Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2017/02/14/6339817t1hbced.png)
/nginx/o/2012/09/22/1333330t1hcae5.jpg)
Редкий случай: летний проект «сорвал банк», победив почти во всех номинациях ежегодной премии Союза театральных деятелей Эстонии.
«Гильгамеш» Театра фон Краля был признан лучшей постановкой 2011 года; лауреатами премии стали режиссер Пеэтер Ялакас, исполнители главных мужских ролей Юхан Ульфсак и Эрки Лаур, сценограф Лийзи Ээльмаа и автор музыкального оформления Эркки Хыбе. Я смотрел «Гильгамеша» и год назад, и теперь – и увидел, что он не рассохся и не увял за год простоя, напротив, его ритмы стали еще заостреннее и точнее.
Пошли мне, Господь, второго
В «Гильгамеше» театр обращается к началу начал: древнему шумерскому эпосу о герое и полубоге Гильгамеше. Шумерско-аккадская культура считается колыбелью человечества; но сначала театр дает мгновенную ироническую зарисовку того, что выросло из этой колыбели. Сценическая площадка т.н. «котла культуры» завалена и завешена сплошным секонд-хендом, на фоне тряпья проходит заседание какой-то незначительной городской думы. Решаются мелкие вопросы, никому не интересные. И вдруг скуку прерывает явление Ковбоя (Март Кольдитс), который тоскует по стародавним героическим временам и зовет вернуться в них... И начинается история Гильгамеша.
Сюжет близок к тому, что было записано 4000 лет назад на 12 глиняных табличках; современность же – в осмыслении мифа и в новейших выразительных средствах, характерных для тотального театра. Спектакль выстроен на мультимедийной технике: часть действия происходит за сценой и снимается на видео в режиме он-лайн; когда это нужно, лица актеров подаются крупным планом. (В том, что «Гильгамеш» помещен в развалины индустриального сооружения, есть свой подтекст: индустриальное общество рухнуло, оно превращается в миф, мы оказались на его обломках и удаляемся от него, как удалились от древних культур.)
Властитель Урука Гильгамеш (Юхан Ульфсак) и дитя природы Энкиду (Эрки Лаур) неразделимы; они вместе ищут... Подвигов? Гильгамеш захвачен осознанием своей героической миссии. Если нет врага, его надо придумать. Насколько осмысленны эти подвиги, мы узнаем чуть позже. В спектакле оба героя заняты попытками понять смысл человеческого существования и узнать, возможна ли вечная жизнь.
На экране бассейн, возле которого живут боги-аннунаки, пришельцы с чужой планеты, создавшие на Земле род людской. Боги обеспокоены поведением Гильгамеша: он на две трети бог, но на треть человек, следовательно, смертен; однако подданные считают его богом, и тираническое правление Гильгамеша компрометирует всех богов.
Герой впервые появляется на нависшем над помещением мостике и презрительно обращается к толпящимся внизу подданным. Юхан Ульфсак прекрасно передает надменность Гильгамеша: «Вы считаете меня воплощением своих чаяний и мечтаний, но вы – ничто; это я вложил в ваши души чаяния и мечты...» Трагедия Гильгамеша в том, что среди людей нет ему равных. Он мог бы сказать о себе словами «Песни акына», которую так пронзительно исполнял Владимир Высоцкий:
Прошу не любви ворованной,
Не милости на денек –
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок…
Боги – без просьбы героя! – сотворяют для него равного, Энкиду.
Величие и бессмысленность героя
Эллины, жившие на тысячу лет позднее шумеров, нащупали парадоксальную истину: несчастна страна, в которой слишком много героев – и возможностей подвига на всех не хватит. Троянская война была задумана богами, которые увидели, что героев слишком много и они от скуки и безделья стали опасны. А похищение Елены было просто провокацией, после которой герои стали увлеченно истреблять друг друга и расчищать площадку для обычных людей.
Гильгамеш мечтает о сверхчеловеческом подвиге – пойти в Кедровый лес и убить охраняющее его чудовище Хумбабу. Ирония в том, что он просит Энкиду видеть пророческие сны; другу снится нечто невнятное, а Гильгамеш все его рассказы подводит под свою навязчивую идею. Чудовище в спектакле – семиметровая красная надувная кукла; когда оно сражено и из него выходит воздух, оказывается, что за монстром скрывался маленький человек, который обиженным голосом упрекает героев в вандализме (одна из шести ролей, сыгранных в спектакле Таави Ээльмаа). Кедровый лес вырублен, тряпье падает – и открывается бассейн, возле которого живут боги. Роковая женщина-вамп, богиня Иштар (одна из четырех ролей в спектакле Тийны Таурайте) соблазняет Гильгамеша, но он не хочет быть богом, хочет остаться человеком – и в этой ипостаси обрести бессмертие. И мстительная богиня насылает смерть на Энкиду... Ибо самое страшное для героя – лишиться друга.
Наиболее трагическая часть спектакля – восхождение Гильгамеша с телом Энкиду на вершину зиккурата. На экране – его бесконечный подъем по крутой лестнице, крыша заброшенного цеха, запустение... Но путь героя заканчивается в баре. А бессмертие ведь может стать и несчастьем: вспомните бессмертных Свифта, разум которых умирал, а тело продолжало жить!
«Гильгамеш» – на редкость умный, красивый и пессимистичный спектакль. Эстетическая всеядность заставляет отнести его к постмодернизму, без комплексов сочетающему разные ходы, приемы и мысли. Романтическая ирония и мощная музыкальная основа заставляют вспомнить «Рождение трагедии из духа музыки» Фридриха Ницше и русских символистов, строивших на восприятии этого очерка свои мечты о новом, всеобъемлющем театре.