Эстония: ну, русские, они такие

Плакат одной из прошлых кампаний на тему интеграции Фото: Peeter Langovits

Корреспондент белорусского издания «Новы час» Дмитрий Галко рассуждает о проблемах русских в Эстонии. С его эстонскими впечатлениями можно также ознакомиться здесь и здесь.

Отдохнуть от русского языка

Уже на второй день пребывания в Эстонии меня охватило необычное ощущение, ощущение слухового комфорта. Атмосферу вокруг нас загрязняют не только промышленные выбросы и автомобильные выхлопы, каждый день в уши горожанина вливается огромный поток звуковой информации, большую часть которой можно назвать «нежелательной». Я бы хотел никогда в своей жизни не слышать песни «О, боже, какой мужчина», но прошлым летом в Минске слышал ее столько раз, что она, словно инородное тело вроде пули, засела в моей голове. А тут – рассосалась. Ни в транспорте, ни из окон, ни на мобильных телефонах, нигде не было этой навязчивой рекламы улучшения демографической ситуации любыми средствами.

Позже, приехав с острова Сааремаа на автовокзал в Таллинне, я понял, что отдыхал вообще от русского языка.

Русскому человеку это может показаться странным. В Беларуси русский язык является государственным, на нем говорит не просто подавляющее, а повальное большинство населения, читает на нем, смотрит фильмы и слушает музыку, разве русский язык не родной для белорусов? По всему выходит, что родной. Как же можно устать от родного языка? Наоборот, люди обычно радуются, услышав родную речь за рубежом.

Мне и самому с формальной точки зрения трудно назвать себя русскоязычным человеком, потому что большую часть жизни я пользовался русским языком. Он был первым, выученным в детстве, и сейчас остается основным языком общения. Однако радостно бросился к незнакомым людям в Эстонии я лишь однажды - услышав, как мне показалось, разговор на белорусском в Нарве. Русский язык ни с кем меня не роднит, как не роднит хорошее владение английским с его носителями. Если же говорить о том, что язык – культурный код, в котором заложена философия жизни человека, его система ценностей, стиль поведения, образ мышления, русский с течением времени становился для меня все более чужим.

И это ненормальная ситуация – постоянно в глубине души чувствовать себя чужим среди чужих на своей земле. Поэтому на чужбине вздыхаешь с облегчением - здесь подобное положение, по крайней мере, в порядке вещей.

Избавиться от московского взгляда на вещи

На перроне автовокзала в Таллинне довелось наблюдать такую сцену. С женщины, которая шла вместе с молодым человеком, упал шейный платок. Они не сразу это заметили. А когда заметили, молодой человек громко произнес: «Главное – все же молчат!» И добавил, глядя вокруг волком: «Эсты, блин!».

Определенная часть русского населения в Эстонии тоже чувствует себя чужой и во враждебном окружении. Комментарии на русскоязычных сайтах там очень напоминают комментарии на сайтах белорусских независимых СМИ. Они проникнуты духом конфронтации и враждебности ко всему, что происходит в «этой стране». Хорошие новости вызывают скептическое отношение, плохие - нескрываемое злорадство.

Означает ли это, что все русские жители Эстонии, а они составляют около 25% населения, находятся в непримиримой оппозиции к эстонскому государству? Вообще, насколько однородным можно считать русское сообщество?

Об этом мы побеседовали с Саввой Терентьевым, музыкантом из Сыктывкара, против которого в 2007 году было возбуждено уголовное дело за комментарий в блоге - первое подобное дело в России. В 2011 году он получил политическое убежище в Эстонии, где и живет сейчас вместе с женой и сыном.

«Конечно же, сообщество очень неоднородно, - рассказывает Савва. - Просто приведу ряд примеров. Как-то в таллиннском трамвае я слышал монолог русского парня, который вслух размышлял о том, как хорошо было бы, если бы немцы не евреев убивали во времена Третьего рейха, а эстонцев. Наверное, он не один, кто так считает.

Напротив, в городе Тарту довелось познакомиться с русским человеком родом из Нарвы, которого интеграция заставила с трудом подбирать правильные слова на родном языке, и делать это с сильным эстонским акцентом. Знаю, что и этот случай не единичный.

В том же Тарту есть очень уважаемый профессор университета, который, по его собственному признанию, имея синий паспорт (паспорт гражданина Эстонии - прим. авт.), не очень хорошо владеет государственным языком, что не мешает ему уже давно работать в самом престижном вузе в стране.

