Интервью ⟩ «Будет еще борьба за наследие Горбачева»

Переводчик Михаила Горбачева Павел Палажченко, проработавший с покойным советским лидером 37 лет, дает интервью агентству REUTERS в Москве, 1 сентября 2022 года Фото: REUTERS / Tatiana Gomozova

Третьего сентября 2022 года мир попрощался с последним советским лидером Михаилом Горбачевым. Первый и последний президент СССР скончался на 92-м году жизни в конце лета. В день прощания Rus.Postimees публикует часть большого интервью с личным переводчиком Горбачева, Павлом Палажченко.

Целиком этот разговор можно будет прочесть восьмого сентября в новом номере печатного еженедельника от команды Rus.Postimees.

Переводчик и дипломат Павел Палажченко рассказал о последних днях последнего советского лидера и его отношении к войне Путина с Украиной. Отдельно непосредственный участник переговоров СССР и США о ядерном разоружении, Павел Палажченко ответил критикам Михаила Горбачева, которые не смогли смолчать даже в день смерти последнего генсека ЦК КПСС.

- Как бы вы описали его главное достижение? Оно общее и для тех, кто живет в России, и для тех, кто остался снаружи?

- Я думаю, что его достижения в международной сфере, а это прекращение холодной войны и гонки ядерных вооружений, стоят на одном уровне с его главным достижением в советской сфере, в СССР. Это ликвидация тоталитарной системы. Все остальное, в том числе обретение республиками Советского Союза своей независимости, вытекает из ликвидации тоталитарной системы. Поэтому я бы поставил на равный уровень его международные достижения и достижения во внутренней политике, во внутренней жизни Советского Союза.

Многие говорят, что то, чего он достиг внутри страны: конца тоталитарной системы, обретение свободы, возможности самостоятельно строить свою жизнь, вот это, дескать, растоптано. Сейчас уже растоптано все. Тем не менее, я думаю, что значение этих достижений и внутри страны, и за рубежом, одинаково велико.

- И тут можно посмотреть на имена тех, кто сказал ему «спасибо» после смерти. И на имена тех, кто сказал не самые приятные слова. Заметна география реплик. Одни хотели суда над ним. Некоторые до последнего времени не отступались. Другие, в том числе президент США, или Далай Лама ему благодарны. Вам какой список удивительнее по набору персон?

- Тут, если и можно удивляться, то, конечно, неблагодарности тех, кто с разных позиций, но осуждает Горбачева даже в такой день. В день, когда из приличий принято говорить о человеке, вспоминая лучшее. Или промолчать. Я думаю, что те, кто, как говорят французы, упустили возможность помолчать, это люди, которые продемонстрировали, мягко говоря, не самый большой ум. И не случайно, при всем уважении, это в основном люди из тех стран, чье мнение, извините меня, я откровенно скажу, не является решающим. Обидятся на меня? Пускай обижаются. Но я имею право на откровенность.

Я не буду говорить, что это люди из бывших союзных республик. Но хочу повторить: в рамках прежней тоталитарной советской системы держать в узде страны Балтии, или, как их называли в Советском Союзе – прибалтийские республики, было бы не трудно. И только ликвидация вот этого самого тоталитарного контроля позволила людям и в Литве, и в Латвии, и в Эстонии не только думать, но и говорить. Говорить о своей истории. О том, как они стали республиками СССР. О своей мечте о независимости. А потом уже и о реальной перспективе независимости. Только это. Если люди не хотят этого понимать, это их выбор. Но это не от большого ума. Я понимаю, что я кое-кого этим оскорбил. Но это ради бога. Они сами легко оскорбляют. И я немного пойду по этому пути.

Удержать в качестве единого государства страну, где в рамках одного политического единства существуют Туркмения и Эстония, было невозможно. Но то, что этот путь можно было пройти по-разному, я не отрицаю. Если уж это было исторически суждено, то, благодаря Горбачеву, мы это прошли не в худшем, и далеко не в самом болезненном и кровавом варианте.

