Эстонско-российские договоры и их применение на практике – две большие разницы

Мстислав Русаков Фото: Сергей Трофимов/День за Днем

Мужчина, получающий российскую пенсию по старости, с наступлением пенсионного возраста в Эстонии столкнулся с тем, что местные чиновники отказываются оформлять ему эстонскую пенсию и требуют, чтобы он отказался от российской, пишет еженедельник «МК-Эстония». Юрист-правозащитник Мстислав Русаков говорит, что права, установленные российско-эстонскими социальными соглашениями, и их правоприменительная практика – это две большие разницы.

Эстонские пенсионные департаменты исходят из принципа «все сомнения толкуются в пользу госбюджета». В тех же пунктах, где сомнений в правах пенсионеров нет, используется принцип «если нельзя, но очень хочется, то можно», и опять происходит толкование в пользу госбюджета, пишет Мстислав Русаков на страницах «МК-Эстонии».

Там же где право пенсионера никак не связано с госбюджетом Эстонии, сыты и волки, и овцы, у чиновников может неожиданно проснуться обостренное чувство справедливости, граничащее с черной завистью. Вот, собственно, те три кита, на которых зиждется правоприменительная практика пенсионных департаментов. Исходя из этого, пройти через это сито и реализовать свое право представляется крайне сложным.

Часто бывает невозможно обойтись без судебных процессов. Впрочем, и последние не дают никаких гарантий.

Теперь что касается прав, вытекающих из действующего с 16 октября 2011 года Договора между Эстонией и Россией о сотрудничестве в области пенсионного обеспечения (далее Договор). Он составлен так, что об установленных ими правах можно только догадываться. Точно даже не ясно, на кого он распространяется, а на кого нет. В качестве субъектов Соглашения указываются «лица, проживающие на территориях Договаривающихся Сторон и являющимся их гражданами или лицами без гражданства, на которых распространяется или ранее распространялось действие пенсионного законодательства каждой из Договаривающихся Сторон».

Это положение обычно толкуется так, что для того, чтобы быть субъектом Договора, надо иметь пенсионный стаж как на территории России, так и на территории Эстонии. Если толковать его только таким образом, то российские пенсионеры, не работающие на территории РФ (РСФСР), - вообще не субъекты этого Договора. Следовательно, они могут получать как пенсию от России, так и пенсию от Эстонии, причем за один и тот же стаж (за исключением стажа на территории любой из республик СССР, кроме Эстонии, до 1991 года, за который Эстония не платит, если человеку его оплачивает другое государство). И ту, и другую пенсию пенсионеры могут получать исключительно на основании внутреннего законодательства России и Эстонии, и Договор (запрещающий получать пенсию за один стаж) при этом на них распространяться не может.

Но это все с точки зрения права. Правоприменительная же практика здесь может быть иной. От того, что пенсионер за тот же стаж получает пенсию от России, Эстонии по большому счету ни жарко, ни холодно. Это даже выгодно, так как Россия увеличивает покупательскую способность эстонского пенсионера, тем самым инвестируя эти деньги в эстонскую экономику.

Но фактор «черной зависти» здесь может сыграть свою роль: «Как это за один и тот же стаж да сразу от двух государств?»

Рассмотрим другой вариант. Предположим, что у эстонского пенсионера есть стаж на территории России, и он – бесспорный субъект Договора. Договор при его добросовестном толковании дает защиту и в этом случае. В нем есть крайне невнятное положение, которое устанавливает, что «если право на назначение пенсии согласно законодательству одной Договаривающейся Стороны возникает без учета пенсионного стажа, приобретенного согласно законодательству другой Договаривающейся Стороны, то соответствующая Договаривающаяся Сторона назначает пенсию только за пенсионный стаж, учитываемый на основании своего законодательства, вне зависимости от того, на территории какой Договаривающейся Стороны проживает лицо».

Эстонские пенсионные департаменты с совершенно несвойственной им филантропией понимают это положение так, что если у человека есть право на эстонскую пенсию на основании эстонского закона, то в этом случае ему может быть назначена эстонская пенсия с учетом всего стажа: эстонского, российского и стажа других союзных республик. При этом сам человек выбирает, хочет ли чтобы к нему применялось эстонское законодательство, или же он хочет, чтобы ему была назначена пенсия на основании Договора. Как говорится, эстонское толкование Договора да чиновникам российского Пенсионного фонда в голову. Это позволило бы всем живущим в Эстонии российским гражданам оформить себе российские пенсии и спокойно получать их параллельно с эстонскими (частично за один и тот же стаж). Но что творится в головах российских чиновников - тайна великая есть. До Бога высоко, а до Москвы далеко.

Исходя из этого гуманного принципа, любой живущий на территории Эстонии российский пенсионер может просто оформить себе эстонскую пенсию за весь признаваемый Эстонией пенсионный стаж, продолжая получать российскую пенсию,

так как в эстонском законе нет запрета на получение иностранных пенсий, даже за один и тот же стаж.

Но этому установленному Договором праву может помешать все та же давящая пенсионный департамент жаба. По-видимому, эстонские пенсионные департаменты видят в качестве одной из своих неписаных уставных целей сделать так, чтобы пенсионеру жизнь не казалась медом.

В Договоре есть и другое совершенно железобетонное положение, позволяющее продолжать получать российские пенсии тем, кто успел их оформить до вступления Договора в силу (16 октября 2011 года). Ч. 2 ст. 13 Договора гласит, что «пенсии, назначенные до вступления в силу настоящего Договора, могут быть пересмотрены в соответствии с положениями настоящего Договора на основании заявления лица с 1-го числа месяца, следующего за месяцем подачи соответствующего заявления». Из чего надо понимать, что нет заявления – нет пересмотра. Следовательно, пенсионеру для продолжения получения российской пенсии достаточно не быть «унтер-офицерской вдовой» и самого себя не «высечь», т. е. не подавать это самое заявление.