МНЕНИЕ ⟩ Руутсоо – Игорю Калакаускасу: вы провоцируете и создаете ложное представление об эстонцах

Рейн Руутсоо. Фото: Stanislav Moshkov

Публицист Игорь Калакаускас не так давно выступил в СМИ со своим взглядом на проводящийся в Эстонии переход на эстоноязычное школьное образование, предположив, что одной из подлинных движущих сил этой реформы является жажда реванша за допущенную десятилетия тому назад в отношении эстонского народа несправедливость. Эмерит-профессор Рейн Руутсоо не согласен с Калакаускасом и настаивает, что преподнесение школьной языковой политики Эстонии как практики нецивилизованной страны необоснованно, и даже звучит как провокация.

Эстонцев, которые следят за русскоязычной прессой в Эстонии, не так много. Еще меньше тех, кто удосуживается спорить с этой прессой. Общий настрой выражается примерно так: «никакого толка от этого нет, русскоязычные живут своими представлениями», тут, мол, ничем не помочь, «они просто созданы другими». Сам я скорее придерживаюсь той точки зрения, что хотя во многих местных сетевых группах наподобие «Таллиннцев» находит отражение так называемый реакционный и враждебный к Эстонии идентитет местных русскоязычных, обмен мыслями между общинами все-таки, как говорят как раз именно русские, «стоит свеч».

К сожалению, можно встретить в русскоязычной прессе и суждения, демонизирующие эстонскую политику, которые прямо-таки заставляют усесться перед компьютером. Я имею в виду мнения Игоря Калакаускаса, влиятельного педагога и одного из лидеров общественного мнения. Речь о его публикациях «В затеянной реформе образования мало здравого смысла, но есть жажда реванша» (Delfi на русском языке, 27.10.2023) и «Мы находимся в переломном моменте истории» (Rus. Postimees, 07.11.2023). Поднятые в них вопросы объединены одной темой - будущим русскоязычных школ Эстонии.

Выдуманные месть и реванш

Проблема действительно заслуживает серьезного обмена идеями, потому что есть много вопросов, которые необходимо продумать. Однако названные мною публикации сосредоточены на раскрытии предполагаемой базовой идеологии реформы образования, а не на анализе ее организационной стороны. В поставленном диагнозе ключевыми словами являются «месть» и «стремление к реваншу», которые якобы движут эстонскими политиками и являются ядром эстонской образовательной политики; почему-то (?) эта предполагаемая жажда реванша даже была вынесена в заголовок одной из статей.

«Ошибка, по моему мнению, в том, что принимающие политические решения люди все время мечутся между желанием решить вопрос цивилизованно и жаждой отомстить за несправедливость, допущенную несколько десятилетий назад. Жажда реванша вновь возникла в прошлом году, когда беспокойный восточный сосед развязал кровавую разборку с непонятными целями, но вполне понятными методами», - пишет Калакаускас в своей статье в Rus.Postimees 7 ноября 2023 года.

Однако связь между недавними решениями правительства и разрушительной войной России против Украины весьма косвенная (дискуссия по этому поводу не является темой данной статьи). При этом очевидно, что особенно в последнее десятилетие агрессивная риторика России, демонизирующая ее соседей (включая Эстонию) как государства и аннулирующая их как независимые страны, углубила понимание того, что языковая компетентность населения играет ключевую роль в оборонной стратегии Эстонии.

Настроения старшего поколения коренного населения, как признает Калакаускас, действительно неотделимы от исторического опыта. К сожалению, трагедия Украины уже давно актуализирует эти настроения и преимущественно среди молодых людей, живущих, так сказать, в будущем и уже ставших гражданами Европы. Автор этого текста не берет на себя ответственность выражать мысли и мнения всех эстонцев. Однако единственной отправной точкой эстонской образовательной политики являются проблемы, которые необходимо решить в сегодняшней Эстонии, а фундаментом тут являются нормы Европейского союза, то есть цивилизованного мира.

Калакаускас, вновь поднимая тему так называемых «равных прав» в контексте так называемых «коллективных прав», пытается возродить идеологию «двух равноправных сообществ», уже излагавшуюся так называемыми «интерами». Но то, что восстановленная Эстонская Республика автоматически исключает из гражданства тех, кто иммигрировал в аннексированную Эстонию из разных уголков империи (у Калакаускаса совершенно корректное в демографическом контексте слово «мингрант» отчего-то заключается в кавычки), то, что русский язык не может иметь тот же статус, что и эстонский язык, т.е. статус государственного языка, просто вытекает из правовой логики.