У меня есть два знакомых – очень успешные бизнесмены, занимающиеся торговлей в самом центре Таллинна. Оба родились здесь. Один свободно говорит на эстонском, притом, что даже не окончил средней школы, второй школу закончил, но пренебрегает всем эстонским, в том числе и языком, мол, ни слова «по-чухонски» не знаю и знать не хочу. У всех этих людей разнообразный бэкграунд , разная карма и разная судьба».

Павел Морозов, политбеженец из Беларуси, которому грозило до четырех лет тюрьмы по делу сатирического интернет-проекта «Мультклуб», считает себя «полностью интегрированным в эстонское общество».

«Думаю, основное условие в том, чтобы чувствовать себя своим в этом обществе, - говорит Павел. - Иногда замечаю парадокс, что некоторые местные русскоязычные жители гораздо более чужие Эстонии, хотя родились здесь и выросли, чем я, который живет здесь всего 7 лет. Важно иметь уважение и понимание местных порядков и специфики».

Но, на его взгляд, белорусам все-таки проще, потому что у них нет такой ментальной связи с Россией, они не мыслят ее категориями, поэтому не чувствуют себя во враждебной стране.

«Часто русским людям сложно избавиться от московского взгляда на вещи. Интересно, что на окраинах бывшей империи встречаются более махровые империалисты, чем в ее центре», - замечает Павел.

Такие люди кричат громче всех, отпечаток их имперского безумия ложится на всю русскую общину, но если посмотреть последние данные мониторинга интеграции (за 2011 год), «совсем не интегрированы» в эстонское общество только 13% представителей других национальностей, проживающих в Эстонии, тогда как «полностью интегрированы» 32%. За признаки интеграции принималось знание эстонского языка, наличие гражданства Эстонии, отношение к Эстонии как к родине и отождествление себя с народом Эстонии.

Запертые в гетто

И все-таки картина далека от идеальной, хотя и не такая катастрофическая, как кажется, когда читаешь комментарии на русскоязычных эстонских сайтах.

Однако списывать проблему исключительно на «империализм головного мозга» отдельных представителей русской общины я бы тоже не торопился. Поскольку могу примерить ситуацию на себя – как человек, отчужденный от страны своего рождения и проживания.

Русские, которые приезжают в Эстонию сейчас, не имеют к ней претензий, так как они едут в заведомо другую страну, с установленными там своими порядками. Получится или не получится - это у кого как, но обычно мигрант едет со стремлением интегрироваться. Совсем другое дело, когда ты ниоткуда не приезжал, а вокруг тебя вдруг изменилась страна. И ты в этой новой стране – не пришей кобыле хвост.

Помню, как меня чуть не до слез пронзило чувство отчужденности. Это было во время какого-то всенародного праздника, люди вокруг веселились как обычно, я тоже пришел повеселиться, только ничего не получилось - вокруг была не моя страна и праздник не мой.

Потом нас уже почти официально сделали чужаками на своей земле, записали в «пятую колонну», лишили права избирать и быть избранными, занимать должности в государственных органах, заставили запереться в тесном гетто.

Поясню для читателя, плохо знакомого с белорусской ситуацией: формально у всех белорусских граждан равные права, но с приходом к власти Александра Лукашенко из политической жизни были «отфильтрованы» все группы с альтернативным политическим мировоззрением, в том числе национально-ориентированная. Вытеснены из парламента, лишены доступа к государственным СМИ, оболганы и оклеветаны. Дошло до того, что не только членство в «неправильной» политической партии, но и белорусский язык, если на нем говорит горожанин, в общественном сознании стал маркером чуждости и враждебности государству.

Многие русские в Эстонии считают, что с ними произошло примерно то же самое. Большая их часть довольно долгое время была выброшена из политической жизни. И одновременно приняла на себя едва ли не самый болезненный удар во время экономической трансформации, чего с оппозиционно настроенной частью белорусского общества все-таки не произошло.

Здесь для них все незнакомое и неродное

Если сравнение с ситуацией граждан в условиях диктатуры кажется вам хромым, можно провести другую параллель, упомянув полемическое эссе философа Валентина Акудовича «Без нас», в котором он вынес жесткий, если не смертный, приговор идеологии национального Возрождения:

«В одиночестве мы остались не потому, что от нас кто-то отошел, а потому, что абсолютное большинство жителей страны, в которой мы ютимся по углам, и не собиралось отправляться на открытую нами "новую землю". Даже если бы по приказу Лукашенко их затолкали к нам дулами автоматов, и тогда бы они тайком разбежались по своим уютным застенкам.

