/nginx/o/2023/11/07/15704510t1he5df.png)
В России продолжают раздавать «нашивки» о присвоении статуса «иноагент» тем, кто так или иначе неугоден Кремлю. Многие из этих двух сотен физлиц «иноагентов» и еще полусотни организаций, отмеченных ярмом минюста РФ, покинули страну. Но даже после этого они продолжают во всех своих публикациях ставить приписку, которую требует закон: «НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ…» Rus.Postimees спросил у «иноагентов», зачем они подыгрывают Кремлю.
Введение цензуры и запрета на профессию через институт «иностранных агентов» началось в России еще в 2012 году. Изначально решения принимались через суд и касались только организаций. Когда инициативы чиновников по развешиваю ярлыков, которые в обществе РФ воспринимаются исключительно как аналог нашивки с шестиконечной звездой на одежде евреев во времена нацистской Германии, стали тонуть в судах, были приняты поправки, по которым Минюст России сам решает, кому давать этот статус.
В 2018 году эту практику распространили и на физических лиц. Все известные попытки через суд оспорить присвоение статуса «иноагент» завершились отказом в снятии этого ярлыка. И организации, и физлица иноагенты обязаны указывать в каждом своем публичном высказывании, публикации, на сайте, или даже комментарии в соцсетях, что этот материал создан и распространен «иностранным агентом». 28 февраля 2022 года в РФ было окончательно ликвидировано старейшее правозащитное общество «Мемориал», как раз с формулировкой «за нарушение законодательства об иностранных агентах».
Политолог Аббас Галлямов, которого министерство юстиции РФ отметило званием «иностранный агент» 10 февраля 2023 года, пояснил Rus.Postimees, что его регулярные приписки об иноагентстве к каждой публикации в соцсетях – это демонстрация членства в клубе избранных россиян.
«Нет никаких сомнений в том, что список "иноагентов" является на сегодня самым престижным клубом Российской Федерации. Его членам я всегда немного сочувствовал и сильно завидовал. Попав, наконец, в их ряды, я хочу насладиться таким же отношением ко мне со стороны остальных граждан. Я понимаю, конечно, что кто-то относится к этому по-другому, но их мнение меня, по понятным причинам, волнует меньше, чем мнение людей, которые мыслят примерно так же, как я. Все мы склонны в первую очередь ориентироваться на единомышленников. В общем, можете называть это тщеславием», - объяснил политолог.
Стоит отметить, что каждое новое присуждение статуса очередным россиянам традиционно сопровождается в рунете приветственными комментариями от состоявшихся иностранных агентов как признание заслуг на ниве противодействия кремлевской пропаганде, инициативам властей по разрушению права и отходу от демократических процедур.
Другой известный россиянин, которого вписали в реестр «иностранных агентов» в 2022 году, согласился поговорить Rus.Postimees, но на условиях анонимности, потому что его близкие родственники остаются в России. Он сам находится за границами РФ.
«Те, кто ставит известную приписку, допускают возможность вернуться в Россию. Например, на похороны, на могилы предков, для оформления документов, доверенностей. Чтобы избежать повода получить проблемы на выезде обратно, как уже было с людьми, которые, приехав в Россию, не смогли ее покинуть (в середине февраля уроженец Чечни Идрис Арсамиков приехал в Россию на похороны отца из Голландии, где он ранее получил убежище, мужчина был задержан в аэропорту Домодедово при попытке покинуть РФ, силовики из Грозного его увезли в Чечню – прим.ред.). Если есть недвижимость в РФ, дом, квартира - они будут арестованы и изъяты, потому что, если не ставить эту плашку, то сначала будут штрафы, а потом уголовка. Уголовка - это обыски у родственников и изъятие у них компов, телефонов... Я просто офигеваю, сколько людей с высшим образованием не умеют пользоваться мозгом, что это нужно объяснять», - сказал нам «иноагент» с многомесячным стажем пребывания в реестре Минюста РФ и многолетним опытом работы по осмыслению внутренней политики России.