Представление школьной языковой политики Эстонии как практики нецивилизованной страны необоснованно. Воспринимать ее как некую месть за политику Сталина - это провокация. Конечно, нарратив о «мести» эстонцев - это не выдумка Калакаускаса, а российская пропаганда. Однако сведение эстонской реформы образования к «мести» и «реваншу» (эти характеристики повторяются в цитируемой статье десятки раз) свидетельствует о навязчивой идее закрепления этого мифа в качестве краеугольного камня эстонской политики.

Создание образа врага

В высказываниях Игоря Калакаускаса, упирающего на мотив мести, я вижу как минимум два имеющих критический вес суждения, которые требуют опровержения. Изображение политики эстонского государства как простой «мести» создает образ врагов, аморальных людей с низкими целями. Однако создание образа себя как жертвы несправедливой/незаконной политики также провоцирует моральный протест и политически оправданное противодействие (довольно-таки очевидно, что это одна из целей статей автора).

Политика государства, признаваемая волюнтаристской по своей природе, преподносится как подлежащая или обращению вспять, или, по крайней мере, ее остановке. Поэтому предполагается, что аморальных политиков необходимо заставить/убедить отказаться от своих репрессивных и несправедливых планов. Признавая, что Россия сделала русскоязычных людей жертвами текущей ситуации помимо их воли, статья затрагивает тему переворота (переломного момента истории), т.е. несет в себе призыв к решающему сражению («сейчас или никогда»), в чем можно найти прямую отсылку к «Интернационалу».

Кажется невероятным/невозможным, что представитель русскоязычной элиты, который якобы говорит по-эстонски и почти 30 лет преподает историю и общественные науки в Эстонской Республике, трактует политику страны как заговор против русскоязычного населения, инспирированного эмоциями и прошлым! Поэтому здесь я повторю основополагающие аргументы, которые поддерживали сегодняшнюю языковую и школьную политику уже на протяжении десятилетий!

Первое. Эстония и другие страны Балтии были изолированы от цивилизованной Европы на 50 лет уже только тему, что языку иммигрантов был присвоен де-факто статус единственного государственного языка. Восстановленная Эстонская Республика, как и абсолютное большинство европейских стран, является, конечно, национальным государством, и целью ее политики может быть только обеспечение национальной государственности как единственного устойчивого краеугольного камня общественной жизни.

Неизбежным условием равных возможностей для каждого жителя государства (в том числе и в смысле карьеры, что, в конце концов, является базовым правом человека) является хорошее владение государственным языком. Выполнение этого условия возможно только в рамках единой школьной системы.

Второе. Ироничный комментарий Калакаускаса о том, что реформа образования направлена на воспитание «патриотов, любящих Эстонии», безоснователен. Цель реформы - развитие гражданских компетенций. Любить ли Эстонию тем, кто освоил эстонский язык, остается их свободным выбором. Но хорошие языковые навыки являются неизбежной предпосылкой для приобретения гражданских компетенций. Языковая компетентность играет решающую роль в интеграции. Ведь незнание языка исключает даже элементарное участие в жизни страны, возможность понять основы функционирования нашего государства, принимаемых здесь решений, и все такое прочее.

Репутации русского языка повредила российская агрессия

Высказанная в текстах Калакаускаса (и развитая г-жой Китам) идея о том, что к русскому языку относятся как к «врагу», отражает тот факт, что слепая разрушительная война России против Украины изменила и отношение к русскому языку. В то же время путинская Россия сдедала русский язык инструментом и эффективным оружием крайне жестокой манипуляции сознанием людей.

Русскоязычные СМИ полностью оправдывают агрессивную политику в отношении Эстонии. Принятие этих тезисов может существенно навредить будущему той части населения, которая сделает неверный/неправильный выбор. Поэтому следует считать крайне опасным, чтобы русский язык оставался единственным языком общения, особенно сейчас, когда дезинформация создает у жителей Эстонии неправильное понимание событий в нашей стране, Европе, и т. д.

По-настоящему серьезным упреком политикам является лишь замечание Калакаускаса о том, что наши школьные программы непонятным образом игнорируют важность преподавания языка (речь о скандальном сокращении количества уроков). Сегодня решающее и разумное исправление упущений государства приобрело критический вес.