- То есть, не будь перестройки, крови было бы больше?

- Были другие сценарии, да. Принятие декларации о государственном суверенитете РСФСР (принята 12 июня 1990 года, подписана председателем Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельциным, отмечается в РФ, как государственный праздник – прим. ред.) запустило процессы, которых Горбачев не хотел. Как лидер Советского Союза он обязан был Советский Союз защищать. Его грандиозная историческая заслуга состоит в том, что он решил защищать государство, которое сегодня многие считают обреченным, исключительно политическими методами. Не силой. Не военными методами. Не принуждением. Вот в чем его историческая заслуга. Ну, а если этого не понимают где-то, то, наверное, придет другое поколение, которое постарается на это более объективно посмотреть. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Павел Палажченко между президентом США Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачевым, которые обмениваются ручками во время церемонии подписания договора ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД - базовый договор о ядерном разоружении), Восточный зал Белого дома, Вашингтон, 8 декабря 1987 года. Фото: AP Photo/Bob Daugherty

- А почему он молчал об отношении к войне?

- Для него это была живая рана. «Я не могу себе представить, что до такого дошло…», – он говорил. Он совершенно ясно высказался в начале. Он хотел, чтобы это было заявление от имени Фонда («Горбачев-фонд» - прим.ред.). 26 февраля оно было опубликовано:

«В связи с военной операцией России на Украине, начавшейся 24 февраля, мы заявляем о необходимости скорейшего прекращения военных действий и немедленного начала мирных переговоров. В мире нет и не может быть ничего более ценного, чем человеческие жизни. Только переговоры и диалог на основе взаимного уважения и учета интересов являются единственно возможным способом разрешения самых острых противоречий и проблем. Мы поддерживаем любые усилия, направленные на возобновление переговорного процесса», – сказано в заявлении «Горбачев-фонда».

Горбачев его одобрил буквально на второй после начала боевых действий. И это был призыв к прекращению огня и боевых действий. Он ограничился этим. После чего он замолчал. Потому что он не спортивный комментатор, который комментирует каждый эпизод игры. А его буквально каждый день просили это комментировать. Он принял другое решение. Он решил отказаться от таких комментариев. Мы это полностью поддержали в Фонде. Это было правильно.

Ну и, конечно, дополнительным фактором было его состояние здоровья. Состояние постоянно ухудшалось. Ему было труднее следить за новостями. Тем более, на них реагировать. И мы никогда не давали медицинской информации, потому что мы не уполномочены. Но мы знали. А другие, надеюсь, догадывались, о его состоянии здоровья, о процедурах, которые он проходил раз в несколько дней… Это не позволяет заниматься комментаторством.

Честно скажу, нам в Фонде казалось, что люди это могут понять. Но в явной форме мы не могли сказать, что Михаил Сергеевич принял такое решение, а состояние у него такое, что ему не до разговоров. Но новости он видел… Переживал очень. Очень переживал… «Это моя боль», – говорил Горбачев.

- Россия скажет Горбачеву спасибо, рано или поздно? Верите в это?

- Чем раньше, тем лучше. Когда меня спрашивают, почему он непопулярен в России, я всегда отвечал одно. И еще раз скажу. Это не проблема Горбачева. Это проблема России. Идти в будущее, где Россия станет достойной, благополучной страной, невозможно, если у нас и дальше будут распространены невежественные, клеветнические оценки Горбачева. Невозможно. Это больное общество, где таких людей много, где они преобладают. Значит, придется от этого отказываться. Тоже будет болезненный процесс. Будет еще борьба за наследие Горбачева.

Целиком интервью с личным переводчиком  последнего лидера СССР Павлом Палажченко читайте в новом номере печатного еженедельника от команды Rus.Postimees, который выйдет восьмого сентября.