/nginx/o/2023/11/10/15711118t1ha865.jpg)
Стартовавший в Эстонии процесс перехода на эстоноязычное школьное образование люди определенных взглядов не перестают называть формой нарушения базовых прав человека. Студент Тартуского университета Даниил Мартикайнен-Ярлыковский считает, что количество прав русских и русскоязычных людей в Эстонии должно быть не большим и не меньшим, чем у приехавших жить в Эстонию представителей других народов.
Причин для предоставления русскоязычным людям в Эстонии особых привилегий в сравнении со всеми остальными иностранцами не имеется. Также для этих людей нет препятствий ни для интеграции, ни для сохранения самобытной идентичности, если не считать препятствием нежелание отдельных индивидов заниматься этим.
Можно посчитать, что со своей колокольни иммигранта, пребыванию которого в Эстонии только-только пошел третий год, я чего-то не понимаю, однако поведение и запросы местных русских не перестают меня поражать. Самый известный и актуальный на данный момент пример - переход на обучение на эстонском языке. Как его ни назовут: то нарушением прав человека, то ущемлением. Возможность не учиться в государственной школе на государственном языке почему-то оказывается сокровенным желанием немалого количества людей. Они даже находят это своим правом, которое государство должно им предоставлять.
Предполагать, что государство, чьей целью, согласно его конституции, является сохранение эстонского народа, языка и культуры, должно таким образом продвигать какой-либо язык кроме эстонского, - довольно наивно, если не просто нагло.
Есть государственный язык, чье сохранение и продвижение является целью, и есть все остальные. Постановка одного языка иммигрантов в привилегированный статус несправедлива по отношению к другим языкам.
Есть в Эстонии, к примеру, представители многих народов мусульманского вероисповедания, говорящие на арабском языке. Они приезжают сюда, некоторые, вероятно, хотят остаться здесь и завести детей. И что, теперь для них нужно открывать школы на арабском языке? К такой мысли не пришли даже в странах Западной Европы, где говорящих на арабском в численных показателях куда больше, чем русских в Эстонии; нет, все учат государственный язык и учатся на нем.
Некоторые арабы точно так же живут там на протяжении нескольких поколений, однако о том, чтобы государство с чего-то вдруг начало предоставлять им образование на их языке, речи не идет. Особые энтузиасты организуют частные школы, где люди изучают то, что им более по нраву.
Пока все прибывающее сюда представители разных народов учат эстонский сами и отправляют детей получать образование либо на государственном языке, либо на языке международного общения (в частные школы), один единственный народ требует право учиться на своем языке у государства, хотя ничем не заслуживает такого исключения для себя.
Со своим уставом в чужой монастырь не лезут, а в другой стране за деньги этой страны учиться нужно на ее языке; это просто норма и факт. Да, русские здесь живут несколько дольше других мигрантов и их больше, чем каких-либо других иностранцев, но использование таких аргументов в качестве оправдания вызывает вопрос: при каком числе прибывших людей с родным арабским языком Эстония должна будет начать открывать арабские школы, раз она якобы обязана предоставлять русскоязычные школы русским на этих основаниях? Кажется, что ни эстонцы, ни русские открытие таких школ бы не поддержали, сколь долго бы арабы тут не находились.
В случае с предоставлением образования на русском языке ситуация с точки зрения эстонцев ничем не отличается; в целом такое продвижение языка оккупантов не оправдывает ни одна статистика. В любой другой стране ситуация аналогична, даже если нет исторического контекста в виде оккупации, депортаций и заселения территорий чужеземцами, которые так и остались там жить. Оснований для предоставления образования на языке, не являющемся государственным языком либо языком коренного народа, нет; приехал в другую страну - учишься на ее языке, родился в другой стране - учишься на ее языке.
Корень требования такой привилегии как должного кроется в том, что русские были привезены сюда в массе своей властью, поставившей их в явно господствующую позицию, в которой изучение языка не требовалось. Наоборот, изучения русского ожидали от эстонцев, так как в случае колонизации интеграция является уделом народа, на чью землю прибыли колонисты, которые могут делать что хотят.