Музыкант Андрей Макаревич, который стал иноагентом за несколько недель до начала мобилизации в РФ, минувшей осенью, а сейчас живет в Израиле, объяснял Rus.Postimees, что тема иноагентства не вызывает у него желания шутить, а ставить приписку в свои посты в соцсетях лидеру «Машины времени» не трудно. Макаревич был признан иноагентом без обязательного по российскому закону условия в виде иностранного финансирования.
«Отсутствие иностранного финансирования их не остановило, да, как вдруг выяснилось в суде. Как было у Высоцкого: "Если я чего решил – я выпью обязательно…" Не воспринял вообще [эту новость]. Ну, никак не воспринял. Серьезно. Видимо, с какого-то числа теперь добавят еще хлопот, раз, несмотря на это все, не удалось от этого статуса отбиться в суде. Значит, будут дальше придумывать, как выкрутить руки. Надо же им там чем-то заниматься. Мне чего-то расхотелось смеяться на эту тему… Правда. Пошли они все на фиг! Я не знаю, что они там по мне делают дальше… Конечно, надоело эту звездочку желтую нашивать каждый раз на левый рукав, когда я что-то хочу написать публично. Как будто все забыли, что я иноагент… Такие правила? Ладно, будут приписывать», - сказал нам Макаревич накануне своего приезда в Таллинн.
Петербургский журналист и поэт Татьяна Вольтская, которая много лет занимается независимой от российских властей журналистской работой, сейчас находится в Грузии. Она стала иностранным агентом в октябре 2022 года. Необходимость писать известную шапку к каждой публикации в соцсетях она объясняет остающимися связями с Россией. И все тем же риском стать уголовником.
«Этот вопрос мне очень часто задают в соцсетях мои подписчики. "Вам же ничего не грозит! Зачем унижаетесь?" Если я не буду ее писать, то мне будет штраф, потом еще один штраф, потом уголовное дело. По новым поправкам к закону об иноагентах – до пяти лет. Это значит, что бы ни случилось в России экстренное с одним из моих сыновей, которые там остаются, я не смогу туда приехать, если будет уголовное дело. У меня осталась квартира, дача там. Пусть это не принадлежит мне формально, но собственность остается под ударом. Мне совершенно не хочется, чтобы в мою квартиру заселился фсбэшник или z-пропагандист. Мне хочется это сберечь для детей, может быть, еще и для себя… Причем слежка за иноагентами ужесточается все время, и это не видно тем, кто снаружи. В Таллинне же не знают, какие отчеты мы пишем в Минюст каждые три месяца. Они все более углубленные. Они в нашу жизнь забираются сначала по локоть, потом по плечо, дальше по самое некуда. Они хотят знать о нас вообще все. И мы вынуждены это писать», - говорит Вольтская.
«Мы все под дамокловым мечом уголовки. Отъезд я воспринимаю как изгнание. Я никогда не мечтала об эмигрантской доле. Я понимаю, что завтра и послезавтра я не вернусь. Но, может быть, через пару лет, если повезет, все-таки удастся. Я совершенно не хочу рвать свои связи с Россией», - объяснила Татьяна Вольтская.
«Предатели», «враги», «конфискация»: Кремль готовит россиян к новым репрессиям
Некоторые «иностранные агенты» отказались комментировать причины, по которым они продолжают указывать в каждой своей публикации принудительно полученный статус. Известный медиа-юрист «Центра защиты прав СМИ» (правозащитная организация из Воронежа, которая десятилетиями защищает интересы независимых СМИ в РФ – прим.ред.), дважды «иностранный агент» России (и за «Центр» и в частном порядке – прим.ред.) Галина Арапова не ставит обязательную плашку «иноагента», но занимается поиском решений и ответов в том числе и на эти вопросы для десятков других «иноагентов».
