюет с современным миром?

В Polity Press вышла новая книга Александра Эткинда «Россия против современности». Фото: Обложка книги

Трагедия продолжающейся уже почти полтора года полномасштабной российской войны против Украины побуждает к ее глубокому осмыслению независимых русскоязычных интеллектуалов, проживающих за пределами РФ. Месяц назад в международном издательстве Polity Press вышла новая книга профессора Центрально-Европейского университета в Вене Александра Эткинда «Россия против современности». Прочитавший ее публицист Вадим Штепа делится своими впечатлениями.

Александр Эткинд представляет вторжение в Украину лишь как часть большой войны российского государства против глобального прогресса - экологических, социальных и культурных вызовов XXI века. Он так поясняет столь широкий масштаб своего исследования: «Почему Россия противостоит современности? Потому, что она полностью зависит от экспорта своего карбонового сырья. Любые программы энергетического перехода лишают Российскую Федерацию привычных источников дохода. Вот в этом - суть этого противостояния, все остальное - его разнообразные следствия».

Гея против Левиафана

Интересно, что книги этого автора часто опережают время. Сегодня западные аналитики активно обсуждают тему деколонизации России с целью предотвратить ее дальнейшие имперские войны. Но еще в 2011 году Александр Эткинд написал книгу «Внутренняя колонизация: имперский опыт России», в которой исследовал историческое расширение российского государства, когда Московия превращала в свои колонии не только инокультурные регионы Евразии, но даже независимые русские княжества (Рязань, Тверь, Великий Новгород, Псков и т.д.). И в конечном итоге эта внутренняя колонизация «выплескивается наружу», переходит к завоеванию других стран.

Этот тренд вполне продолжается и в текущей кремлевской политике. Владимир Путин объяснял аннексию Крыма и других юго-восточных регионов Украины необходимостью «защиты прав русского населения». Однако в результате российской оккупации эти территории не получили никакого местного самоуправления, которое они имели даже в унитарной Украине, но управляются сегодня назначенными из Кремля военными администрациями.

Таким образом, территориальное расширение, немыслимое в XXI веке для развитых стран, остается для кремлевских деятелей самоцелью. Пространство для них стало важнее времени, которое начинает представлять угрозу для имперского режима, поскольку требует множества современных социальных и технологических трансформаций, а они опасны для удержания статус-кво.

В этом есть кардинальное расхождение нынешней России с бывшим СССР. Если официальная советская идеология апеллировала к «прогрессу», пусть и понимаемому в узких коммунистических рамках, то доктрина сегодняшнего Кремля - защита «традиционных ценностей», трактуемых весьма расплывчато. Фактически, путинская война против Украины - это лишь самый наглядный и трагический элемент его широкой «спецоперации» против современности. Главный враг Кремля в этой войне - современный мир этнокультурного и гендерного многообразия, энергетического перехода и «цифровых кочевников». Клика Путина стремится остановить продолжающееся развитие современных обществ, отбросить историю в прошлое.

Александр Эткинд уточняет свою позицию, проводя различие между двумя версиями современности. Первая, которую он называет палеомодерном, продолжает инерцию XIX и XX веков, когда развитие «виделось в еще большем сжигании энергии, в еще большем использовании ископаемого сырья». Этот подход он символически именует миром Левиафана, заключавшемся в глобальном соревновании империй. И противопоставляет его миру Геи, «зеленой современности», где «все ровно наоборот: прогресс измеряется уменьшением энергетических затрат за счет использования возобновляемых источников, гармонирующих с естественной природой».

Геямодерн (от имени богини Земли Геи в древнегреческой мифологии) означает назревший переход к новому, экологическому мышлению, который жизненно необходим человечеству в условиях глобального потепления, во многом вызванного антропогенными, индустриальными факторами. Автор разделяет высказывавшуюся различными учеными еще с 1970-х годов «гипотезу Геи», согласно которой наша планета представляет собой синергетическую и саморегулирующуюся систему, все элементы которой изменчивы, но взаимозависимы. Такое понимание требует учета глобального многообразия, децентрализации, но вместе с тем этического равноправия, когда ни один субъект мировой политики не должен строить свой успех за счет страданий других, поскольку в конечном итоге пострадает и он сам.

Но нынешняя Россия как раз является примером такого нетерпимого «политического эгоизма» стремясь навязать свое устаревшее имперское мировоззрение другим странам, в особенности соседним, чей суверенитет она открыто нарушает. Российский «Левиафан» держит человечество в зависимости от своего ископаемого топлива, поддерживает и у себя, и в других странах архаичные диктаторские режимы, угрожая при этом свободному миру ядерной войной.

Эткинд приводит в подтверждение своих слов многочисленные статистические данные. Например, доля возобновляемой энергетики в Германии сегодня составляет 47%, тогда как в России - всего 0,5%. При этом углеводороды составляют более двух третей российского экспорта, а доходы от них направляются на вооружения, агрессивную пропаганду и обогащение узкого круга кремлевской элиты. Такая ситуация порождает колоссальное социальное неравенство, когда 58% национального богатства принадлежит одному проценту населения, причем основные доходы сосредотачиваются в Москве, тогда как остальные российские регионы фактически остаются сырьевыми колониями. И самая престижная и высокооплачиваемая работа в России связана либо с силовыми структурами, либо с сырьевыми отраслями, а не с интеллектуальными и креативными современными профессиями.

