/nginx/o/2012/02/02/938942t1h558b.jpg)
Занимаясь определенными угрозами, ни в коем случае нельзя переходить грань между, так сказать, частным и общим, чтобы в результате благих намерений не оказалось, что создана как раз почва для подрывной деятельности, направленной против безопасности Эстонии, пишет в рубрике Arvamus Postimees историк, вице-председатель Совета по прессе Давид Всевиов.
Если бы я не был полностью увлечен в своей радиопередаче «Müstilise Venemaa» становящимся параноидальным 1935 годом, то едва ли мне бросилась бы в глаза связь (надеюсь, тоже лишь параноидальная) с показанным 10 апреля на ETV 2 фильмом «AegRuum. Ajutest» и тем, что вышло в опубликованном практически в то же время ежегоднике Полиции безопасности.
Потому что и передача, и книга на простых и порою забавных примерах показали нам, насколько обманчива может быть картина, которая нам видится. Конечно, особенно тогда, когда эту иллюзорную картину пишет человек, владеющий искусством фокусника, или, в более действенном варианте – враждебная организация, специализирующаяся на аналогичной работе. И точно так же, как в отношении трюков, примененных в фильме для привлечения внимания, наш восточный сосед для оказания влияния и для отвода глаз использует относительно легко раскрываемые приемы. Это особенно важно в отношении глаз специалистов в этой области, которым уже безо всякой иронии хочется пожелать острого глаза, чтобы видеть российские шпионские штучки. Потому что, бесспорно, такая деятельность угрожает безопасности Эстонии.
Но соответствующая деятельность восточного соседа – далеко не единственная и в определенном смысле не главная угроза. По той простой причине, что ее успешность зависит не столько от деятельности, сколько от наличия почвы для нее, на которой те, на кого оказывается воздействие, могли бы процветать, и где семена воздействия нашли бы хорошие условия для всхода. Потому что, если нет тех, кто потенциально подвержен влиянию, то и деятельность по оказанию влияния близка к нулю.
Конечно, общая ситуация зависит от многих факторов на условном поле влияния, из которых одним из важнейших, фиксирующих правила игры, является Конституция Эстонской Республики.
И когда я читаю в конце длинной статьи Postimees от 13.04 слова директора КаПо Райво Аэга, что «сегодня Кылварт четко использует свои конституционные права и свободы и при использовании их не переходит границ», я никак не могу понять, на каких основаниях ему можно предъявить претензии (на всякий случай, чтобы было однозначно ясно: я не разделяю позиции Михаила Кылварта в вопросе о сохранении русскоязычных гимназий, как не согласен с многими утверждениями профессора Ивара Райга, – что никак не означает, что эти мнения можно выставлять в антиэстонском контексте).
Но данная статья написана далеко не под влиянием одиночных историй, приведенных в пример в ежегоднике как опасности, а с целью обратить внимание на то, что, занимаясь опасностями одного сорта, ни в коем случае нельзя переходить грань между, так сказать, частным и общим. Чтобы в результате благих намерений, наоборот, не оказалось, что создана как раз почва для подрывной деятельности, направленной против безопасности Эстонии. А в данном случае, к сожалению, кажется, что сделан шаг (что с того, что маленький и, наверно, нечаянный) именно в этом направлении.
Примерно полгода назад я отреагировал на одну опубликованную Postimees анонимную статью-мнение о ситуации в городе («Hirmuepideemia», 22.09), в которой шла речь об опасностях, связанных с распространением в нашем обществе вируса страха. То есть по сути о тех опасностях, которые снижают иммунитет к разного рода враждебной деятельности. Потому что, как это неоднократно показывал исторический опыт, нет ничего проще, чем манипулировать испуганным и молчащим народом и воздействовать на него.
К чему это в конце концов приводит, точно описано у лютеранского пастора-антифашиста Мартина Нимеллера: «Сначала они пришли за евреями, но я ничего не сказал, потому что я не еврей. Тогда они пришли за коммунистами, но я ничего не сказал, потому что я не коммунист. Тогда они пришли за гомосексуалистами, но я ничего не сказал, потому что я не гомосексуалист. Тогда они пришли за мной – но к тому моменту уже не было никого, кто заступился бы за меня».
Конечно, вышеописанное иллюстрирует абсолютно больную эпоху в истории человечества, которая, хочется верить, по меньшей мере в контексте Европы, канула в Лету. Но при этом нельзя считать неуместным связанный с выходом ежегодника Полиции безопасности конкретный вопрос, сумела ли столь влиятельная организация каждым своим словом и делом устранить опасность того, что одновременно с полностью оправданным привлечением внимания к угрозам, связанным с подрывной деятельностью России, при выборе некоторых своих примеров и формулировок она не способствовала образованию в Эстонии как раз опасности «страха и молчания». То есть образованию такой опасности, которая в конце концов может создать более благоприятную почву для оказания влияния на людей.
А в качестве примера, что в образование такой почвы уже внесен определенный вклад, можно привести одно предложение из статьи Postimees (20.04), в которой написано о кантате Дмитрия Шостаковича «Над Родиной нашей солнце сияет», исполненной на сцене оперного театра «Эстония», оратории «Песнь о лесах» и поэме «Казнь Стеньки Разина» в исполнении Эстонского национального симфонического оркестра, Эстонского концертного хора и хора мальчиков Хоровой школы Нарвы. Причем почти со стопроцентной вероятностью можно утверждать, что если бы концерт проходил до выхода ежегодника Полиции безопасности, ни один здравомыслящий человек в Эстонии не заразился бы такой дуростью, которую можно было прочитать в газете: «Чтобы Нарвский хор мальчиков смог исполнить в Таллинне кантату и ораторию, прославляющие Иосифа Сталина, дирижеру Пааво Ярви пришлось подписать документ, в котором он подтверждал, что это все лишь искусство, а не политическая пропаганда, которой боятся родители выступающих».
Читаешь это, и отчего-то снова вспоминаешь 1935 год в другой стране и те манипуляции, которые приходилось видеть по телевизору.