Михал: «языковые» нашивки – не то же самое, что звезды Давида на евреях

Кристен Михал Фото: Peeter Langovits.

Директор Института эстонского языка Маргус Сутроп в связи с полученным им из тюрьмы письмом 20 апреля этого года возмутился тем, что в эстонских тюрьмах заключенные носят нашивки с обозначениями уровня владения эстонским языком («A», «B», «C»). Сутроп обратился в Минюст, где ему всё подтвердили, канцлер юстиции сказал, что информации недостаточно, и от рассмотрения отказался, а Языковая инспекция выразила недоумение данным фактом. По мнению Сутропа, так маркировать заключенных – «все равно что вешать евреям звезду Давида».

Далее события развивались следующим образом. 24 апреля на страницах Postimees с коротким отзывом выступил пресс-секретарь Министерства юстиции Прийт Талв, который сообщил, что такие нашивки необходимы для организации работы тюрьмы и обеспечения безопасности, чтобы каждый надзиратель знал, понимает ли заключенный его распоряжения, а также упрекнул Сутропа в неточности – литерой «С» помечают не только эстонских заключенных.

Таких объяснений показалось недостаточно депутату Центристской партии Яне Тоом, которая 30 апреля обратилась с официальным запросом к министру юстиции Кристену Михалу. Михал ответил 17 апреля (всего на два дня опоздав с официальным сроком реагирования), в котором по сути в более расширенном варианте повторил ответ пресс-секретаря своего учреждения.

«На самом деле этим охвачены все заключенные, отбывающие более чем шестимесячный срок. Тюрьмы [этими нашивками] не показывают данных о родном языке или этнической принадлежности человека, поскольку по закону это принадлежит к разряду деликатных личных данных. Однако на нашивках отмечен уровень владения эстонским языком – причем не делается различий между этническими эстонцами и другими. Это необходимо для того, чтобы персонал знал, с кем из заключенных нужно общаться на другом, помимо эстонского, языке. Как правило, чиновники общаются на эстонском языке, но необходимо обеспечить, чтобы от этого не страдали заключенные, которые действительно не владеют эстонским», – заявил Михал.

Он также добавил, что хотя в целом литеры «A», «B» и «C» соответствуют категориям владения языком, «С» присуждается не только тем, для кого родной язык эстонский, а «А» – и тем, кто эстонским не владеет вообще.

Решение о нашивках согласовано с Министерством юстиции и не противоречит эстонскому законодательству.

Яна Тоом также интересовалась, не унижают ли данные нашивки человеческого достоинства заключенных. Михал убежден, что нет. «Человеческое достоинство – четко определенное понятие, область защиты которого не охватывает всех возможных неудобств, которые лицо может испытывать в местах заключения. Очевидно, пребывание в тюрьме само по себе причиняет неудобства и страдания, которые усугубляются такими обстоятельствами, как обыски и исполнение распоряжений тюремных служащих. Но это – неизбежная и неотъемлемая часть тюремных условий», – считает Кристен Михал, ссылаясь далее на определение Европейского суда по правам человека.

Однако Яна Тоом не удовлетворилась подобным ответом и направила Михалу еще один, более развернутый запрос, на который 19 июня поступило пространное письмо министра юстиции. В письме содержится подробное оправдание необходимости ношения заключенными означенных нашивок, а также указание на то, что тюрьма должна быть двуязычной, впрочем, с одной лишь стороны – со стороны заключенных.

Содержание документа побудило нас обратиться к аналитику Центра информации по правам человека Вадиму Полещуку, по мнению которого, помимо прочих негативных обстоятельств, данная ситуация является сомнительной с точки зрения сохранности деликатных данных. Кроме того, в целях обеспечения безопасности в тюрьмах, нужно обеспечить знание персоналом русского языка и необходимое для этого обучение.