АНДРЕЙ КУЗИЧКИН ⟩ У Эстонии и России был общий оккупант – советская власть

Андрей Кузичкин. Фото: Konstantin Sednev

Советская тоталитарная система безжалостно уничтожала граждан своей и других стран с одной целью - держать народ в подчинении и распоряжаться чужими жизнями для собственного сохранения и воспроизводства. Публицист Андрей Кузичкин пишет, что не стоит связывать эту систему с русским народом, поскольку и Россия была одной из советских республик, в которой машина репрессий тоже работала с высокой интенсивностью. В своей статье он рассказывает о двух эпизодах страшного времени, в частности - о человеке, чья судьба связала Эстонию и Томск черной лентой депортации.

После моего материала о стратегии Евросоюза по отношению к России некоторые комментаторы выразили мнение, что я не имею представления о периоде советской оккупации Эстонии, потому что родился в Томске. Хочу заверить скептиков: знаю достаточно. С 1973 года я регулярно слушал «Голос Америки», «Немецкую волну» и Би-би-си, поэтому получал много информации о реальной истории СССР.

В 1986 году я подписался на газеты «Летувос ритас», «Советская молодежь» (Латвия) и «Молодежь Эстонии». Внимательно следил за всеми событиями в странах Балтии, а вырезки с самыми интересными публикациями размещал на стенде в Сибирском ботаническом саду, где тогда работал научным сотрудником. Наши коммунисты вырезки срывали, но я вывешивал новые.

В 2008 году в должности начальника департамента культуры Томской области я принимал делегацию из Эстонии по программе Дней эстонской культуры в России. Вместе с профессором Тартуского университета, депутатом Рийгикогу, к сожалению, ныне покойным господином Ааду Мустом, атташе по культуре посольства Эстонии в России госпожой Андрой Вейдеманн и вице-канцлером министерства культуры Эстонии госпожой Анне-Ли Реймаа мы открыли в Томске памятник эстонцам, погибшим в годы репрессий на томской земле.

Уже став эмигрантом, я изучал историю Эстонии по книге Сеппо Зеттерберга. Поэтому хорошо знаю все о периоде советской оккупации Эстонии, и эти знания стали частью моей жизни. А вот вы, мои уважаемые читатели и критики, много ли знаете об истории репрессий в самой России, которая была одной из пятнадцати советских республик? Не исключаю, что знаете. Но хотел бы в этой статье рассказать о двух эпизодах того страшного времени и напомнить об одном человеке, чья судьба связала Эстонию и Томск черной лентой депортации.

Материалы для своих рассказов я почерпнул на сайте музея «Следственная тюрьма НКВД», который удивительным образом продолжает действовать в Томске в условиях путинского режима. Уникальность учреждения в том, что музей располагается в помещениях, служивших в 1930-е годы пересыльной тюрьмой НКВД, а его экспозиция представляет бесценные архивные материалы по истории политической ссылки, массовых репрессий и убийств политзаключенных.

Остров Назинский

В 1932 году в СССР развернулась кампания по очистке городов от «деклассированного элемента». ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление, предшественник НКВД) планировало выслать в районы Сибири и Северного Казахстана до 3 млн человек из Украины, Северного Кавказа и крупных городов европейской части России.

В апреле 1933 года в Москве и Ленинграде начались массовые облавы. Сотрудники ОГПУ хватали людей на улицах по дороге на работу или с работы. Предлог - отсутствие документов, удостоверяющих личность. Таким образом пытались выявить крестьян, которые бежали от голода в города, а по советским законам, крестьянам паспорта не выдавали. Но в итоге в Сибирь были сосланы десятки тысяч рабочих, забывших документы дома. К ним присоединились «раскулаченные» крестьяне с Алтая и рецидивисты, от которых освобождались лагеря для новых заключенных.

Управление Сибирских лагерей (СибЛаг) телеграфировало в Москву, что не может принять миллионы ссыльных, поэтому квота приема была уменьшена. Для размещения насильственно переселяемых определили самые глухие районы Сибири, в том числе остров Назинский, который находится на реке Обь напротив села Назино Александровского района на крайнем севере Томской области. Сюда на нескольких баржах по реке отправили несколько партий депортированных.

В мае 1933 года на остров размером 500 на 1500 метров было высажено более 6000 ссыльных. Очевидцы вспоминали, что голодные, истощенные люди после трех недель пути не имели никаких инструментов и навыков борьбы с трудностями. Ночью температура была ниже нуля, на земле лежал снег. Обледеневшие и изможденные люди были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, мох и насекомых.

