Наталья Сааль: говорить с беременными о насилии в семье – неуместно

Недавние высказывания министра народонаселения о семейном насилии, которое, по ее словам, нередко путают с обычной ссорой, вызвали удивление среди медиков и будущих матерей.

Мы поговорили об этом в студии с журналистом Натальей Сааль, много лет руководившей женским журналом «Яна».

Выдержки из беседы:

– Насколько уместны рекомендации министра? Существует ли грань между насилием и ссорой в семье?

– Думаю, что говорить с беременными женщинами на такие сложные темы – это не слишком уместное решение хотя бы потому, что женщина в обычном состоянии и на последних сроках – это два разных человека.

А что касается грани, то здесь не всё так сложно. Если в столкновении мнений и интересов сохранятся чувство безопасности, уважение по отношению к собеседнику, и мы не отклоняемся от обсуждаемого вопроса, то это может быть ссора или полемика. Как только я попытаюсь добиться возвышения над оппонентом, это превратится в насилие, будь то в семье, в школе или на уровне государства.

Я считаю, что если мужчина избивает в семье или на улице ребенка – своего или чужого, женщину – свою или чужую – это бред, абсурд и уголовная статья. Существует физическое и психологическое насилие, а где оно происходит – не имеет значения.

– Должны ли женщины терпеть агрессию в семье? И до каких пор?

– Я вспоминаю в таких случаях жесткое и некорректное выражение: если ты получила один раз – я тебя пожалею, если получила снова – я тебе добавлю. Говорит это об одном: первый раз всегда бывает внезапным, ты его не ждешь и не знаешь, что с этим делать.

Если же ты получила второй раз, значит, ты не вынесла из произошедшего урока. Надо бежать, кричать и что-то предпринимать. Ищите помощи! Если подобное происходит в семье – это проблема. Ее нужно решать.

Девочек столетиями учили терпеть, и избавиться от этого мы сразу не сможем. Но терпеть физическое насилие в семье не должны ни женщины, ни мужчины!

– Насилие – это личное дело семьи?

– Насилие никогда не может быть личным делом. Хорошо, если ты можешь дать сдачи. Иногда у супругов так выглядят любовь и благополучие. Но в том случае, если вы чувствуете себя жертвой и понимаете, что рядом помощи нет, нужно искать поддержки где-то подальше. Будет ли это государство, волонтерские службы и кто-то еще – не мне решать.

– А соседям стоит вмешиваться?

– Это тонкий вопрос. Если я слышу свару двух взрослых людей – это одно. Если я слышу, что страдает ребенок, – это другое. Тут я попробую либо постучать в дверь, либо позвонить в 112.

– Сколько раз кто-то должен ударить кого-то, чтобы можно было понять, что происходит насилие?

– Вопрос только в том, сколько человек готов терпеть, насколько он уважает сам себя, и в какой степени эти люди экономически зависимы друг от друга. Многим некуда идти. Есть даже мужчины, которые охотно сбежали бы, но не имеют такой возможности.

– У нас стало модным бороться с подобными проблемами путем создания программ: в частности, с помощью программы семейной терапии, на которую ссылалась министр. Есть ли от этого толк?

– Сейчас не просто найти путь, как изменить ситуацию к лучшему. Я как налогоплательщица готова участвовать собственными деньгами в том, чтобы эти программы существовали. Важно, чтобы эти программы занимались не только жертвами, но и агрессорами.

Жаль, что в школах не прижились уроки этики и психологии семейной жизни. Эти вопросы нужно решать прямо с детьми. Надо учить их уважать чужую боль.

Подобное же можно делать и со взрослыми – в рамках той же программы семейной терапии. Тогда есть шанс на решение.

– А, может, стоит почаще вспоминать о семейных ценностях и пропагандировать их в обществе?

– На фоне того, что ситуация со словом «семья» очень сильно меняется, вопрос этот становится чрезвычайно сложным. Существует огромное количество семей без мужчин, матерей, в одиночку воспитывающих детей... Ценности нужно приподнять над словом «семья».

Мы очень много говорим о том, что в природе есть агрессия. Я бы хотела, чтобы мы перестали помнить о том, что у человека есть природа, вспомнив то обстоятельство, что у человека есть мозги.

Он должен работать над своей природой и осознавать, что кому-то может сделать плохо.

– Не происходит ли утрата семейных ценностей? То, что раньше передавалось из поколения в поколение, от бабушек – детям и внукам, теперь подменяется разного рода программами. 

– Люди не хотят стареть. Еще журнал «Силуэт» когда-то в рубрике «Сундук» спохватился, что бабушки уже не те, что раньше. Они примерно на сто лет опоздали с осовремениванием бабушки. В любом случае надо разговаривать, и неважно, кто это делает: бабушка, дядюшка, учитель или школьный психолог. Если система поколений в семье сломалась, бабушки не хотят стареть, много работают, значит, это должен восполнять кто-то другой.

– Готовы ли вы согласиться с мнением о том, что мушкетеров и культа поклонения даме больше нет, а, значит, это будет способствовать росту насилия?

– Культ поклонения даме всегда имел обратную сторону.

Дама, возведенная на пьедестал, сидит как на цепи, у нее остается очень мало выбора. Уже вторую сотню лет общество пытается дрейфовать в другую сторону, когда женщина очень много решает и является ценностью.

Смотрите интервью в повторе!

Студия Postimees: где грань между насилием и ссорой в семье? /Одежда ведущей: Luisa Spagnoli Estonia Фото: Konstantin Sednev / Postimees Grupp

• Где грань между насилием и ссорой в семье? 
• Нужно ли разделять эти явления? Насколько уместны рекомендации министра?  
• У нас стало модным бороться с подобными проблемами путем создания программ, в частности, с помощью программы семейной терапии. Есть ли от этого толк?
• Не происходит ли утраты семейных ценностей? Может ли это влиять на рост насилия?
• Насилие – это личное дело семьи?
• Следует ли государству вмешиваться в семейные конфликты? Когда?
• Должны ли женщины терпеть агрессию в семье? До каких пор?

Одежда ведущей: Luisa Spagnoli Estonia