Ведь здесь все для них незнакомое и неродное. Вокруг какие-то Ольгерды, Витовты, Сапеги, какое-то ВКЛ, БНР, какой-то СБМ и всякое такое прочее. Ну, хорошо, к незнакомому постепенно можно привыкнуть.

Но как жить без того, что наполняло жизнь смыслом и значением - без майских и октябрьский праздников; без тракторного и автомобильного заводов, которые ты когда-то построил и на которых отработал всю жизнь; без гордости за победу в великой войне, которую выиграл лично ты; без воспоминаний о полете в космос Гагарина и своего родного Коваленко... Да и вообще, что ты забыл на этом голом острове, открытом всем сквознякам свободы, если у тебя есть мощная сверхдержава, которую ты создавал собственными кровью и потом и которая через свое величие придавала величия и тебе?»

Вместо того чтобы стать мотором преобразований на правах большинства, как эстонцы в своей стране, национально-ориентированное сообщество в Беларуси неожиданно для себя оказалось в положении эстонских русских. Посмотрев на проблему под этим углом, можно и посочувствовать - как товарищам по несчастью? По разным причинам, но оба меньшинства, каждое на своей «новой земле», куда их завели другие, стали чужаками.

Эмигрировав из Советской России в Эстонию, русский поэт Игорь Северянин в 1918 году восторженно написал:

«Ликуйте, мудрые эстонцы,
В чьих жилах северная кровь:
Отныне солнце – ваше солнце!
Новь жизни вашей – ваша новь»

Некоторые сегодняшние соплеменники поэта могли бы издевательски прокомментировать эти строки в том духе, что солнце в Эстонии светит только для эстонцев.

Лучшая жизнь для русского человека на любой вкус

«Я все положу на то, чтобы русскому человеку в Беларуси жилось лучше, чем в России. И мы это делаем. Это суть, соль нашей политики», - сказал когда-то Лукашенко.

Это высказывание, повторенное потом многократно на разный лад, хорошо знают россияне. Многие из них растаяли от такой риторики и навсегда отдали свое сердце белорусскому президенту.

Вряд ли они в курсе, что жизнь «лучше, чем в России» обещает русскому меньшинству и эстонский президент Тоомас-Хендрик Ильвес.

После избрания в 2006 году свой первый визит внутри страны президент нанес в уезд Ида-Вирумаа, население которого преимущественно русскоязычное. Выступая в Нарве перед русской молодежью, он призвал ее не чувствовать себя в Эстонии чужими, обещая ей большие демократические свободы и возможности самореализации, чем по другую сторону Наровы.

Позже Ильвес также возвращался к теме завидного положения русских в Эстонии, по сравнению с русскими в России.

«Эстония – место, где человек может жить, получать русскоязычное образование, вести дела на русском языке, жить в условиях свободы слова правового государства. Это та прекрасная возможность, которой завидуют московская и петербургская интеллигенция, либералы», - говорил он в интервью в 2011 году.

Даже сам завидуешь невольно русскому человеку. Там и тут ему предлагают лучшую жизнь, чем у него на родине, на любой вкус - вариант для государственников, вариант для либералов.

Поляки в Беларуси и русские в Эстонии

«Соль» новейшей национальной политики в Беларуси была не в наделении широкими правами русского меньшинства, значительно меньшего, чем в Эстонии, а в создании условий, при которых уже не разберешь, где тут кто. На фоне русифицированного населения собственно русское меньшинство выделить трудно.

Особняком стоят поляки. Поляков в нашей стране около 300 тысяч. Почти столько же, сколько русских в Эстонии. О них президент сказал как-то: «Это наши поляки, мои избиратели. Я за них отвечаю и буду делать все, чтобы им в Беларуси было хорошо».

Что же они имеют как национальное меньшинство? Две школы с несколькими сотнями учеников, одну еженедельную газету, один журнал, четыре центра изучения польской культуры и польского языка. После инспирированного белорусскими властями раскола Союза поляков произошёл рейдерский захват этих центров, созданных когда-то при финансовой поддержке польского государства. В результате чего из 14 центров, которые отошли провластному Союзу, 12 были закрыты. Представители неофициального Союза постоянно подвергались административному и уголовному преследованию. Депутатам, госслужащим, военным и милиционерам в Беларуси запрещено законом иметь и получать «Карту поляка», что есть ни чем иным , как запретом на связь с этнической родиной или запретом на профессию для тех, кто хочет такую связь сохранять.

