В деле Дрессена появился след Баркашова?

На опознании: Юри Мяэотс – крайний справа. Невероятно, но и 17 лет спустя окончательного судебного решения по этому делу все еще нет. Фото: материалы дела Мяэотса

Шпионские скандалы в эстонских структурах государственной безопасности – от дела предателя Родины Хермана Симма до истории предполагаемого агента ФСБ из КаПо Алексея Дрессена – объединяет одно обстоятельство. Оба были завербованы достаточно давно, в середине 1990-х годов. В еженедельнике «День за Днем» журналист Виркко Лепассалу предлагает свою версию того, как именно мог быть завербован Дрессен.

В эстонских СМИ приводились анонимные утверждения ряда экспертов, которые считают, что вербовка Алексея Дрессена состоялась, вероятнее всего, в середине 1990-х в Ида-Вирумаа, когда Дрессен руководил тамошним отделом Полиции безопасности. Таким же мнением с автором поделился Юри Мяэотс, когда-то известный в Ида-Вирумаа торговец нелегальным алкоголем.

Не секрет, что спецслужбы используют преступные структуры как для сбора информации, так и для других своих целей. Мяэотс утверждает, что в середине 1990-х через его руки прошел компьютерный диск с информацией, которая якобы была собрана для отправки в Москву. Этот диск содержал биографические данные многих полицейских чиновников того времени и бывших милиционеров. Вероятно, в сборе информации участвовали члены российской радикальной группировки Русское Национальное Единство, у которых имелись связи в полиции. При обыске в квартире Мяэотса диск попал в руки криминальной полиции. Однако из полиции диск таинственным образом исчез и, вероятно, все же дошел до заказчика в Москве.

Торговля алкоголем была источником – естественно, лишь одним из многих –  финансирования Русского Национального Единства Баркашова. И вот вырисовываются первые точки соприкосновения между Мяэотсом и бывшим сотрудником КаПо Дрессеном. Ведь именно на радикальных группировках специализировался ныне находящийся под арестом Дрессен.

В составленном позднее протоколе досмотра изъятых при обыске вещей диск уже не фигурирует. Нет там и еще одной важной улики – книги приходов и расходов, которую Мяэотс вел в связи со своим подпольным алкогольным бизнесом. В ней помимо прочего указывались суммы, которые выплачивались одному или другому чиновнику за крышевание нелегального промысла.

Во всей этой истории обращают на себя внимание следующие обстоятельства. Во-первых, то, что этим случаем занималась только, так сказать, обычная криминальная полиция. С КаПо Мяэотс в рамках этого дела не имел чести общаться, хотя в истории, казалось бы, фигурировали все необходимые для этого составляющие – и радикальные группировки, и масштабная контрабанда как алкоголя, так и оружия. Во-вторых, все производство по уголовному делу ограничилось одним достаточно пустяковым эпизодом, на который, однако, потратили кучу времени и сил. Возможно, что это и была цель: заслонить суетой вокруг одного эпизода более масштабные преступления, в частности, торговлю подпольным алкоголем и оружием, осуществлявшуюся при поддержке радикальных группировок. Не говоря уже о сопровождавшей все это коррупции. Здесь возможны два варианта: либо во времена Дрессена ида-вируское отделение КаПо работало очень непрофессионально, либо дело сознательно спускали на тормозах.

Будь я сотрудником ФСБ, пишет автор статьи, я бы составил на имя директора КаПо длинный и юридически аргументированный донос о том, как руководитель отдела Полиции безопасности работал по заказу ФСБ, помогая покрывать деятельность РНЕ. И положил письмо на стол самому чиновнику КаПо, и сделал ему известное предложение...

Полиция безопасности комментировать эту теорию отказалась. Подробности читайте в еженедельнике «День за Днем».