/nginx/o/2010/03/30/340770t1hc747.jpg)
Сегодня Эстонский центр по правам человека представил ежегодный отчет «Права человека в Эстонии 2011» (“Inimõigused Eestis 2011”), в котором, как и в предыдущие годы, анализирует процесс развития в Эстонии всех прав, включенных в Европейскую конвенцию прав человека.
На пресс-конференции выступила член совета Эстонского центра по правам человека Ийви Анна Массо, среди прочего объяснившая, что получение образования на родном языке не является основным правом человека, то есть переход русских школ на эстонский язык обучения не является нарушением прав человека, просто в Эстонии в настоящее время происходит смешение понятий.
Эстонский социолог и правозащитник Алексей Семенов, директор некоммерческой организации «Центр информации по правам человека» прокомментировал порталу DzD.ee точку зрения правозащитников из Эстонского центра по правам человека:
Действительно, в рамочной европейской конвенции прав человека отдельно не прописано право получения образования на родном языке. Однако существуют право меньшинств на сохранение своей национальной идентичности, и одним из компонентов обеспечения этого права является получение образования на родном языке.
Кроме того, следовало бы учитывать принцип равного обращения, следующий из основных прав человека: если сделано исключение в вопросе языка обучения для Немецкой гимназии, Французского лицея – почему нельзя сделать то же самое для русских школ?
Общего правила не существует, все зависит от ситуации. В государствах, где национальные меньшинства маленькие, дисперсные, существует система воскресных школ. Наш президент Ильвес, например, получал в США образование на эстонском языке в воскресной школе. В Эстонии некоторые национальные меньшинства – татары, украинцы – тоже пытаются проводить обучение на родном языке в воскресных школах, и иногда это успешно получается.
Если же в стране имеется значительная группа национального меньшинства, которая исправно платит налоги, в том числе и на образование, то государство может обеспечить для них возможность учиться на родном языке. В этой связи не следует сравнивать нас с турками в Германии или с китайцами в Норвегии. Более корректным будет сравнение с Бельгией, где имеются сопоставимые группы фламандцев и бельгийцев, и образование на родном языке обеспечивается. Пример Финляндии также показывает, что в серьезных странах к проблеме относятся серьезно. Даже в Германии турецкому меньшинству власти в отдельных регионах стараются обеспечить возможность учиться на родном языке.
У нас последние 50-60-70 лет обучение велось и на эстонском, и на русском языках, также имеются зоны компактного проживания русскоязычного меньшинства в Таллинне и на Северо-востоке Эстонии. Не давать образования на родном языке в такой ситуации как раз и будет нарушением прав меньшинств. Тем более, что владельцы школ – то есть местные власти, а также родители недвусмысленно высказались за образование на русском языке. Отказывая им в этом, правительство нарушает их законные права, что тоже имеет прямое отношение к правам человека.