"Что же будет с Родиной и с нами?.."

Андрей Лобов, член правления НКО "Русская школа Эстонии" Фото: Частный архив

"Единственное средство избавить человека от преступлений - это избавить его от свободы." Е. Замятин, "Мы".

Если первая половина марта была отмечена рядом заявлений по поводу создания в Таллине частного лицея с русским языком обучения, то конец марта и начало апреля выдались богатыми на провокации и "руки Кремля". Так за некоторую отправную точку в этой истории можно принять публикацию Сулева Ведлера в Eesti Ekspress от 22 марта под заголовком "Борьба за русское образование началась на деньги Кремля". Если совсем коротко, то публикация оставила схожее чувство, которое теперь можно получить от чтения ежегодника КаПо. Идея была, на мой взгляд, совершенно точно показана публикацией списка имён. То есть и статья в Eesti Ekspress и ежегодник содержат ряд имён физических и юридических лиц, связь между которыми или их связь с "угрозой безопасности Эстонии" родилась благодаря "мастерству" в первом случае Сулева Ведлера или сотрудников полиции безопасности во втором. Первый из них был удостоен звания короля "журналистики".

Далее через неделю после публикации в Eesti Ekspress последовала провалившаяся попытка шантажа со стороны М. Петрова, у которого непонятным образом оказались материалы фото и видеослежки за членом Правления объединения "Русская Школа Эстонии". На прошлой неделе по данному факту было сделано обращение в полицию. Если проводить параллели, то на этой неделе уже можно было читать комментарии вице-мэра г. Таллина М. Кылварта о способностях полиции безопасности к съёмкам с улицы спортивного помещения, находящегося на третьем этаже "Ничего, кроме смеха, не может вызвать иллюстрирующая мою антигосударственную деятельность фотография, сделанная в спортзале".

В ходе самой пресс-конференции генеральный директор полиции безопасности Райво Аэг позволил себе следующее высказывание: "Однако Кылварт очень активен в борьбе против закона, который есть действующий закон Эстонской Республики. Это закон Эстонии, его никто не менял. Этот закон должны исполнять чиновники..."

По ставшей доброй традиции, каких-либо пояснений, о каком законе идёт речь, от г-на Аэга не последовало. Однако здесь можно опять "проследить параллель" с высказыванием М. Петрова, который в прошлом месяце изобрёл несуществующий "Закон о переходе русской школы на эстонский язык обучения".

Дело в том, что есть Закон об основной школе и гимназии, который указывает на процедуру утверждения отличного от эстонского языка обучения - Статья 21. Также 37 статья Конституции ЭР указывает, что язык обучения в школе национального меньшинства выбирает сама школа. В том числе на основе этих статей Закона и Конституции разворачивается сейчас в суде борьба за реализацию права выбора языка обучения. Вместе с этим "сочинение" несуществующих законов, нарочное использование неверных терминов или умолчание о законных возможностях есть элемент противодействия - уклонение от разговора по существу.

Есть надежда, что к такому разговору можно будет постепенно подойти через третью ветвь власти - судебную. Пока же остальные ветви власти, включая четвёртую (СМИ на эстонском языке), крайне редко позволяют себе и другим говорить об образовании на русском языке по существу.

У нас в стране сложилась парадоксальная ситуация. В ходе состоявшейся пресс-конференции представителей полиции безопасности, а также от ряда ведущих политиков приходится слышать заявления о том, что русские находятся в "неправильном информационном поле", мол, получают в основном информацию из России. Однако, на мой взгляд, информация о жизни Эстонии, включая те же недальновидные заявления о "неправильном информационном поле", доходит оперативно до русского читателя, радиослушателя или телезрителя независимо от языка, на котором было сделано оригинальное высказывание того или иного общественного деятеля или служащего.

В обратном направлении этого не происходит. Уже более года являясь членом объединения «Русская Школа Эстонии», мне самому доводилось выходить к СМИ на эстонском языке с проблемами Русской Школы в нашей стране. Пару раз из несколько десятков попыток удалось, конечно, пробить стену изоляции, но в основном это серьёзная проблема в нашем обществе – СМИ просто игнорируют и не доводят до эстонского читателя информацию о позиции и общественной жизни русскоязычного населения.

Дошло до смешного. Двенадцатого марта этого года был открыт сайт venetuum.info, призванный, в числе прочего, обозначить позицию русской общины на эстонском языке.

В день открытия сайта информация об этом событии на эстонском языке была разослана во все эстоноязычные СМИ. Никто из них пресс-релиз так и не опубликовал. Даже после нескольких телефонных звонков в редакции.

Однако информация всё же появилась через пару дней на эстонском языке. Это случилось на сайте Министерства иностранных дел ЭР в рубрике «Эстония в зарубежных СМИ». МИД опубликовал перевод с русского языка на основе информации, появившейся в российских СМИ. В свою очередь информация в российские СМИ пришла из русскоязычных СМИ Эстонии.

В результате у нас сложилась ситуация, в которой русскоговорящие жители нашей страны получают представление о том, что происходит в нашей стране. Помимо них ещё и жители России имеют возможность узнать о жизни в Эстонии, причём, из российских же СМИ. Однако эстонская община в абсолютном большинстве остаётся изолированной от определённого рода информации. На эстонскую общину транслируются ложные установки, например, о том, что борьба за образование на родном языке идёт против эстонского языка. Этот процесс одновременно подкрепляется страхами о каком-то участии Кремля.

Две недели назад состоялось выступление главы бюро полиции безопасности Мартина Арпо, который подверг критике применение Россией термина "соотечественник". Те же мысли звучали и на пресс-конференции - "Россия определенную часть общества другого государства называет соотечественниками".

Здесь хотелось бы спросить у полиции безопасности: раз у неё хватает фантазии на ежегодники: что вы в данном случае можете предложить в замен, кроме критики? Изучение эстонского языка? Но так ведь, например, с изучением эстонского языка и, как следствие, чтением законов Эстонии, которые не переводят на русский язык с 2006 года, становится невозможным не заметить диссонанс с реальностью в приведённом примере выступления генерального директора полиции.

Месяц март также принёс нам "интеграционное" исследование, суть которого деление русской общины на классы по шкале лояльность-нелояльность. В данном случае община рассматривается как объект, который подлежит изменению. Здесь снова можно видеть уход от разговора по существу. "Лояльности" приписываются некоторые внешние атрибуты, например обучение на эстонском языке. О какой-либо свободе или самостоятельности в принятии решений речи не идёт. Но тогда о какой "лояльности к несвободе" может идти речь? Кому и зачем нужна такая лояльность? Это нонсенс.

Пока, как в случае с ежегодником полиции безопасности, можно наблюдать движение по принципу: "Единственное средство избавить человека от преступлений - это избавить его от свободы."

Есть кто свободный?