По острову пошли пожары. Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения, холода и ожогов. В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать 295 трупов. Но умерших было больше и их тела начали разлагаться. Только на четвертый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать поселенцам по 300-500 граммов на человека.

Получив муку, люди бежали к воде, делали из муки «болтушку» и ели. При этом многие даже не смешивали муку с водой, а сразу съедали ее, после чего падали и задыхались, умирая от удушья, потому что мука забивала дыхательные пути. Вскоре на острове вспыхнула эпидемия дизентерии и начался каннибализм.

Из протокола допроса ссыльного Углова: « - Это правда, что вы ели человечье мясо? - Не, неправда. Я ел только печенку и сердце. - Расскажите, как вы это делали? - Очень просто. Как шашлык делают. Из ивовых прутиков делал шампур, нарезал кусочками, нанизывал на веточку и поджаривал на костре. - А у каких людей вы добывали себе мясо? У живых или у мертвых? - Зачем же у мертвых. Это ж падаль. Я выбирал таких, которые уже не живые, но еще и не мертвые. Видно же, что доходит, через день-два все равно помрет. Так ему ж легче умереть будет… Не будет мучиться еще два-три дня».

Через 3 месяца на острове в живых осталось около 2000 человек, погибло более 4000. Скрыть этот факт власти не смогли. Провели расследование, наказали виновных: 34 человека расстреляли, в том числе 11 человек - за людоедство. Остров получил народное название «Остров смерти», в 1993 году на нем был установлен памятный крест.

Колпашевский яр

В мае 1979 гола сильнейшее половодье подмыло высокий берег, по-сибирски - яр у города Колпашево, что находится на излучине Оби в самом сердце Томской области. Берег обрушился и вместе с комьями глины в воду и на нижнюю террасу берега стали падать мумифицированные трупы. Некоторые тела в вечной мерзлоте сохранились так хорошо, что можно было различить лица.

Страшная новость облетела весь город. Старожилы вспомнили, что на месте обрушившегося берега располагалась внутренняя тюрьма НКВД, где в 1938-40 годы производились массовые расстрелы. Но никто не знал, что людей хоронили прямо во дворе тюрьмы. Правда о погибших вскроется много позже - уже в годы перестройки.

А в 1979 году первый секретарь Томского обкома КПСС Егор Лигачев получил приказ из Москвы: скрыть все следы преступления «доблестных» советских чекистов. В областных газетах о случившемся не написали ни строчки. Но 9 мая после митинга в честь Дня победы десятки жителей Колпашева отправились на берег Оби и возложили там цветы в память о погибших. По тем временам это был неслыханный по смелости гражданский поступок.

А из Томска пришло распоряжение утопить трупы. Для этих целей мобилизовали Томский речной флот. На лодках и катерах гонялись по воде за телами, привязывали к ним грузы и топили в воде. Но трупов было так много, что их просто начали уничтожать, рассекая винтами моторов на части. Поэтому погибших в Колпашевском яру стали называть «дважды убитые».

Писать об этом случае стали в конце 80-х, когда открылись архивы. Выяснилось, что на берегу было похоронено около 4000 человек, уничтоженных по приговорам НКВД. Среди них - объявленные врагами народа члены многочисленных, выдуманных самими чекистами «контрреволюционных» организаций. Следователи, участвовавшие в казнях, вспоминали, что во двое тюрьмы выкопали большой ров, перебросили через него доски, потом заставляли заключенного пройти по этим доскам и стреляли ему в затылок, чтобы тело само упало в яму - так экономили на труде могильщиков.

Эти факты подтверждаются тем, что найденные на берегу черепа имели одно отверстие от пули в затылочной части. Были также найдены среди погибших тела детей в возрасте 3-4 лет, многие в валеночках, а крохотные черепа - с отверстиями. Значит, расстреливали целыми семьями, не щадили и детей. Потом патроны стали экономить и убивали приговоренных с помощью удавки и мыла.

Удивительно, но некоторые жители Колпашево сумели опознать в погибших своих родственников. Среди жертв, расстрелянных в Колпашевском яру, оказалось минимум 28 эстонцев, обвиненных в участии в эстонской националистической организации с целью свержения советской власти.

В 2019 году удалось установить имя одного из погибших: Лори Эдуард Осипович, родившийся 25 августа 1902 года в селе Никольское под Петербургом. Его мать и отец были переселенцами из Эстонии, владели богатым крестьянским хозяйством. В 1933 году Эдуард Лори отказался вступать в колхоз, за что и был сослан в Сибирь.