Это неравенство проявляется также в этническом, гендерном и поколенческом контрасте российской власти по сравнению с современными странами. Несмотря на то, что этнически нерусские народы в России составляют около 20% населения, в правительстве они представлены лишь единичными исключениями. В России всего 10% министерских должностей занимают женщины, тогда как в США - 46%. Среди 23 членов кабинета министров Украины в 2022 году только четверо были старше пятидесяти лет, а среди 31 члена российского правительства только шестеро были моложе пятидесяти.

В путинскую эпоху российская пропаганда ведет нарастающую год за годом борьбу против ЛГБТ. Вероятно, власть видит в этих людях препятствие для пополнения «пушечного мяса», которое можно использовать в имперских войнах. Однополые браки в России запрещены, но, как иронически замечает автор, едва ли не половина российских детей растет в специфических «однополых семьях», когда ребенка воспитывают мать и бабушка. Такая ситуация сложилась вследствие гораздо меньшей, чем в других странах, продолжительности жизни российских мужчин, это усугубляется еще и растущими военными потерями последнего года. Александр Эткинд, как психолог по образованию, полагает, что у мальчиков, получающих в детстве сугубо женское семейное воспитание, затем зачастую развивается фрустрированное стремление утвердить свою «мужественность» путем агрессии. И официальная российская гомофобия лицемерно оборачивается массовым распространением насильственного гомосексуализма в тюрьмах, при полицейских пытках, в армии и т.д.

Насколько современна Эстония?

Если использовать критерии современности, которые излагает профессор Эткинд, интересно оценить - насколько современно с этой точки зрения выглядит Эстония?

В целом ситуация по контрасту с Россией выглядит довольно оптимистично. В развитии «цифрового государства» Эстония занимает одну из лидирующих позиций в мире. Доля возобновляемой энергетики в стране составляет 37,6%, что вдвое превосходит средний показатель по ЕС. И государство, в котором женщины могут одновременно занимать посты президента и премьера, как совпало в 2021 году, уж точно невозможно упрекнуть в каком-то устаревшем гендерном «патриархате».

В июне текущего года Рийгикогу принял закон о равенстве в браке, «догнав» тем самым большинство развитых стран мира. Один эстонский блогер изложил простую философию: «Не нравятся однополые браки - не женись на человеке своего пола». Но сторонники Левиафана хотят запретить такие отношения для всех.

Кремлевские пропагандисты любят утверждать, будто в мире сейчас происходит тотальный «запрет русской культуры». Хотя в реальности свободную и современную русскую культуру запрещает сама путинская Россия - чего стоит «награждение» Бориса Гребенщикова ярлыком иноагента. На днях, 28 июля, в Таллинне выступила известная петербургская группа «Сплин», и, насколько мне известно, никто не требовал отмены этого выступления. А вот в России концерты этой группы уже более года отменяют за ее антивоенную позицию.

Поможет ли России «дефедерализация»?

Что касается перспектив России как государства, в этом Александр Эткинд пессимистичен: «Чем дальше продолжается война, чем более варварские формы она приобретает, тем, я думаю, больше вероятность того, что привычное существование России прервется». В финале своей книги он рассуждает о необходимости «дефедерализации» России, но этот термин, на мой взгляд, выглядит не совсем корректным. Вероятно, автор трактует федерацию как некое государственное единство, тогда как этот термин прежде всего означает договорные отношения между ее субъектами. И нынешняя Россия вследствие путинской политики уже давно дефедерализована и превращена в фактически унитарное государство - никакого регионального самоуправления и межрегиональных договоров там нет, все губернаторы по «вертикали» назначаются из Кремля.

Сегодня у российской оппозиции в эмиграции доминируют два взгляда на постпутинское будущее. Многие политики полагают, что Россия должна сохраниться как единая москвоцентричная страна, в крайнем случае, от нее могут отколоться какие-то «этнические окраины» (это позиция Михаила Ходорковского, Гарри Каспарова, сторонников Алексея Навального и т.д.). Противоположную точку зрения выражает Форум свободных народов постРоссии, где представители различных региональных движений выступают за полный распад России на отдельные государства.

Однако обе эти позиции выглядят попыткой предопределять будущее различных регионов из-за границы, не учитывая интересы тех, кто в них сегодня проживает. Поэтому представляется более разумным оставить решение этих вопросов на усмотрение самих региональных институтов. После неизбежного провала авантюры в Украине кремлевская вертикаль явно ослабнет. И тогда в различных российских регионах будут свободно избраны местные парламенты, с участием всех ныне запрещенных региональных политических партий. И их депутаты впоследствии сами решат - нужна ли их региону независимость, или то или иное (кон)федеративное объединение с соседями? Но любое их решение, принятое демократически, станет возвращением этих пространств в современность.