Что касается участия в политической жизни страны, здесь поляки находятся в равных условиях со всеми остальными – никак не участвуют.

В этом году в Эстонии заканчивается процесс перевода преподавания 60% предметов в русских гимназиях на эстонский язык. Российские СМИ подают это как чуть не ликвидацию русской школы. Возможно, из-за разницы в терминологии: гимназия в Эстонии - это 10-12 классы. Девятиклассное образование и теперь можно получать полностью на русском языке. В одном только Таллинне, где живет 145 тысяч русских, работают 20 школ с русским языком обучения, в Нарве – десять.

Пока одни ведут борьбу за сохранение русской школы, другие отдают своих детей в эстонские школы, даже в северо-западном, самом русском регионе. На это сетует последний информационный бюллетень объединения «Русская школа Эстонии». По сведениям бюллетеня, родители исходят из предположения, что будущий успех их детей зависит от знания государственного языка, и многие из них рады переводу гимназий на эстонский язык обучения.

Следует отметить, что в поддержку тех, кого такой перевод не радует, высказываются не только представители общественных объединений, но и некоторые чиновники. Так, мэр Нарвы Тармо Таммисте, с которым мы без труда общались по-русски, отметил, что если бы ему, не дай бог, довелось разговаривать о математике, физике или химии, он бы растерялся и сел в лужу. На его взгляд, стоило бы оставить возможность изучать точные предметы на родном языке.

Тармо Таммисте принадлежит к Центристской партии. Многие эстонцы склонны считать ее «прокремлевской» из-за подписания соглашения о сотрудничестве с партией «Единая Россия». На парламентских выборах 2011 года центристы, которые представляют интересы русского меньшинства, получили 23,3 % голосов и 26 мест в Рийгикогу.

Не только Центристская партия, все эстонские партии так или иначе обращаются к русскому меньшинству. Даже в консервативно-националистической партии Isamaa ja Res Publica Liit (20,5% голосов и 23 места в Рийгикогу) действует Русское объединение, цель которого - «участие в формировании политики партии, а также донесение руководству партии позиции русскоязычных членов партии по ключевым государственным вопросам».

В Эстонии распространяются восемь газет на русском языке. Кроме «Комсомольской правды в Северной Европе», все - эстонские. Работают четыре радиостанции, транслируются шесть телеканалов: три частных эстонских телеканала (Orsent TV, TVN, TBN Baltia), еще три (3 + , ПБК и РЕН-ТВ Эстония) делают новости и некоторые передачи в Эстонии, остальной контент закупают в России.

Влад Копылков, ведущий общественно-политического ток-шоу «Многоточие» на канале Orsent TV, рассказал, что постоянно приглашает в студию людей с разными точками зрения на интеграцию и проблему русских Эстонии.

В Таллинне действует Русский театр, работает книжный магазин с большим выбором литературы на русском языке, а все иностранные фильмы в кинотеатрах идут с субтитрами на эстонском и русском языках.

Не нравится быть объектом

Как по мне, учитывая все вышесказанное, положение русских в Эстонии не очень похоже на положение, в котором обычно находятся дискриминированные национальные меньшинства. Здесь не только поляки Беларуси, многие могут позавидовать. Невольно напрашивается вопрос: чего они еще хотят?

Сергей Середенко, специалист по конституционному праву, сформулировал это желание емко и афористично. После публикации статьи эстонского писателя и драматурга Андруса Кивиряхка «Какого русского мы хотим?» в издании Päevaleht, он позвонил туда и попросил опубликовать его ответ. Середенко цитирует свой разговор с редакцией:

- О чем вы хотели написать ?
- Я хотел написать текст под названием «Какие эстонцы нам нужны».
- Ой, как интересно! И какие?
- Нам нужны эстонцы, не рассуждающие на тему о том, какие русские им нужны.
- А, мне кажется, я понимаю. Вам не нравится быть объектом?
- Нет.

Желание стать субъектом - желание свободного человека в свободной стране. Которое и отличает его от бесправного и бессловесной подданного деспотии. Но если речь о коллективной субъектности - русского меньшинства в Эстонии, не означает ли такое желание отказ от признания за эстонским государством права оставаться все-таки эстонским?

