Кадри Лийк: России необходим враг. Эстония отлично подходит

Фото: Liis Treimann

Сотрудник Центра оборонных исследований Кадри Лийк, говоря на организованном молодежным объединением «Открытая Республика» семинаре об эстонско-российских отношениях, отметила, что Россия активно использует в своей внутренней политике образ внешнего врага для того, чтобы, например, мобилизовать электорат или отвлечь людей от реальных проблем.

«Этот метод применяется очень давно и очень эффективно, и корни его уходят очень глубоко. Его можно назвать наследием сталинизма, – сказала Лийк. – Я хочу обратить внимание на интересную статью, которую написал основоположник российской социологии Юрий Левада, который в свое время много сотрудничал с тартускими социологами... Обычно, когда мы здесь в Эстонии говорим о наследии сталинизма, мы говорим об осуждении каких-то вещей, об оценке депортаций, репрессий, расстрелов – но нужно смотреть шире. Сталинизм – это определенный стиль управления государством. Левада его отлично идентифицировал – по его словам, освобождение от сталинизма зависит от четырех обстоятельств: от создания институций, которые работают на благо народа, от обеспечения постоянного роста доходов, от отказа управления страной, словно она постоянно находится в условиях чрезвычайной ситуации, и от того, чтобы найти свое место в мире, не угрожая постоянно соседям».

Кадри Лийк сказала, что постоянные угрозы в адрес соседей и создание образа врага проистекает из внутренней политики России, из того, что власть не может себя легитимизировать традиционным путем – честными выборами, работающими институциями. Необходима псевдолегитимизация, которая возможна, если сплотиться против врага, а также формирование образа врага, в качестве которого часто выступают другие государства, нередко НАТО. Но соседние страны – удобные враги в том смысле, что в отношении них есть много эмоций, но очень мало информации.

«Ну сколько российских журналистов посещает Эстонию? – сетует Лийк. – А в России на русском языке не читают! Что касается местных русских газет – то они такие, какие есть: какую-то информацию оттуда получить можно, но не исчерпывающую и объективную».

Кадри Лийк обратила внимание, что образ врага активно использовал Путин во время своего второго президентского срока в 2004-2008 гг., и эти враги ротировались. Сезон, смена длилась шесть месяцев: Эстония, Латвия, Грузия, Украина, Великобритания... но когда к власти пришел Медведев, это прекратилось.

«Однако, – продолжает Лийк, – я не считаю, что дело в Медведеве, что он такой хороший и не хочет никого обижать. Просто Медведев предпочитал другой стиль, не чувствуя себя в условиях конфронтации так же хорошо, как Путин. Кроме того, россияне обнаружили, что у них экономический кризис, что у них нет больше столько денег, они не могут больше диктовать миру свои условия, да и война с Грузией испортила отношения с окружающими, причем в первую очередь со странами СНГ, а не с западными. А западные страны не смогли предпринять ничего решительного, никакого наказания России не было – но тон отношений к России серьезно изменился. Я думаю, для народа это не осталось незамеченным».

Российские правители, тем не менее, чувствовали себя уверенно, режим смог передать власть без каких-либо угрожающих событий, цветной революции не произошло, и они думали, что власть крепко находится в их руках и можно не переживать. Именно поэтому с приходом Медведева образ врага использовать стали меньше.

Но теперь Путин далеко не так популярен, как прежде, далеко не так легитимен, как прежде, – и сразу видно, как антизападная риторика стала набирать обороты и ее стали использовать для увеличения популярности в ходе избирательной кампании, – указывает сотрудник Центра оборонных исследований Кадри Лийк. – И в какой-то мере это сработало. Если посмотреть на данные опросов, то популярность США упала, а популярность Путина выросла.

В то же время, – отметила она, – эта путинская антизападная риторика уже дискредитировала саму антизападность, она начинает оказывать противоположный эффект: если Путин говорит, что Эстония плохая, то какой-нибудь молодой прогрессивный интеллигент думает, что с Эстонией все в порядке. Это своего рода советский эффект: ко всему тому, что ты слышишь по официальным каналам, следует относиться наоборот.

«Хотелось бы посмотреть, как эта риторика станет работать теперь, когда в российском обществе начинают формироваться какие-то собственные позиции, которые не совпадают с позициями власти. И людьми уже не так просто манипулировать привычными средствами... Настоящая политика возвращается в Россию, и за этим будет очень интересно наблюдать», – закончила Лийк.