Заслуживает отдельного упоминания то обстоятельство, что в любимой здесь многими России учиться на своем языке не может большая часть коренных народов. Что уж говорить, например, о таджиках, дети которых идут в государственные русские школы без каких-либо претензий по поводу отсутствия таджикоязычного образования. Большие ценители русского всегда могут поехать туда и учиться на нем, сколько хотят, путинский режим как раз надеется вернуть своих соотечественников на фоне того, что молодые россияне в больших количествах покидают Россию.
Я могу понять желание людей сохранить идентитет, оно естественно и нормально. Такое желание есть и у эстонцев, его наличию у них я искренне рад. Сохранению определенной самобытности местных русских, однако, ничто не мешает.
На примере США можно увидеть, что полноценная интеграция не исключает сохранения самобытности. В США никаких привилегий прибывающим изначально не предлагалось. Наоборот, многие из них оказывались в крайне тяжелом положении. Тем не менее, они справлялись, а их дети зачастую уже говорили на английском как на родном. Учились в школах они тоже на английском, но, тем не менее, идентичность сохранилась. По сей день существуют итало-американцы, ирландо-американцы, мексикано-американцы и т. д.: у них есть свои праздники, своя религия, такая как католицизм, можно заметить отличия в менталитете и внешности.
Праздники их, кстати, никак не связаны с чем-то, что для других американцев неприемлемо. Такое, оказывается, возможно, то есть можно найти что-то куда более интересное, чем охватывающее русских «победобесие». Многие сохраняют свой язык и с удовольствием изучают свои корни и культуру. Отсутствие их языка в школах и даже тот факт, что они не говорят на своем языке как на родном, этому совершенно не препятствует. При этом они исключительно лояльны своей новой стране.
Те же итальянцы, даже если их семьи прибыли в США относительно незадолго до Второй мировой войны, принимали активное участие в борьбе с фашистским режимом Муссолини. Изучения итальянского в школах не требовали, наклейки «Я итальянский» никто не носил, в победу над общим врагом вносили огромный вклад. Русские, если бы только захотели, могли бы быть ничем не хуже итало-американцев, но это вопрос желания.
Кто-то может обвинить меня в тотальной непереносимости всего русского и связанного с Россией, однако такой человек окажется неправ. Книги на эстонском на моей полке только недавно превзошли по количеству русскоязычные, и то благодаря помощи друга. Читать и покупать русскоязычные книги я буду еще долго. Да, это будет происходить не из патриотических соображений, а потому, что они просто дешевле, а еще на русском попадаются издания и авторы, которых на эстонском или английском в продаже в местных книжных магазинах нет.
А еще я не сомневаюсь, что буду и впредь общаться с русскими и на русском, потому что определенные интересные и знакомые мне темы, будь то обсуждение нишевой российской политики или «Варкрафта», эстонцам просто не понятны и не интересны из-за другой среды.
С самого приезда в Эстонию учился я только на эстонском, имею уровень С1, но использованию русского это никак не препятствует. Люди, обучащиеся на русском и имеющие в итоге плохой уровень эстонского, вредят только себе, ведь учась на эстонском годами они бы получили уровень, приближенный к уровню носителей языка. Хотя это скорее выбор их родителей. Лишать людей возможности учиться на эстонском - глупо и вредно в первую очередь для них самих.
Ранее в этой серии статей была высказана мысль, что живущие в Эстонии русские никому ничего не должны. Хотелось бы ее видоизменить, сформулировав так: местным русским никто ничего не должен. Равно как и мигрантам, говорящим на других языках, никто не должен предоставлять особые привилегии, такие, например, как учеба на их языке вместо государственного.
Для сохранения их наследия препятствий нет, если хотят, они вполне могут сохранять его и дальше, однако необходимости интегрироваться, изучать государственный язык и пользоваться им это не отменяет, как и справедливого ожидания лояльности Эстонии, а не какой-то другой стране.