«Я не ставлю просто потому, что я ничего больше не распространяю в соцсетях. Это осознанный выбор. Мне надо работу делать, а не отбиваться от их административок. Ставить это нужно, когда ты распространяешь сам. Когда ты даешь комментарий, ты – не распространитель, не ты отвечаешь за опубликованный контент, не можешь повлиять. Вот мы сейчас говорим. И я не могу заставить вашего редактора поставить эту самую пометку в текст. Это за пределами моего контроля. Но, если я пишу текст сама, или авторскую колонку, или текст в соцсетях, то я должна это делать. Это моя ответственность, это моя обязанность. Или если я пишу обращение в госорганы РФ, не про оплату ЖКХ, а нечто общественно-политическое, то я тоже должна ставить эту отметку», - разъясняет нюансы цензуры в РФ Арапова.
Медиаюристу регулярно задают тот же самый вопрос, который она услышала от Rus.Postimees.
«Ровно половина наших клиентов – "иностранные агенты". Крутимся круглосуточно, начиная от консультирования, заканчивая обжалованиями. И многие спрашивают: на фиг ставить эту плашку, если ты уехал. Все очень просто. А вы еще хотите увидеть маму? Ты уехал, тебя назначили иноагентом, но юридически ты остаешься в российской юрисдикции. Все, что ты пишешь на русском языке, подпадает под действие российского информационного законодательства. Российская юрисдикция распространяется на тексты на русском языке, таргетирующие российскую аудиторию, которые опубликованы на сайтах, таргетирующих российскую аудиторию, или содержат рекламу, направленную на россиян. Поэтому любой, кто пишет на русском, остается в российской юрисдикции. Таковы законы РФ. Если пишешь на английском или даешь интервью на итальянском, вот там пометки можно не ставить. Транслитерация не поможет. Вопрос в том, понимает ли текст российский читатель. Пометка предупреждает читателя – "текст от иноагента, врага государства, не читайте". Отсутствие пометки, или не создание юрлица, как требует закон, или неподача отчетов в Минюст, или нарушение запретов, которые установлены для иноагентов, приводят к административному штрафу (до 50 000 рублей для физлица, то есть около 630 евро – прим.ред.). Второе нарушение – повышенный штраф и запуск процедуры уголовной ответственности (статья 330.1 УК РФ предусматривает до пяти лет лишения свободы – прим.ред.)», - напоминает о правовой гильотине российских «иноагентов» Галина Арапова.
И это основная причина, по которой люди ставят пометки, даже находясь в Таллинне, объясняет на пальцах медиаюрист.
«Люди работают из-за границы вынужденно. Это форма безопасности. И люди не уходят в бариста, или в грузчики в гамбургском порту. Они продолжают работать, например, журналистами российскими, писателями, актерами, общественными деятелями. Работают на российскую аудиторию. Риски остались. Единственный риск, который избегается отъездом – отсутствие самого человека на обыске в шесть утра. В России родственники. Грубо говоря – заложники. Если иноагент получает уголовное дело, то с обыском придут не к нему в Таллинне, а к его родителям в Питере, или Воронеже», - объясняет Галина Арапова мотивы «иностранных агентов» соблюдать требования законов РФ тем, кто не представляет, что такое российская «правовая система».
Медиаюрист заодно и ответила тем, кто может посчитать аргументацию не убедительной, прикрываясь смысловой конструкцией – «зачем соблюдать законы РФ, если их отменят, когда сменится власть?»
«А это не факт. Наивно полагать, что законы поменяются сразу. Это снежный ком, который спустили с горы. Он катится до тех пор, пока он не разобьется. Смена режима не всегда означает дерево на пути этого кома. Катиться может он и дальше. Когда власть меняется, иногда все законы отменяют, но чаще - нет. Иногда нужны годы на внесение поправок. Масса процессов. Мы не знаем, когда и как будет меняться власть. Законы могут стать жестче при смене власти. А если уголовное дело возбуждено, то это свой собственный трек: расследование, поражение в правах. Множество обязанностей. Заболеют родители в РФ если, что делать? Совершенно безответственно говорить: "что же вы ставите, если уехали". Не надо ставить человека в безвыходную ситуацию никогда. А это безвыходная ситуация», - Галина Арапова попыталась быть предельно понятной всем тем, кто решается судить или учить людей, наблюдая со стороны и ничем не рискуя.