Кто извлек выгоду из последних скандалов с EKRE? Насколько это влияет на имидж Эстонии в европейских структурах? На что рассчитывает оппозиция в вопросе о вотуме недоверия правительству?
На вопросы Rus.Postimees ответила в прямом эфире депутат Европарламента Марина Кальюранд (СДПЭ).
Выдержки из беседы:
– Влияют ли скандалы с EKRE на имидж Эстонии в Европе? Насколько высоки имиджевые потери?
– Естественно, влияют. Тем более, что это уже далеко не первый скандал. Мы ведь помним выпады против премьер-министра Финляндии, судей, врачей и т.д. Это замечают в Европе.
Тщательно выстраиваемый с начала 90-х годов имидж разрушается. Это влияет и на экономику, и на инвесторов, которые больше не хотят идти в Эстонию.
– Неужели инвесторам так важно, какую позицию занимает Эстония в вопросе однополых браков?
– Инвесторов волнуют не столько однополые браки, сколько отношение к меньшинствам, другим расам, религиям, женщинам. На этом фоне высказывания не просто рядового члена EKRE, а министра внутренних дел воспринимаются очень серьезно. Не менее серьезно воспринимается и то, как реагирует правительство на подобные заявления.
А что мы имеем? Министр внутренних дел продолжает спокойно работать на своем посту, они даже обменялись с премьером тортами. Очевидно, премьер согласен с тем, что происходит. Министр иностранных дел тоже со всем согласен. Это имидж не только EKRE, а всей Эстонии.
Партия EKRE построена на том, чтобы противопоставлять чистопородных эстонцев всем другим. Хотелось бы спросить, а кто это?
– Каковы же могут быть последствия? Чем такая риторика может обернуться для Эстонии? Может ли Европа урезать финансирование?
– Уже есть такие примеры!
Минувшим летом Польша не получила часть финансов из-за того, что некоторые местные самоуправления признали себя зонами, свободными от ЛГБТ.
Сразу напрашивается параллель, когда во время II мировой войны некоторые страны рапортовали о том, что они свободны от евреев. В Европе на нынешний шаг Польши в отношении ЛГБТ отреагировали очень четко: отказали в финансировании местным самоуправлениям.
Правительство Эстонии решило, что референдум о браке все же будет. Боюсь, что всё оставшееся время у нас теперь будут разлетаться одни искры – жуткие высказывания и оскорбления. А это уже может повлиять и на финансирование Эстонии.
Если кто-то в Эстонии заявит о свободе от ЛГБТ или ненависти к людям другой сексуальной ориентации, конечно, это повлияет на Эстонию. В Евросоюзе есть договоренность: четко следить за всеми членами ЕС, оценивать обстановку с правами человека. Исходя из этого принимаются дальнейшие решения.
– Как это можно чисто технически сделать? Какие у Европы есть возможности урезать Эстонии финансирование?
– Бюджет ЕС до сих пор не принят.
Переговоры по бюджету ЕС продолжаются, и ключевым моментом при принятии решений является ситуация с правами человека.
Сейчас идут консультации с главами ЕС и председательствующей в альянсе Германией.
– Есть ли в европейских странах силы, которые столь же рьяно отстаивают традиционные ценности?
– Согласно статистике, половина стран ЕС признают брак между людьми одного пола. В ряде стран принят закон о сожительстве, как и в Эстонии. Всё движется в направлении признания однополых браков.
В мире есть лишь единичные страны, которые вынесли на референдум вопрос о браке как о союзе между мужчиной и женщиной: Венгрия, Россия и теперь – Эстония. В целом Европа идет сегодня в другом направлении.
– Референдум в Эстонии, судя по всему, уже неизбежен. Как вы относитесь к этой идее? Как будут действовать оппоненты EKRE?
– Считаю неправильным проведение референдума.
Партия социал-демократов против референдума. В случае его проведения мы будем призывать всех в нем участвовать, но голосовать против.
– На какой результат вы рассчитываете?
– Отношение к этому вопросу очень разное по возрастным группам. Когда я окончила Тартуский университет, за это грозила уголовная статья. Времена меняются! Нынешние молодые люди, моложе 35 лет, – совершенно другие. Мир меняется, взгляды на права человека тоже меняются. Молодежь стала продвинутой в этой вопросе.
– Как показывает практика, результаты выборов и референдумов делает не молодежь, а люди в возрасте. Допускаете ли вы, что исход референдума предрешен? И готовы ли вы считаться с его результатом?
– Не уверена, что исход предрешен. Кроме того, до сих пор неясно, какова будет юридическая сила этого референдума. Однозначного ответа нет. Если референдум будет проведен открыто и прозрачно, с соблюдением всех правил демократии, мы должны будем его признать, даже если останемся недовольны результатом.
– Правильно ли я понимаю, что сейчас социал-демократы и другие оппоненты EKRE будут агитировать за то, чтобы сказать «нет» традиционным семейным ценностям?
– Мы не призываем говорить «нет». Я и сама – дочь, жена, мать, бабушка и живу в очень традиционном браке со своим супругом более 30 лет.
Мы всегда поддерживали и будем поддерживать традиционную семью. Просто настало время заявить о том, что и у представителей нетрадиционных браков должно быть право на любовь и семью.
У детей должно быть право расти в семье, где их любят. Далеко не все дети счастливы в традиционных семьях.
– Оппозиция намерена инициировать вотум недоверия правительству. На что вы рассчитываете? Ведь, по сути, правительство между собой обо всем уже договорилось…
– В некоторых случаях просто нельзя молчать. Да, с большой долей вероятности, вотум недоверия не пройдет. Но этот тот случай, когда нельзя молчать.
– С назначением референдума на весну Эстония практически вступила в предвыборную кампанию в связи с предстоящими осенью муниципальными выборами. Будете ли вы баллотироваться?
– Могу честно сказать, что я не буду баллотироваться на местных выборах. Меня выбрали с огромным мандатом доверия в Европарламент, и я считаю необходимым продолжить свою работу в Брюсселе.
Подробнее в повторе!
:format(webp)/nginx/o/2020/10/26/13436426t1h6384.jpg)
Одежда ведущей: Luisa Spagnoli Estonia
Читайте нас в Telegram! Чтобы найти наш канал, в строке поиска введите ruspostimees или просто перейдите по ссылке!
/nginx/o/2016/10/12/5949557t1h7d36.jpg)