О политике не говори – можешь получить по морде

«Русские, они более эмоциональные и... непредсказуемые» , - сказала мне Мери Палмик, учитель географии из Кохтла-Ярве, рабочего русского города. Она не говорит на русском, поэтому я спросил, не чувствует ли она себя здесь чужой? Мери категорически возразила. В магазине, банке, на приеме у врача она легко обходится эстонским.

Недоразумения возникают, когда начинаешь говорить с учениками русской гимназии о политике. «Они не слушают эстонские новости, а слушают московские. Иногда они спрашивают меня, почему Эстония не дружит с Россией? А я спрашиваю их, почему они так думают, что Эстония не дружит, возможно, это Россия относится к нам не по-дружески? Им даже в голову такой вариант никогда не приходил...»

Мария Пеэп, 75-летняя женщина-гид из Курессааре, полагает, что русские добрее, чем эстонцы: «В прошлом году мне предлагали в трамвае 6 раз место и каждый раз это был русский. А однажды, когда я вышла из автобуса, один молодой человек сказал, что у меня тяжелый чемодан, он поможет, и донес мой чемодан до нашего дома. Я спросила, где он сам живет, на этой стороне улицы или на другой, он ответил, что на следующей остановке. Он увидел, что у меня тяжелый чемодан и вышел, чтобы помочь. Он тоже был русским. В обыденной жизни русские добрее эстонцев. Но о политике не говори - можешь получить по морде».

Русские, они такие

Наталья Маченене, продюсер спектакля «Русские, они такие», который был попыткой «разобраться в самих себе», как охарактеризовала его режиссер Юлия Ауг, не имеет эстонского гражданства и не владеет эстонским языком.

«Человек со знанием языка может не найти работу, - говорит Наталья. - И с гражданством ныть и не принимать эту страну. И человек без знания языка и эстонского гражданства отлично здесь жить (ну это я уже конкретно о себе). У меня много знакомых, у кого нет языка и гражданства, и живут без обид, развиваются... Я вот говорю и думаю - ну какие "проблемы русских"? На моем примере могу сказать - у меня нет проблем с эстонцами ни в каком виде. Ну, может, мне кто-то не нравится, но это не от национальности зависит, а от личных качеств человека.

Обиды остались, разумеется, у большинства. Но прошло уже более 20 лет, а люди не могут справиться с обидами и все мусолят эту тему. За 20 лет уже можно жизнь полностью поменять и не один раз. Можно профессию поменять, страну, мировоззрение. И начать жить счастливо. А мусолить тему "проблемы русских" - это либо уход от чего-то, либо просто играемся так».

В течение двух часов, которые идет спектакль, разматывается клубок обид русских жителей Эстонии, и чем дальше, тем больше все запутывается. Ближе к финалу кажется, что никакого выхода нет, его герои обречены на неизбывную ненависть и отчуждение, а страна - на вечную разорванность. Но вдруг они как будто устают накручивать свои обиды и претензии. Каждый из них находит причины любить Эстонию и оставаться здесь.

Возможно, я бы не поверил в этот хэппи-энд, если бы не наблюдал подобной метаморфозы вживую. Несколько часов мы беседовали с Михаилом Масарновским, наладчиком из Нарвы, обладателем российского паспорта, на берегу моря в Нарва-Йыэсуу. Сначала он называл Россию «матушкой», вспоминал драматические события «Бронзовой ночи» и на чем свет стоит клял премьер-министра. Высмеивал эстонцев, рассказывая сюжет из их национального эпоса – Калевипоэга. Мол, даже по нему видно, какие они «тормоза». Главному герою там отрубили враги ноги во сне, а он это понял только тогда, когда несколько часов бежал за врагами, и сердце его так сильно билось, что выскочило из раны в ноге... Закончил он признанием, что «это замечательная страна, я бы хотел, чтобы мои дети выросли здесь». У него их трое, а у жены инвалидность, она не работает, он тянет всю семью на себе.

Миша начал учить меня элементарным фразам из разговорного эстонского, и настолько этим увлекся, что когда мы возвращались с берега моря, поздоровался по-эстонски с какими-то неулыбчивыми местными парнями. Те угрюмо промолчали. Мишу это неожиданно возмутило: вы что, эстонского не понимаете, а?!

Ну, русские, они такие...