Жил и работал в Чаинском районе Томской области, которая тогда входила в состав Западно-Сибирского края. Но 12 февраля 1938 года Лори был арестован органами НКВД за участие в «шпионской диверсионной повстанческой националистической эстонской организации», отправлен по этапу в Колпашево, где он был расстрелян 15 мая того же года вместе с другими этническими эстонцами, жившими в разных поселках Нарымского края. В память о погибших в Колпашево был установлен мемориал, но место былой трагедии на сегодняшний день полностью разрушено речной водой.

Вадим Макшеев

Родители Вадима Макшеева познакомились и поженились в Тарту в 1923 году. Отец - Николай Макшеев, русский офицер, артиллерист, участник Первой мировой войны и Гражданской войны, воевал на стороне Белой гвардии, служил у барона Врангеля в Крыму. После установления советской власти в России эмигрировал в Италию, потом во Францию, затем перебрался в Эстонию. Здесь работал на железной дороге.

Супруга Николая - Ольга Макшеева - вскоре вернулась в Ленинград, к своим родителям, где и родила сына - Вадима. Через несколько месяцев семья воссоединилась в Эстонии. Вадим Макшеев учился в Тарту и в гимназии в Нарве. Семья жила в Кивиыли, здесь в 1936 году у Макшеевых родилась дочка Светлана. И все были счастливы. В июне 1941 года счастье кончилось: семья Макшеевых была репрессирована оккупировавшей Эстонию советской властью.

Отец как белый офицер оказался на Северном Урале, где через несколько месяцев погиб. Сам Вадим с матерью и сестрой были сосланы в Сибирь, в Томскую область, в таежный поселок на реке Васюган. Осенью 1942 года от голода и крайнего истощения в один день умерли мать и 6-летняя сестренка, которую Вадим восемь километров на руках нес до больницы, но не сумел спасти.

Сам Вадим Макшеев выжил, остался в Томской области, стал журналистом, затем писателем. После начала перестройки и до конца своих дней (скончался Макшеев в 2019 году) он занимался восстановлением истории жителей Эстонии, сосланных в Томскую область. Вадим Макшеев написал много книг о детстве в Эстонии, депортации и жизни в Сибири. Несколько книг были переведены на эстонский язык. Самым известным трудом стала «Нарымская хроника».

Ааду Муст и Вадим Макшеев. Томск. 2008 год. Фото: Андрей Кузичкин

За свою деятельность по составлению мартиролога жертв депортации Вадим Макшеев в 2011 году был награжден правительством Эстонской Республики орденом «Крест Марьямаа». Награду вручил прибывший в Томск посол Эстонии Симму Тийк. На церемонии награждения Вадим Макшеев неожиданно заговорил по-эстонски, на языке своего детства, и господин посол отметил, что давно не слышал такого чудесного эстонского языка.

Я несколько раз предлагал Вадиму Макшееву, с которым мы были в дружеских отношениях, посетить Эстонию. Но он раз за разом отказывался и говорил, что нет душевных сил, чтобы вернуться в прошлое и в города, которых уже нет. Именно такие люди, как Вадим Макшеев, объединили историю Эстонии и России, где жертвами были люди разных национальностей и сословий, а палач у них был один - советская власть.

Советская тоталитарная система, интернациональная по природе и злодейская по сути, безжалостно уничтожала граждан своей и других стран с одной целью - держать народ в подчинении и распоряжаться чужими жизнями для собственного сохранения и воспроизводства. Сегодня наследником этой системы стал режим Путина. Но его отождествление именно с русским народом представляется мне ошибкой.

У зла нет национальности. Это основной принцип европейского гуманизма. Среди любого народа есть герои и негодяи. Но объявлять целую нацию преступной, как это делали Гитлер и Сталин, нельзя. Уверен, грузины не должны нести ответственность за Сталина, евреи - отвечать за Роттенбергов, Абрамовича и Сергея Кириенко (Израитель при рождении), узбеки - за Усманова, армяне - за Лаврова, тувинцы – за Шойгу, а эстонцы - за Антона Вайно, патриарха Кирилла из финно-угорского народа эрзя и мэра Москвы Собянина из народа ханты.

И дело не только в оценке отдельных персон, но и в особенностях массового поведения, например, в условиях стихийного бедствия, революции и войн. Что мы наблюдаем на войне в Украине? Русские, украинцы, татары и чеченцы сражаются как за Украину, так и против Украины. И таких примеров национального раскола полно в истории и по всей земле. Все смешалось в мире на уровне ДНК, культур и языков. И в этом Новом Вавилоне нашей эры не так важно, кто ты по крови, гораздо важнее - на чьей ты стороне.