Говорят, слово – не воробей, много не нагадит. Это, смотря на какую почву упадет ваше слово. На этот раз слово, выпущенное из клетки Банка Эстонии, нагадило так, что в него поверили даже такие недоверчивые СМИ, как российское информационное агентство REGNUM.
Еще бы не поверить: ведь еще совсем недавно, 29 апреля премьер-министр Эстонии Андрус Ансип на пресс-конференции в Йыхви сказал буквально следующее.
«Сегодня я не могу сказать, что будущее будет очень оптимистичным. Почему? У нас в Эстонии все в порядке. Ну, не все в порядке, а более или менее, по сравнению с другими европейскими государствами. Мы можем сказать: да, у нас государственные финансы в очень хорошем порядке. Уровень государственных долгов является самым низким в Евросоюзе — только 6 процентов. В Греции — 160. В Италии — 120 процентов. Мы почти не имеем государственных долгов. У нас до сих пор в государственных резервах находится где-то 10 процентов от нашего валового продукта. Это больше, чем уровень государственных долгов».
Но уже 8 июня эстонские СМИ распространили, а российские – растиражировали, информацию с сайта Банка Эстонии, из которой следует, что «внешний долг Эстонии вырос за квартал по всем секторам на 2 процента и по состоянию на конец квартала составил 15,8 млрд евро, то есть 97% ВВП».
Далее следует расшифровка: «Совокупный внешний долг Эстонии состоит на 43% из долгов кредитных учреждений, эта сумма за квартал несколько снизилась, сообщает BNS.
На другие сектора экономики приходится 35,5% суммарного внешнего долга, а еще 16,9% составляют внутригрупповые задолженности по прямым инвестициям. Внешний долг административного сектора составляет 4,3% общего долга, а 0,2% приходится на долги Центробанка. 40% суммарного долга связаны со Швецией и Финляндией.
Международные нетто-инвестиционные позиции Эстонии на конец первого квартала из-за перевеса внесенных в Эстонию зарубежных инвестиций относительно размещенных за рубежом инвестиций эстонских резидентов были в минусе на 9,2 млрд евро и остались на уровне, близком к показателям предыдущего квартала».
Что должен думать человек, неискушенный в экономике? Что уже - все, то есть, совсем все? В Эстонию пришел пушистый полярный зверек?
На фоне скандала, вызванного бурной реакций президента Ильвеса на мнение нобелевского лауреата Пола Кругмана, подкрепленного выводами эстонских экономистов по поводу того, что король, «если и не голый, то не совсем одет», комментаторы сайтов, на которых было опубликовано сообщение эстонского Центробанка, вдарились в панику. Одни – с чувством неизмеримой радости, другие были явно огорчены. Мол, знали, что в Эстонии все так плохо, но, чтобы до такой степени!...
Позвонил ученому-экономисту Ханону Барабанеру. По его мнению, произошла досадная ошибка, и Центробанк, вероятно, пропустил запятую в цифре 97. Надо было – 9,7 процента. Профессор Барабанер посоветовал уточнить у первоисточника, что означает цифра 97 процентов от ВВП.
Вильяр Ряэск, пресс-секретарь Банка Эстонии, ответил на просьбу прокомментировать слова «внешний долг Эстонии вырос за квартал по всем секторам на 2 процента и по состоянию на конец квартала составил 15,8 млрд евро, то есть 97% ВВП».
«Эту цифру очень легко объяснить – там, где меньше десяти процентов, это долг государства. А в нашем комментарии, который мы выдали 8 июня, указано, что 97 процентов – это все долги. В восприятии людей смешались государственный долг и все долги».
- Господин Ряэск, вы можете объяснить так, чтобы стало понятно даже человеку, не имеющему специального экономического образования?
- 97 процентов от ВВП – это весь долг. Тут есть и государственный долг, и долги предприятий, домашние долги людей, и деньги, которые коммерческие банки Эстонии должны другим банкам. А те примерно 6 процентов, о которых мы говорим, это только долг эстонского государства. 97 процентов – это не те деньги, которые должны все жители Эстонии как налогоплательщики. Тут, например, имеются в виду большие деньги, которые эстонские коммерческие банки брали у других стран, например, у Швеции или Финляндии.
- Людям глубоко плевать, кто там из банков у кого чего брал в долг. Их интересует, как это на них скажется.
- На них это никак не скажется, потому что для них главное – как у них дело обстоит с их персональными финансами, и, кроме того, как дела с финансами у государства. У государства долг очень маленький, действительно, где-то в пределах 6 процентов. И, кроме того, у государства, действительно, финансовые резервы превышают государственный долг.
А теперь – немножечко о составе благодатной почвы, на которую упало сие зерно информации Центробанка.
Молчание премьер-министра по поводу скандала с хамским наездом президента Ильвеса на известного экономиста Пола Кругмана вообще заставило призадуматься о том, а соответствуют ли истине слова господина Ансипа по поводу шестипроцентного государственного долга? Подлило масла в огонь и его выступление на общем собрании Партии реформ в Вильянди. Тезис «эстонская политика не продается, не продается и Партия реформ» вызвал у многих комментаторов, в лучшем случае, снисходительную улыбку. И ни слова из уст Ансипа в прессе по поводу оценки состояния эстонской экономики Полом Кругманом, и следом за ним, эстонскими экономистами.
Американец предложил посмотреть на истинное состояние дел без розовых очков. Что и сделали, в частности, профессор Ханон Барабанер, а также – профессор экономики Таллиннского технического университета Райнер Каттель.
«Кругман не сказал ничего особенного, он просто привел данные статистики, которые показывают, что Эстония еще не достигала докризисного уровня», - сказал Каттель в интервью новостному порталу ERR. «Думаю, что большинство жителей Эстонии видят это в своей повседневной жизни, кризис несомненно был глубоким и серьезным для экономики Эстонии и ее народа», - добавил он.
Знаете, почему Центробанку Эстонии надо было изначально объяснить народу в общедоступной форме, что означает цифра – 97 процентов ВВП? Потому что, будучи озвученной после цифры 6 процентов госдолга, вылетевшей из уст Ансипа, она подняла панику, которая говорит об одном: Андрусу Ансипу многие уже не верят. И началось это не сегодня, а когда на всю Эстонию прозвучало заявление: «После введения евро в стране ничего не подорожает».
Утверждение профессора Каттеля, что «кризис несомненно был глубоким и серьезным для экономики Эстонии и ее народа», порождает вопрос: а почему «был»? Он что, закончился? Или прав премьер-министр, который считает, что, если это все называется кризисом, то он хотел бы жить в таком кризисе?
А вы задумывались над тем, почему на высказывание Пола Кругмана по поводу состояния эстонской экономики отреагировал только президент Ильвес? Почему молчит глава кабинета министров?
Мне почему-то кажется, что Андрус Ансип понял, что лапша, которую он то и дело вешает на уши жителям Эстонии, больше не пользуется спросом у эстонских людей, независимо от их национальности. Поэтому он и молчит, как рыба.
И на закуску анекдот:
Летит над Землей Мировой Кризис. Пролетает над США. «Так, тут я хорошо поработал». Летит над Азией: «И тут я ничего потрудился». Пролетает над Эстонией: «О! тут и без меня справились!..»